Симпатика (СИ) - "Ie-rey" Страница 55

Хань с силой вцепился пальцами в подлокотники и с трудом сглотнул, попытавшись представить себе, на что это было похоже.

― …при таких условиях особо не порасспрашиваешь человека, даже если это необходимость по закону. И тут ещё речь об уголовном преступлении, ведь Чонин имел доступ к секретным данным. Кто-то мог синтезировать Кая именно по этой причине. Хотя сам Кай тоже говорил, что ничего не помнит. До смешного просто: очнулся в Кванчжу, поехал в Сеул, деньги были в кармане, документов нет. Попробуй разберись. Весь Кванчжу перерыли, но не нашли ничего. Там даже не обнаружили подходящих для синтезирования лабораторий. И никто не делал заказов нужных материалов. Ещё с геномом у Кая что-то было не так, но разобраться легко и быстро опять же ― никак. И сроки горели, так что… Исследования проводим до сих пор, но пока ничего не нашли. Да и Чонин ведёт себя обычно.

Хань осторожно выдохнул так, чтобы Чунмён этого не заметил. Он нервничал и боролся с чувством призрачной тошноты, потому что отлично понимал мотивы, которые двигали Каем. И понимал, почему тот наплёл такие небылицы. Кай отлично всё помнил ― в этом и сомневаться не приходилось, но ещё Кай отлично понимал, чем грозят его воспоминания Ханю. И если бы он рассказал Чунмёну правду о синтезировании и изменениях в его геноме, Чунмёну было бы намного проще. Но Кай рискнул и не стал говорить вообще ничего.

Из-за Ханя.

И это, чёрт возьми, причиняло невыносимую боль. Как и желание Кая стереть себя из памяти Чонина. Чтобы не помнить. Ханя ― в том числе.

Впервые Ханю не хотелось оправдываться перед воображаемым Бэкхёном в собственной голове, который бросил ему в лицо те жестокие обвинения.

Потому что если Кай смог стереть себя из памяти Чонина… это всё равно, как если бы он умер, но уже навсегда. И нельзя теперь взять геном Чонина и синтезировать Кая заново ― с его воспоминаниями. Просто потому, что Кая больше нет. Нигде и никогда.

― С тобой всё в порядке?

― Д-да, ― слабым голосом отозвался Хань. ― Это… просто ужасно. Всё, что тебе пришлось пережить тогда перед репарацией.

― Не то слово. Но всё закончилось хорошо, как видишь. Осталось лишь немного разобраться и окончательно убедиться, что с Чонином всё будет в порядке. ― Чунмён улыбался. Ему было можно, он-то ведь не предполагал, насколько всё сложнее, чем ему казалось.

========== 4 ==========

◄ 4 ►

Чонин покосился на Солли, сидевшую рядом на подоконнике и болтавшую в воздухе босыми ногами. Смешные полосатые носки она где-то потеряла почти сразу после того, как Чонин надел их на неё.

«Ты уверен?»

«Разумеется. Тут всё написано».

Чонин честно попытался помешать подозрительную массу серого цвета в миске. Ложка немедленно застряла в этой пакости, а потом по кухне поплыл горький запах горелого хлеба.

― Чёрт тебя… ― Он поспешно снял миску с плиты и сунул в раковину, пустил холодную воду ― и из раковины повалили клубы дыма.

Солли тут же протянула ему телефон с уже набранным номером ресторана, где они обычно делали заказы.

«Не волнуйся, сегодня ты продержался дольше. В следующий раз у тебя получится лучше».

«Это ирония? ― с подозрением уточнил жестами Чонин. ― Ты смеёшься надо мной, да?»

«Есть немножко. Сегодня мурзилка у нас ты. Давай я тебе второй ус нарисую?»

Чонин с тихим смешком наклонился к Солли и позволил нарисовать у себя на лице новую тёмную полосу. Солли широко улыбнулась и жестами объяснила, какой он уморительно смешной.

«Ну спасибо».

«Но я всё равно тебя люблю», ― заверила его в незыблемости своих чувств Солли и крепко обхватила руками за шею, потом отстранилась и показала, что хочет сегодня умыть его сама. В итоге в ванной опять образовался небольшой потоп на фоне погрома, который пришлось ликвидировать госпоже Сун.

Обычно госпожа Сун приходила три раза в неделю и убирала в доме, ловко управляясь с заказами в прачечную и прочими домашними мелочами. Но иногда она наведывалась чаще ― в случаях небольших катаклизмов. Чонин вообще поражался её умению с улыбками и смехом приводить дом в порядок при любых погромах, что ему самому казались необратимыми. И поражался её неизменному добродушию и вечной жизнерадостности. Солли, конечно же, не считала госпожу Сун «своим человеком», но всегда отвечала на улыбки и относилась положительно, что радовало.

Не то чтобы Чонин считал большой проблемой отношение Солли к людям вокруг, но порой всё же беспокоился по этому поводу. Из-за самой Солли. Он иногда опасался, что с таким подходом ей после будет трудно учиться со сверстниками. Замкнутые люди ― это не такая уж и редкость, но Солли по замкнутости била все рекорды, хотя ещё была совсем крохой. И она не испытывала ни малейшего интереса к другим детям. Когда они гуляли где-нибудь, она старательно избегала любых возможных контактов с прочими детьми. И это тоже Чонина беспокоило. Солли не желала играть даже с двоюродными сёстрами и братьями, что совсем уж ни в какие ворота не лезло.

Специалисты пока твердили: «Ничего страшного, со временем всё войдёт в норму». Время шло, а до нормы как пешком до Луны.

― Привет, кнопка! ― загремел на всю школу Чанёль, нарисовавшись на пороге с коробкой миндального печенья в руках. Вечно он таскал печенье по поводу и без повода. Сунув печенье Чонину, Чанёль поймал Солли и покружил в воздухе.

― Мы вроде бы не договаривались…

― Ой, уймись, я тебя умоляю. Ты сегодня едешь к доктору.

― Я не собираюсь ни к какому доктору, ― тут же упёрся Чонин, передав коробку с печеньем госпоже Сун.

― А вот и нет, ― расплылся в довольной улыбке Чанёль и привычно усадил Солли себе на плечи. ― Если ты сегодня к нему не явишься, тебя завтра же отстранят. Я ведь говорил тебе, что пять неявок ― и хана. Не пойдёшь сегодня ― как раз пять и будет.

― Тогда пойду, но после восьми.

― Нет уж, пойдёшь сейчас. Чунмён просил сегодня пораньше приехать, твой доктор ему к вечеру зачем-то нужен. Да и выходной сегодня, какая тебе разница? Кстати, а чем это воняет? ― Чанёль потянул носом воздух. ― Ого, неужели ты опять готовил что-то? И как?

― Издеваешься? По запаху как будто не чуешь.

― В следующий раз позвони мне, я буду тебя пошагово инструктировать ― и всё будет отлично.

― Сомневаюсь, ― фыркнул Чонин, забрал у Чанёля Солли и уныло двинулся к двери. ― Ты на колёсах?

― Ещё бы. Только ты там аккуратнее с этим доктором и его пятой точкой, не покусай. Он же не виноват, что ему всучили такой мешок проблем.

― Какой ещё мешок проблем?

― Тебя, ― ехидно хихикнул Чанёль и увернулся от подзатыльника. ― Теряешь форму… о-о-ой! Больно же.

― Кто там и что теряет, говоришь?

― Тебе послышалось. Ай! Да хватит уже меня бить, я же не груша!

Чонин сделал глубокий вдох, словно перед прыжком в воду, и постучал в дверь. Дождавшись предложения зайти, повернул ручку и переступил через порог, удерживая Солли на руках.

Доктор Лу Хань обнаружился в кабинете, но почему-то под столом. Из-под стола он поспешно выбрался и показал Чонину карандаш.

― Он вечно со стола падает, ― неловко пояснил Хань и плюхнулся на стул. ― Присаживайтесь туда, где вам удобнее.

Чонин молча усадил Солли на диван у двери и попросил её тихо посидеть, пока он будет говорить с доктором.

«Тебе не особенно и хочется, да?» ― уточнила Солли жестами.

«Так нужно. Это не очень долго. Поиграй пока с Тэдди. Если захочешь пить, дай мне знать».

«Всё как обычно. Я помню. Просто вместо дяди Чунмёна сегодня ангел. Иди, я подожду».

Чонин машинально погладил Солли по голове и подошёл к столу, опустился на стул и прямо посмотрел на Ханя.

― Задавайте ваши вопросы.

― Кофе хотите? ― неловко предложил после паузы тот.

― Я не пью кофе, спасибо.

Хань припомнил, что Кай кофе пил.

― Может быть, чай?

― Нет, спасибо.

― А что вы предпочитаете?

― Вас интересует и это тоже? Много вам пользы с моих гастрономических пристрастий? ― не без иронии уточнил Чонин, закинув ногу на ногу.