Эндрю Фокс - Блюз белого вампира Страница 19

Ноги у Джулса пылали как в печке. Наконец его пальцы наткнулись на картонные футляры самых старых пластинок. Он стал как можно быстрее выхватывать толстые тяжелые диски из шкафа и складывать их на полу возле колен.

— Вон он! Я его вижу!

— Где?

— Вон там, в углу!

Пожарные! Они пришли за ним! Джулс принялся неловко загребать пластинки руками, однако в такой безумной спешке, что многие из них раскатились по горячему полу.

Подползли пожарные, и старые шеллачные диски разбились под их резиновыми ботинками и наколенниками вдребезги.

— Какого дьявола ты сюда забрался, приятель? — заорал первый пожарный. — Надо выбираться отсюда к чертовой матери.

— Эй! Осторожней! Не наступайте на пластинки!

Джулс отчаянно пытался собрать раскалившиеся диски.

До некоторых невозможно было дотронуться.

— Я сейчас, сейчас… Ребята, помогли бы пластинки собрать, а?

— У нас тут чертов псих, — крикнул первый пожарный, обернувшись к остальным. — Хватай его за руки! Придется тащить силой!

— Нет! Погодите! Я сам пойду! Сам!

Но три пары сильных рук уже ухватились за Джулса и поволокли к дверям, отчего вампир растерял львиную долю своей драгоценной ноши. Он перестал сопротивляться в надежде сохранить хотя бы то, что осталось в руках. Рискуя наглотаться дыма, Джулс поднялся с колен, согнулся в три погибели и посеменил к выходу с оставшимися пластинками у мокрой груди. Гостиную отделяли от холла бархатные занавеси, и языки пламени с их полыхающих обрывков облизали Джулсу лоб.

Он протиснулся в проем разбитой входной двери, оцарапал обгорелые плечи и тут внезапно поддался тому же искушению, что когда-то жена Лота. Джулс обернулся. На охваченной огнем каминной полке, ярко освещенный, но не тронутый пламенем, стоял портрет мамы. Как всегда строго и пронзительно, она смотрела на сына.

— Мама!!!

Вызванный огнем румянец схлынул с его лица, и оно сделалось в два раза бледнее обычного. Джулс рванулся обратно в дом, к охваченному огнем портрету, но полдюжины сильных рук выволокли его наружу.

— Не-е-ет! Ма-а-а-ма-а-а!

Было слишком поздно. Огонь полностью перекрыл вход. В гостиной рухнул потолок, и облако штукатурной пыли вырвалось из двери и бросилось Джулсу в заплаканное лицо. Он снова ее подвел. Раскаленные диски выскользнули из рук на потемневшую траву, и тем не менее Джулс этого не заметил. Что он за сын? Комиксы и пластинки — вот и все, что его волновало. О самом драгоценном своем сокровище — о мамином портрете — он вспомнил только когда было поздно. Слишком поздно.

Маленькая ручка дернула Джулса за мокрый рукав.

— Эй, мистер.

Джулс посмотрел вниз. Местный мальчишка лет пяти вынул одну пластинку из картонного футляра. Шеллаковый диск повис в детских руках, как свежеиспеченная лепешка.

— Мистер? Это чего такое?

Джулс изо всех сил зажмурился. Может, вампиры умеют поворачивать время вспять? Он сосредоточился как можно сильнее и представил свою улицу такой, какой она когда-то была, — ряды новых белоснежных домиков с яркой отделкой. Как он ни старался, в носу стояло только зловоние горящего бархата — не менее отвратительное, чем зловоние зажаренного на солнце вампира.

Солнце! Джулс посмотрел на часы. Пятнадцать минут двенадцатого. Его гроб превратился в месиво из пепла и обугленной фанеры, и меньше чем через семь часов, под первыми лучами солнца, обильная плоть Джулса отделится от его костей.

Кто ему поможет? На тротуаре собралась целая толпа. Мужчины стояли маленькими группами и потягивали пиво из высоких банок. Некоторые с криком показывали на новые языки пламени, которые вырывались из потушенных было участков дома. На руках у женщин сидели младенцы. Дети постарше играли на темной траве с искореженными пластинками. Некоторые лица Джулсу были знакомы. Других он видел впервые. Каждые несколько секунд кто-нибудь оборачивался и смотрел на него. Изредка с сочувствием, а чаще всего — безразлично, презрительно или враждебно.

У Джулса по спине пробежал озноб. Кто знает, сколькие из этих зевак работают на Мэлиса Икса? Где гарантия, что чернокожий вампир остановится на том, что спалит Джулсу дом? А вдруг эти «соседи» только и ждут, когда уберутся пожарные и полиция, чтобы пронзить Джулсу грудь заостренными копьями, или отрезать ему голову, или набить чеснока в разинутый от крика рот?

Надо скорее убираться отсюда. Убираться из этого района и вообще из Нового Орлеана. Вся его жизнь перевернулась с ног на голову, исказилась как в кривом зеркале, наполнилась горечью и бесконечными несчастьями. Всего несколько дней назад у него было все, о чем только можно мечтать. Сегодня у него не осталось ничего. Когда-то гордый и искусный охотник, он сам превратился в загнанного зверя.

Джулс стал пробираться сквозь толпу. Если он не поторопится, то уже сегодня утром закончит свои дни маленькой кучкой органического пепла. Завернув за угол, он тяжело навалился на разрисованную граффити стену. Проверил бумажник — тридцать семь долларов. С этим далеко не уедешь. На банковской платежной карточке — еще около тысячи двухсот. Он перелистал потрепанные визитки, втиснутые в кармашек позади купюр, и отыскал нужную. «Билли Мак. Мастерская и салон подержанных автомобилей. Мы открыты допоздна». Джулс ремонтировался у Билли уже около двадцати лет, и почти столько же тот уговаривал старого клиента купить один из его подержанных автомобилей. Джулс упорствовал и приобретал не такие устаревшие модели у других дилеров. Однако этой ночью лишь Билли мог помочь Джулсу убраться из города.

«Одиннадцать, — подумал Джулс. — Думаю, до одиннадцати у него открыто. Значит, я смогу его застать». Мастерская Билли располагалась на авеню Святого Клода, всего в нескольких кварталах отсюда. Джулс прибавил шаг. На углу Монтегю-стрит и Норт-Рампар, возле магазинчика, где продавали пиво и сигареты, толпились люди. До Джулса донеслись обрывки оживленной болтовни. Говорили в основном о крупном пожаре. Молодая дама в розовой шапочке для душа бойко тараторила в трубку разбитого таксофона:

— Говорю тебе, я все видела! Прикатил этот длиннозадый лимузин, оттуда вывалили четверо симпатичных ребят — у каждого в руках по здоровой канистре. Через пять минут лимузин рванул с места, а дом этого жирного беляка вспыхнул, как костер. Да! Ну, противный такой, толстозадый парень, белый, живет на Монтегю…

Джулс хмуро глянул на женщину у телефона, и та умолкла на полуслове. Он торопливо миновал толпу, словно не замечая пристальных взглядов. Оставалось пройти один квартал. Он завернул за угол и с облегчением заметил свет в окне крохотной конторы рядом с мастерской, выстроенной из шлакобетонных блоков под прогнувшейся алюминиевой крышей. Билли, наверное, все подсчитывал дневную выручку.

Джулс громко постучал в дверь конторы. Может быть, чересчур громко — внутри что-то упало и разбилось. Следом раздались приглушенные проклятия.

— Закрыто! — донеслось из глубины конторы. — Уже поздно! Приходите утром!

Вампир опять постучал, еще настойчивей.

— Билли Мак! Это я, Джулс Дюшон! Открой, поговорить надо!

— Какой такой Джулс?

— Джулс Дюшон. Джулс Кадиллак! «Флитвуд» семьдесят пятого года. Белого цвета. Кремовый кожаный салон.

— Джулс Кадиллак? Здоровенный парень?

— Ну да!

— Извини, старина. Закрыто. Если у тебя снова порвался приводной ремень…

— Я не по поводу «флитвуда», — перебил Джулс. — «Флитвуду» конец. Я пришел купить у тебя другую машину. Прямо сейчас.

— Сейчас? Знаешь, я бы рад помочь, но устал как собака. Четырнадцать часов отпахал. Я ценю, что ты ко мне обратился, правда, да только придется подождать до завтра.

Сердце у Джулса отчаянно заколотилось. Потеряв последние крохи самообладания, он заорал с выпученными глазами:

— Не могу я ждать до завтра! Это вопрос жизни и смерти! — Припертый к стенке, Джулс произнес слова, о которых, он знал, позднее придется горько пожалеть. — Я заплачу сверху!

Последовало молчание, и вампиру показалось, будто он слышит, как в голове у Билли позвякивает кассовый аппарат.

— Ты произнес волшебные слова, Джулс Кадиллак.

Дверь открылась, и на пороге, лучась улыбками, возник миниатюрный хозяин. Он энергично пожал руку позднему клиенту и возвестил:

— Торговый представитель компании «Билли Мак. Подержанные автомобили» — к вашим услугам. Прошу следовать за мной в демонстрационный зал. Говоря по совести, выглядишь ты на редкость дерьмово.

— Ты бы лучше беспокоился, как подобрать клиенту автомобиль.

«Демонстрационным залом» Билли именовал грязный двор в форме буквы «Г», который выходил на авеню Святого Клода и сворачивал за мастерскую. Джулс бегло оглядел небогатый ассортимент пыльных автомобилей, и сердце его упало. Он считал, что любая компания по торговле подержанными автомобилями обязана иметь приличный выбор старых вместительных «американцев», но Билли Мак, судя по всему, специализировался только на самых дрянных из малолитражек. Один к одному, как на выставке уродцев, здесь стояли крошечные «рено-фуэго» в форме яйца, «чеви-вега» на спущенных колесах и бледно-лиловый «гремлин» — горбатое чудовище, которое полностью отвечало своему названию. Наиболее сносным оказался «субару» начала восьмидесятых, но кузов его казался сделанным не столько из листового металла, сколько из герметика. Кроме того, уместиться за его рулем у Джулса не было никаких шансов.