Николай Прокудин - Остров Амазонок Страница 45

— Пли! — скомандовал Серега, и девчонки отпустили натянутую катапульту.

— Фью! — свистнула Гудок вслед улетевшим камням.

Булыжники улетели в сторону моря, и ближайшая пирога попала под град камней. Она перевернулась из-за того, что некоторые из гребцов, завидев рушащийся с неба крупный галечник, в панике спрыгнули в воду. Сергей видел, как один раненый туземец утонул, другой окровавленными руками цеплялся за лодку, а третий пытался плыть с разбитой головой. Остальные, где-то около десяти дикарей, быстро пустились вплавь к берегу, опасаясь акул. Отрадно, что дубины, копья, дротики они потеряли в воде, и эта шайка выбралась на берег с голыми руками.

«Запах крови должен привлечь акул, пусть зубастые полакомятся!» — подумал Серж и скомандовал:

— Заряжай!

Девчата работали шустро. Раз за разом выпущенные снаряды находили свои жертвы. Расчет успел выстрелить пять раз, пока нападавшие не вышли из сектора обстрела в мертвую зону возле берега, недосягаемую для камней. Удалось утопить еще одну лодку, а появившиеся в лагуне акулы успели растерзать парочку отставших раненых пиратов. Остальные, пусть и без оружия, но злые и разъяренные, устремились на штурм вместе с другими вооруженными туземцами. К этому времени Танька созвала в форт все население, которое заполнило все пространство крепостного двора. Битва началась!

Под руководством фельдфебльш, личный состав обороняющегося гарнизона колотил копьями и палками по рукам и головам наступающего противника. Первый натиск удалось легко отбить. Он длился недолго, минут десять. Наивные дикари думали, что сумеют быстро перелезть через частокол, который казался незначительным препятствием. Но выяснилось, что трехметровую изгородь с заостренными на концах кольями, опутанную сухими колючками, легким наскоком не взять. На раскрашенные боевой краской тела сверху обрушился град камней, обороняющиеся кололи их остроконечными шестами, в глаза сыпали песок.

Папуасы в недоумении отошли и долго переговаривались, возбужденно жестикулируя. Они разглядели, что среди обороняющихся только женщины и дети, которые почему-то не думают сдаваться. Засевшего в башне со стрелковым оружием Сергея они пока не заметили. Отпор, оказанный бабами, их лишь раззадорил. Добыча казалась легко доступной, и требовалось лишь приложить некоторое усилие.

Каннибалы разбились на пары, проявляя смекалку и военную хитрость. Один держал копье спереди, другой сзади, второй приподнимал первого на этом своеобразном шесте, и тот карабкался по стене, цепляясь ногами за выступы и обрубки сучьев. Однако на каждого такого «альпиниста» приходилось по два с половиной обороняющихся защитника форта. Половинка — это дети и подростки. Они дружно выставили навстречу карабкающимся дротики, палки, швыряли в лицо врагам копья, стреляли в упор из луков.

И вновь противник отступил, оставив под стеной тела умирающих. Четверо убитых валялись прямо под стенами, трое лежали чуть поодаль. Еще пятеро раненых ушли к берегу омывать раны морской водой. Обо всем этом Сергею доложила фельдфебельша Танька.

Людоеды-разбойники сбились в одну ватагу и на этот раз сменили тактику, решив перейти от наступления со всех сторон к главному прорыву на одном участке, а именно у ворот, которые находились чуть ниже основной стены. Сергей опять пересчитал противника по головам. Итак, атакующих тридцать семь! Он учел только тех, кто пойдет в атаку, стоящих с бревном-тараном наперевес. Тяжело раненные пока не бойцы. Ого! Как они быстро соображают и обучаются! Стенобитное орудие придумали в виде ствола поваленной пальмы. Надо же, и почему она там валялась, а не была занесена в крепость?

Тридцать семь негодяев! Ну а теперь ваше слово, товарищ АКМ! Бабы искоса поглядывали на своего властителя и возмущались, почему он их не защищает, не участвует в сражении, не грохочет из своего ручного железного громовержца, не поражает врагов молниями. Раньше Сергей экономил патроны, не хотел стрелять очередями по рассредоточенному противнику, а теперь, когда каннибалы собрались в кучу, — время пришло. Неизвестно, сколько раз еще приплывут такие же отряды бандитов, патроны нужно беречь.

Дикари, жутко вопя, побежали с бревном наперевес к воротам, но с расстояния в пятьдесят метров до цели Строганов произвел первый прицельный выстрел и поразил самого ближнего папуаса. Тот по инерции промчался еще метра три и рухнул, как стреноженный конь, под ноги бегущему следом товарищу. Тот запнулся о мертвое тело и полетел на землю, вытянув вперед руки. За ним — другой, третий. Образовалась свалка, куча-мала. Ствол пальмы воткнулся в песок, и рассыпавшийся строй дикарей повалился на землю.

Сергей одиночными выстрелами уничтожал бегущих людоедов, стрелял, пока не закончились патроны в магазине «калаша». Громкие хлесткие звуки распугали шайку, и воинственный пыл в рядах противника быстро угас. Почти после каждого выстрела воин либо падал замертво, либо корчился раненым, оставляя за собой на песке красные дорожки.

Сергей подвел предварительные итоги: еще двенадцать трупов и десять раненых. Боевой порядок нападавших оказался нарушен, они были дезорганизованы, напуганы, растеряны и в панике бросились бежать к уцелевшим пирогам, бросив раненых и покалеченных на милость победителей.

Но милости при первобытнообщинном строе не дождешься. Амазонки, вооружившись копьями, кольями, дротиками, бросились добивать врага, одни прыгали вниз через стену, а другие, открыв настежь ворота, мчались в сторону поверженного противника, словно за дичью на охоте. Упускать оставшихся в живых интервентов с острова было нельзя, так как они могли привести с собой новые отряды.

Серега обогнал свое ополчение, залег на берегу и методично, не спеша, хорошо прицеливаясь, пробил днища в обеих пирогах. А дальше дело было за акулами, всех пятнадцать туземцев-каннибалов съели каннибалы морские.

«Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибает», — говорил мудрый русский князь-полководец Александр Ярославич.

Глава 22

ОХОТНИЦЫ ЗА ЧЕРЕПАМИ, ИЛИ ПИРШЕСТВО ПОСЛЕ БИТВЫ

Раненых и убитых дикарей жадно терзала акулья стая. Хищницы рвали зубами мясо так, что хруст был слышен у стен форта. Кровь большими пятнами, похожими на чернильные кляксы, растекалась по акватории. Тем временем бабье войско, добив последнего раненого врага, ликовать не стало, а принялось деловито свежевать тела, явно готовясь пустить их на шашлык или на жаркое. Естественно, еще ни разу в жизни Сергею не доводилось принимать участия в поедании поверженного противника. Только этого не хватало в его военной карьере! Для цивилизованного человека нашего времени это мероприятие было противоестественным явлением. К чему это сомнительное удовольствие?!

«Надо эту анархию прекратить! — тут же решил Строганов. — Иначе туземки и меня самого однажды съедят, если подвернусь под горячую руку или на острове вдруг случится голод».

Серега сыграл сбор, то есть свистнул в боцманскую дудку, прихваченную с «Баунти», и ударил в барабан. Бабы, разгоряченные боем и разделкой добычи, нехотя прервали свое ужасное занятие. Фельдфебельши опомнились первыми и при помощи тумаков и пинков собрали личный состав на плацу. Солдатки в недоумении сбились в кучу, никак не желая вставать в шеренгу и слушать приказы младших командирш.

Ох и видок же был у населения королевства! Руки, грудь, лицо, ноги и даже спины подданных были забрызганы кровью, которая местами уже засохла и потемнела, а где-то была еще свежей, ярко-алого цвета. Ни дать ни взять вампиры, вернее, вампирши или мясники. Войско застыло в ожидании команды властителя острова. Тетки были явно недовольны тем, что их оторвали от столь приятного занятия после победного боя, сулившего обильную трапезу.

Подготовка к пиршеству была прервана в самой начальной фазе, и мясо оставалось на жаре. Если его вовремя не поджарить — протухнет. Особенно возмущались по этому поводу старухи и подростки. Им надоел наглый бледнолицый пришелец, провозгласивший себя королем. Заявился на остров без приглашения, самовольно захватил власть! Грохочущая палка в его руках — это, конечно, аргумент весомый, но самозваного короля можно ведь и сбросить с трона или вообще отправить на тот свет при помощи хитрости и коварства. Отравить, удавить во сне, утопить во время купания... Да мало ли способов-то?!

Подростки откровенно дерзили, не понимая причин беспрекословного повиновения пришельцу взрослых женщин — матерей, сестер, тетушек. Заводилой в этой шайке тинейджеров, каждому из которых стукнуло лет по десять-двенадцать, был Тимоту, которого Серега прозвал Тимохой. Ватага состояла из восьми человек, малолетние хулиганы постоянно вредили по мелочам, но Строганов вынужден был терпеть их выходки. Пацанятам особенно не нравились занятия по строевой подготовке и рытье окопов. Обучение чужому языку для них тоже было в тягость.