Парень без понедельника - Хи Хван Страница 5

Ынсе добралась до кафе на улице Хондэ. Когда она вошла, хозяйка, убиравшая столик за посетителями, бросила взгляд на дверь. Ынсе не хотелось, чтобы та заметила, что она плакала, поэтому она опустила голову, чтобы спрятать лицо.

Зайдя в женский туалет, она переоделась в форму бариста. Белая рубашка, черный жилет и длинный передник – эта гендерно-нейтральная униформа отлично смотрелась на Ынсе. В каком-то смысле она и впрямь походила на «миловидного мальчика», как сначала описала ее хозяйка.

Когда Ынсе впервые пришла на собеседование, у нее были длинные волосы, но хозяйка все равно сначала не могла понять, кто перед ней: красивый мальчик или красивая девочка, и лишь увидев вздымающуюся под одеждой грудь, окончательно решила, что имеет дело с существом женского пола. Она бы наверняка была шокирована, узнав, что грудь не настоящая. Не желая выглядеть как «мальчик», Ынсе достала тинт, чтобы добавить еще слой, когда дверь в туалет распахнулась и зашла какая-то девушка.

Она прошла в дальний угол и встала, опершись спиной о стену. Ынсе бросила на вошедшую рассеянный взгляд через зеркало и остолбенела. Это, без сомнения, была та студентка из автобуса. Хотя нельзя было сказать точно, казалось, что она либо одного возраста с Ынсе, либо всего на пару лет старше. Она, по-видимому, не узнала в девушке, одетой в униформу бариста, сидевшего с опущенной головой парня из автобуса.

Ынсе, у которой до этого не было возможности как следует рассмотреть свою защитницу, потихоньку разглядывала ее в зеркало. У девушки было в целом очень красивое лицо, но особенно Ынсе понравились ее прямые плотно закрытые губы. Это была форма губ, которая особенно нравилась маме Ынсе, интересовавшейся физиогномикой. Она говорила, что такие губы бывают у людей, которые не прогибаются под обстоятельства, не впадают в отчаяние из-за трудностей и всегда действуют решительно и твердо. Интересно, люди и правда ведут себя так, как предсказывает физиогномика?

Ынсе размышляла, поблагодарить или не поблагодарить девушку, но никак не могла решиться. Если та поймет, что тот школьник из автобуса наряжается в девушку и пользуется женским туалетом, это может вызвать у нее отторжение, несмотря на всю ее доброжелательность.

Когда Ынсе уже было окончательно решила, что лучше всего будет сделать вид, что они никогда не встречались, у нее в голове всплыла фотография отрубленной головы шестой жертвы Ангела-карателя из выпуска новостей. Лицо девушки очень напоминало лицо на фото. Неужели это один и тот же человек? Ынсе смотрела на девушку округлившимися глазами. По спине внезапно побежали мурашки. Она вспомнила, как при виде той фотографии из выпуска новостей ей показалось, что она уже видела девушку в туалете кафе.

«Как может быть, что мне вчера приснился человек, которого я впервые увидела сегодня?» – это в голове не укладывалось.

Ынсе задумалась о том, что мурашки по телу побежали еще до того, как она вспомнила про сон, как будто за всем этим крылась еще какая-то причина.

Во сне шестая жертва была некой Ким. Впрочем, большой пользы от этой информации не было, так как это была очень распространенная фамилия. Когда Ынсе стала рыться в памяти, в голове начали всплывать похожие женщины, которых она где-то когда-то видела, от чего она еще больше запуталась. Она начала сомневаться, что девушка, которая сейчас стояла прислонившись к стене, была той же, чью голову она видела во сне.

Девушка тоже искоса поглядывала на Ынсе, видимо, заметив ее напряженную позу. Она стояла, держа сигарету между тонких пальцев одной руки, а другую руку прижимая к груди, и медленно выдыхала дым.

Ей удалось снова удивить Ынсе. Она казалась такой невинной и хрупкой, но уверенно давала отпор Дусоку в автобусе, а теперь оказалось, что она еще и курит. Она явно была не из тех, о ком можно составить верное представление, основываясь только на внешности.

То, как она курила, не выглядело вульгарным. Ее лицо без макияжа казалось интеллигентным. Но почему она стоит в туалете и курит с таким мрачным видом? Впрочем, наверное, у каждого есть свои демоны, о которых невозможно рассказать другим.

Ынсе отвела взгляд. Казалось, ее защитница сама нуждается в утешении. Ынсе подумала, что хотела бы стать ей другом, если бы только она не была против. Девушка тем временем выбросила окурок в урну, включила воду, помыла руки и вышла из туалета.

Ынсе безотчетно последовала за девушкой в холл кафе. Стоило ей увидеть, как та садится за столик напротив какого-то молодого человека, ее внезапно охватило дежа-вю. Ей показалось, что мужчина вот-вот ударит свою собеседницу. Внезапно молодой человек и правда вскочил и с криком: «Говорил же тебе бросить курить!» залепил девушке пощечину. Другие посетители обернулись в их сторону. Ынсе тоже уставилась на них, прикрыв рот рукой и округлив глаза. В голове беспорядочно скакали мысли. Все было в точности как ей привиделось. Получив пощечину, девушка плотно стиснула зубы, стараясь не заплакать, но из глаз ее все равно потекли слезы.

«Он снова ее ударит», – подумала Ынсе.

И действительно, молодой человек опять замахнулся.

Но Ынсе вовремя успела перехватить его руку, прежде чем она успела долететь до лица девушки. Взгляды всех троих пересеклись в одной точке. Подняв глаза на лицо молодого человека, Ынсе обомлела. Она знала его имя. И имя девушки тоже.

Его звали Кан Чхульчжун, а ее – Ким Чжехи. Ынсе и сама не могла понять, откуда знала их имена и почему они всплыли у нее в голове только сейчас.

– Что за…? Что ты, блядь, делаешь?! – выпучив глаза, заорал Кан Чхульчжун. Он выглядел угрожающе, но Ынсе не собиралась уступать только потому, что он физически сильнее ее. Когда Ынсе подверглась унижению в автобусе, Чжехи пришла ей на помощь. Ынсе хотела отплатить ей за ее доброту, даже понимая, что Чхульчжун может ударить и ее.

– Не смейте ее бить! – твердо сказала Ынсе, удерживая его руку.

– Я тебя, что ли, ударил? Ты почему лезешь в чужие дела? Этому тут учат сотрудников?

– Как вы можете бить девушку?

Постепенно Ынсе начала привыкать к тому, что с ее памятью творятся странные вещи. Но все эти дежа-вю, которые начались с тех пор, как она встретила Чжехи, не имели сейчас значения. Важно было лишь то, что было перед глазами.

Чхульчжун оторвал от себя руку Ынсе и в ярости вскочил, отодвинув стул так резко, что он покачнулся и с грохотом опрокинулся на пол. На этот раз удар Чхульчжуна пришелся по лицу Ынсе. Раздался хлесткий звук пощечины. Ынсе не смогла удержаться на ногах и упала. Шокированные посетители уставились на происходящее. Подбежала хозяйка, которая до этого читала книгу за кассой.

– Что вы делаете?! – закричала она.

– Отпусти меня! – молодой человек сбросил руку пытавшейся вмешаться хозяйки и, наклонившись, схватил Ынсе за воротник. В этот момент оторвалась силиконовая грудь, которая была закреплена внутри ее лифчика. Чхульчжун застыл, держа в руке мягкую силиконовую накладку телесного цвета. Хотя он, кажется, не понял, что это такое, было очевидно, что Ынсе вот-вот раскроют. Чжехи, которая стояла чуть поодаль, какое-то время переводила взгляд с Ынсе на накладку и обратно, а затем подошла, выхватила ее из рук Чхульчжуна и засунула себе в карман.

– Что это за хрень? – спросил Чхульчжун.

– Не твое дело.

Не обращая на него внимания, Чжехи протянула руку лежавшей на полу Ынсе. Ее взгляд как будто говорил: «Теперь все в порядке», и Ынсе поняла, что девушка узнала в ней школьника из автобуса. Она крепко ухватилась за руку Чжехи.

Ким Чжехи и Кан Чхульчжун. Ынсе пробормотала про себя эти имена, идя по перерытой из-за дорожных работ дороге. Как она ни ломала голову, она не могла вспомнить, откуда знала эти имена.

Идти по асфальту, где тут и там зияли выбоины, было неудобно, а безлюдность улицы производила гнетущее впечатление. В сопровождаемом неприятным электрическим поскрипыванием унылом свете уличных фонарей контуры предметов казались причудливыми, от чего пустынный переулок делался словно бы еще более мрачным. Казалось, такое освещение способствовало росту преступности в этом районе куда больше, чем могло бы его полное отсутствие. Внезапно у Ынсе возникло ощущение, что она уже думала те же самые мысли, идя по той же самой дороге. Она встряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения.