Макс Мах - В полусне Страница 46

За окном стояла глухая ночь, тишина. В комнату задувает теплый ветерок, играет с огоньками свечей. А Герт… Что ж, Герт снова молод и влюблен. В крови смешались винный хмель и хмель желания, и сердце поднимает такт, а за дверью стоит женщина, в которую он, как выяснилось, влюблен. Казалось бы, все просто, но на самом деле все очень сложно. Маргерит жена его друга, и самое скверное — похоже, Зандера он любит ничуть не меньше.

В конце концов, все решила Маргерит. Это она, не постучав, открыла дверь и оказалась лицом к лицу с Гертом. Вздрогнула от неожиданности, отступила на шаг, но взгляда не отвела.

— Ты знал, что я стою за дверью?

— Да, — вынужден был признать Герт.

— Отчего же не вышел, не позвал?

— Входи, пожалуйста! — пригласил он, отступая от двери. Ему нечего было ответить на ее вопрос. Не открыл, не пригласил, проявил слабость.

Маргерит вошла, затворив за собой дверь. Сделала несколько шагов и повернулась к Герту.

— Ты ведь все понял? Ведь так? Я пришла.

— Полагаю, — сказал Герт, преодолевая сильнейшее искушение обнять Маргерит и целовать в губы так долго, как сможет, — мы совершаем ошибку. Тебе не следовало приходить, а мне — впускать тебя сюда. Ты не должна быть ночью в моей комнате. Это слишком интимно, я думаю. И потом, Зандер мой друг!

— Зандер! — вскинулась вдруг Маргерит. — Да, оставь ты уже его в покое! Вечно он стоит у меня на пути! Я тебя люблю, Карл, и это… это все. То есть, нет. Не все. Я тебя хочу! Ну, то есть, я готова тебе отдаться. Сейчас, здесь! — и, продолжая смотреть ему в глаза, она стала раздеваться. Вернее, она попыталась это сделать, но добраться до крючков и петель, расположенных на спине не смогла, как не смогла и спустить платье вниз. Узкий закрытый лиф застрял на довольно большой для ее возраста груди.

— Подожди! — вмешался Герт, у которого в этот момент было ровно две возможности: рассмеяться и убить отношения на корню, или отнестись серьезно и помочь женщине снять платье и все остальное.

— Подожди! — сказал он. — Давай, помогу!

Герт всегда считал себя последовательным человеком. Таким и был, получив за это и многое другое многозначительное прозвище «лорд Неизбежность». Начав дело, он никогда не оглядывался назад, не сворачивал с пути и не останавливался. Приняв решение, не колебался, не подвергал свои действия сомнению, шел до конца. Поэтому, предложив Маргерит помощь, он разом отринул все возражения, и обо всем забыл. В этом мире — здесь и сейчас — остались только он и она, их любовь, нежность и обоюдная страсть…

Трудно сказать, о чем он думал, когда овладевал Маргерит. Много о чем и ни о чем. Так, наверное. Чего Герт, однако, не предвидел, так это того, что жена друга окажется девственницей.

— Ты должна была меня предупредить! — сказал он несколько позже, когда отдышавшись и смыв с ног кровь, Маргерит вернулась в постель.

— Зачем? — спросила она, прижимаясь к Герту.

— Я был бы осторожней…

— Глупости! — возразила она, забираясь на него. — Ты бы меня и пальцем не тронул!

Она легла на него и, приподняв голову, смотрела в глаза.

— Мне было хорошо! — сказала, наконец, и улыбнулась. — И это странно. Все говорят, что в первый раз не очень.

— У кого как, — он положил ладонь на бедро Маргерит и провел сверху вниз.

— Продолжай! — она, не отрываясь, смотрела ему в глаза, — Вторую руку можешь положить мне на зад. Я не возражаю!

— Сколько времени ты замужем? — спросил Герт, но вместо ответа она поцеловала его в губы и не прерывала поцелуй до тех пор, пока его ласки не заставили ее закричать…

Вторая волна пришла и ушла. Схлынула, откатилась назад, оставив их лежать без сил на растерзанной постели. Такого Герт от себя не ожидал, от нее — тем более. Но…

«Демоны обитают там, где их не ждешь, не правда ли?»

Герт приподнялся на локте и посмотрел на нагую женщину. Грудь ее все еще бурно вздымалась в попытке совладать с жаждущими воздуха легкими, рот приоткрыт, глаза закрыты. Хриплое дыхание вырывается из горла, и кажется, что она охвачена агонией. Но если Маргерит и умирала, то только от избытка страсти, которой в ней оказалось больше, чем Герт мог предположить.

Сейчас, когда ухищрения портних не искажали ее облика, Герт отчетливо видел, насколько она юна. Грудь у Маргерит оказалась меньше, чем ему казалось, а бедра — уже. Но это ее не портило. Наоборот. Маргерит была и оставалась изумительной красавицей, притом красавицей желанной. А возраст, что ж, этот недостаток недолговечен.

— У нас не было выбора, — сказала она вдруг и открыла глаза, — в особенности у меня.

— Зандер… — она повернулась на бок и снова, как прежде, смотрела глаза в глаза. — Зандер… Ох, этот Зандер! Ты просто не знаешь нашего положения! Зандер должен был жениться, иначе он терял титул, а я… Я, Карл, была лучшей кандидатурой. Бедна, но знатностью ему не уступаю, и потом мы же выросли вместе. В одном доме. Спали вместе…

— И ты так долго оставалась девушкой? — Герт был поражен. В его юности такого просто не могло произойти. Он лет с двенадцати, если не раньше, не оставил бы нетронутой ни одну девушку, осмелившуюся разделить с ним ложе. Впрочем, у Зандера могли оказаться иные склонности…

— Зандер не ты, Карл… Зандер это Зандер! — вздохнула Маргерит. — Ты не думай, ближе Зандера у меня все равно никого нет!

— Ну, может быть, теперь есть… — Улыбнулась она. — Катрин сказала, мужчины редко могут больше двух раз…

«Значит, вот откуда все эти приемы опытной стервы! Ее подготовила Катрин!»

— Я могу! — успокоил Маргерит Герт. — А у тебя разве там не болит? По идее, должно болеть.

— Но не будет! — рассмеялась Маргерит. — Я выпила отвар белой саженицы. Целый кубок… Катрин сказала, там еще выжимка сизого чертополоха, и еще что-то… В общем, не забеременею, и болеть там сильно не будет, а все остальное я сейчас даже лучше чувствую, — и она покраснела в первый раз за этот вечер.

— Ночь длинная, — он и сам не знал, зачем все это говорит, но все получалось как-то само собой, — если захочешь, я тут рядом…

Глава 10

Разговоры

Почти весь прошедший день Герт провел в постели. Отсыпался и приходил в себя. Если честно, Маргерит вычерпала его до дна, а еще говорят — блондинки не темпераментные! Впрочем, Герт не жалел. Такие ночи случаются в жизни не каждого мужчины, а если и случаются, то не каждый день. Однако в постели он оставался еще и потому, что это было совершенно не предсказуемо, и грех было не воспользоваться ситуацией! Кто из больших игроков поверит, что он просто устал и решил поваляться и подумать на досуге о разных разностях? Они будут искать подвох, которого нет. Гадать и предполагать, и запутаются еще больше. А Герт, между тем, выждет и снова нырнет в омут. Ему не привыкать!

Отоспавшись накануне, четвертого червеня Герт покинул особняк на площади Старых королей, так рано, что кроме стражи его никто не видел. Дом еще спал, но на улицах города уже начиналась обычная предрассветная суета. В эти ранние часы пекут хлеб, разделывают туши быков и баранов, режут свиней и ощипывают кур и гусей. Кто-то выкатывает из погребов винные бочки, а кто-то другой разливает по бочкам свежий сидр, эль и пиво. Герт любил в эти часы прогуляться по городу. По любому городу, потому что везде одно и то же, только где-то, где есть порт, рыбаки сгружают ночной улов, а где-то углежоги везут на телегах мешки с древесным углем.

На этот раз он был беззаботен, словно дитя, и гулял по улицам Решта до тех пор, пока идущий навстречу мужчина не шепнул Герту, что хвост отстал. Что уж там они сделали с соглядатаями, он не знал, да и не хотел знать. Такое уж ремесло у этих людей: одни следят, другие — обрубают хвосты. Впрочем, времени на рефлексии у него не было. До поздних утренних часов, Герт сидел в кабинете профессора Рештского университета мэтра Галливара, беседуя со стариком на все интересующие его темы.

— А вот, — спрашивал Герт, — еще я слышал, есть такие вещи силы…

— Есть! — подтверждал профессор. — Как не быть. Но вещи силы, молодой человек, бывают разные, для разного предназначены, и эффекты мы наблюдаем при их воздействии отнюдь не одинаковые.

И мэтр Галливар начинал выкладывать перед Гертом книги из своей совершенно уникальной библиотеки, зачитывая краткие отрывки, останавливая внимание на свидетельствах очевидцев и на определениях, которые, якобы, являлись наследием Древних. Он листал огромные фолианты и раскрывал атласы, демонстрируя Герту редкие рисунки и гравюры, карты и схемы. И естественно, профессор давал свои собственные комментарии, разъясняя темные места и «дополняя неполное до полного».

По всем признакам, профессор Галливар был искренно увлечен предметом разговора, но и, кроме того, Герт платил ему золотом и по поводу цены этих «приватных консультаций» не торговался.