Телепортация - Довнар Ежи Страница 8

– Я предлагаю от разговора на политические и социальные темы перейти к разговору о том, ради чего нас вызвала сюда пани Ханна. В моё время таких, как она, или людей подобного рода называли ещё и алхимиками, и их деятельность сводилась, в основном, к попыткам получения золота из свинца и эликсира бессмертия. Хотя не только к этому. Чашечки, из которых мы с вами пили только что кофе, сделаны из твёрдого фарфора, секрет изготовления которого был открыт саксонским алхимиком Иоганном Фридрихом Бёттгером. Так что полезные опыты, давшие свои практические результаты, случались и на этом изыскательском поле деятельности. Но больше всего умы изобретателей были заняты всё-таки поисками пресловутого напитка или эликсира бессмертия. И очень часто найденный, как им казалось, эликсир они сами на себе и проверяли. От этого умер мой хороший друг и учитель Самуил Ганс Андрониус, который, доискиваясь способа продления человеческой жизни, не избежал собственной смерти – он не дожил даже до полувека. Алхимик он был гениальный: он мог в стакане воды показать человека; смотреть на огонь и тот начинал говорить с ним; он даже мёртвого мог вызвать из гроба, и неверного коханка притянуть до любой. Он на целое десятилетие вперёд мог высчитать в юдыцшумах феральные дни (числа злополучных дней по таблицам). Меня часто уносили мысли к его лабораторному очагу, и в памяти оживало счастливое время микстур, проекций и тестаментов (изложение задач и заветов алхимии) великой герметической науки. Он мне говорил: «Помни, помни моё завещание: сокровище твоё в науке, я передал тебе это сокровище ещё не вполне возделанным – возделай его!» И я старался выполнить его завещание, познавая с алхимией и метафизические практики.

Конечно же, существовали во все времена и непосредственно медиумы. Папская инквизиция жестоко расправлялась с такими людьми. Я вам поведаю сейчас историю своей кончины. В том виде, в каком она будет изложена в польских средствах массовой информации через десять лет после нашего сегодняшнего с вами разговора. Я это вижу и слышу. Поэтому послушайте и вы.

Ничего не изменилось в помещении, никто не появился и не исчез, только Зайне замолчал, а неизвестный голос, словно с магнитофонной ленты включившегося непонятно где магнитофона, стал произносить следующий текст:

«Призрак замка Тернув

Много зловещих тайн и загадок хранит в себе древняя земля Польши. На востоке страны высятся мрачные руины величественного замка Тернув, принадлежавшего некогда знатному шляхтичу, оставившему по себе жуткую память в рассказах и песнях как польского, так и украинского народов. Этого человека, прославившегося своей патологической жестокостью, звали князь Иеремия Вишневецкий (1612–1651 гг.).

Ловцы удачи.

Эта история началась жарким летним днем 17 июля 1997года, когда два молодых парня из одноименного с замком местечка Тернув решили поправить свое финансовое положение не совсем обычным способом. Януш Кемпинский и Тадеуш Мирский – откровенные бездельники по жизни – уже давно тяготились неторопливым провинциальным бытом, и работать в сельском хозяйстве, подобно родителям, решительно не желали. Тем не менее, жизнь в «новой» капиталистической Польше, так же, как и в России, была полна множеством соблазнов, для которых постоянно требовались немалые деньги. Приятели уже давно раздумывали над тем, как бы разбогатеть, не прилагая особых усилий, и поэтому к предложению Мирского порыться в средневековых подземельях, Януш отнесся с энтузиазмом. Дело в том, что истории о закопанных в замке князя Вишневецкого в старину кладах передавались среди тернувцев из поколения в поколение, постепенно обрастая множеством загадочных и мистических деталей. Однако под грудой словесной шелухи скрывались и несколько реальных исторических фактов, относящихся к тому времени, когда Речь Посполитая вела напряженную войну с восставшими против польского гнета казаками Богдана Хмельницкого…

Золотая лихорадка.

В конце 40-х годов XVII века князь Иеремия Вишневецкий был одним из крупных польских магнатов, который сражался с запорожцами на свой страх и риск, практически не подчиняясь королевским указам, исходящим из Варшавы. Дело в том, что большинство земельных владений князя находилось именно на Украине, и поэтому в этой войне он преследовал не столько государственные, сколько личные цели, защищая свой интерес феодала. Сам Иеремия Вишневецкий имел вспыльчивый и задиристый характер, что вообще-то характерно для поляков, но некая двойственность положения еще более усугубляла мнительность князя и обостряла его скрытую природную жестокость. Суть противоречия его натуры крылась в том, что, будучи польским дворянином-шляхтичем, князь Иеремия был русским по своему происхождению, и его предки верой и правдой служили московским царям (в частности, Ивану Грозному), неоднократно участвуя в их военных походах. Сам князь Иеремия, присягнув на верность польскому королю, некоторое время оставался православным, но вскоре перешел в католическую веру. Не прошло и года, как он в составе польской армии вторгся в русские земли, приняв участие в осаде Смоленска (1632–1634 гг.). С тех самых пор князь постоянно доказывал польским по крови дворянам, что он как католик «святее Папы Римского». В общем, Вишневецкий был человеком, про которого Богдан Хмельницкий говорил, что он «дважды изменник», потому что предал и свой народ, и свою веру. Однако все вышесказанное отнюдь не умаляет и многих достоинств этого дворянина: доблесть на поле боя, предприимчивость в военных делах и даже определенный полководческий талант. Несмотря на то, что в сражениях с казаками князя частенько преследовали неудачи, ему всегда удавалось каким-то образом выкрутиться из положения: он неоднократно уходил из практически полного окружения, и пули врагов ни разу не настигли его. И только в одном Иеремия Вишневецкий всегда оказывался побежденным: его изводили финансовые проблемы. Поскольку князь действовал самостоятельно, то и войско ему приходилось содержать на собственные средства. Основную массу его солдат составляли немецкие наемники. Постоянная нехватка денег порой доводила Вишневецкого до исступления, и потому, будучи натурой, склонной к мистицизму, он не придумал ничего лучшего, чем добыть так необходимое ему золото с помощью алхимии. Поиск «философского» камня в то время велся в секретных лабораториях многих стран Европы не один десяток лет, но, увы, безуспешно. Однако князь был уверен, что ему удастся овладеть великой тайной алхимии, потому что много лет назад некий астролог якобы предрек ему небывалое величие и назвал его будущим «спасителем Польши»! И вот дождливой осенью 1649 года в подземелье Тернувского замка по приказу Вишневецкого были доставлены необходимые химические, астрологические и магические ингредиенты. Вскоре загорелся огонь под тиглями и в печах, и работа закипела. Однако дни шли за днями, а князю все не удавалось постичь тайны «магического рождения золота». Ночи напролет проводил он вместе с ученым немецким монахом-алхимиком Фридрихом Зайне, специально выписанным из Мюнхена, в лаборатории. Голова дурманилась от дыма и испарений, клубившихся над колбами. Кольца, браслеты, золотые монеты всех стран мира и даже освященный самим Римским Папой драгоценный наперсный крест десятки раз переплавлялись в горне печи. Смешивались разные снадобья. То зеленое, то голубое, то ярко-оранжевое пламя вспыхивало на дне главного котла, а свинец, который, по убеждениям хитрого немца, должен был превратиться в благородное золото, так и оставался невзрачным серым металлом. Иногда казалось, что цель близка и тайна вот-вот будет открыта, но тогда князь, тщательно соблюдавший латинское правило «молчание – золото», вдруг становился болтливым. Он осыпал Зайне дорогими подарками и сообщал всем придворным по секрету, что вскоре купит целые полки наемников: для этого остается лишь подождать следующего опыта. Но следующий опыт, увы, вновь уничтожал радужные надежды. Вишневецкий мрачнел, в безмолвии прогуливаясь по залам замка, и, не приведи Господь, в эти минуты было попасться ему на глаза. И вот как-то ночью, рассказывают легенды, князь Иеремия Вишневецкий в полном отчаянии отдал свою душу в руки дьявола!..