Ольга Баумгертнер - Темные сады Охотника Страница 2

— Но вы же им владеете уже несколько лет!

— Я там ничего не менял. Даже прислуга осталась. Они хорошо заботились о доме. Сам я в нем не живу. Кстати, почти приехали.

Машина съехала с автобана в какой-то небольшой городок — Маша успела прочитать на указателе только первое слово «Бад», — а после очередного поворота оказалась на узкой пустынной дороге, среди полей. Впереди надвигался черной стеной лесной массив, за которым из-за холмов солнце бросало последние лучи. Айлерт включил фары, достал маленький пульт, нажал кнопку. Впереди, на самой кромке леса, открылись ворота. Маша невольно вздрогнула, увидев выхваченную светом фар часть длинного темного коридора, образовавшегося под сенью деревьев.

— Выглядит мрачновато, согласен, — улыбнулся Фризен, увидев ее реакцию. — Жаль, что не прилетели утренним рейсом. Тогда бы увидели дом таким, как на фотографии. Вы ведь получили ее?

— Это вы фотографировали?

— Да. Тут огромнейшая частная территория. Чужие не ходят. Так что дом деда видели только Иные. За исключением прислуги.

Машина пролетела черный туннель. Дорога вывела на холм — здесь стало заметно светлее, — увела на вершину. Заросли расступились, и Маша издала удивленный вздох. Тот самый каменный дом. В три этажа. На последнем — стеклянные стены и крыша оранжереи. Вокруг дома магнолии. И огромные бело-розовые цветы едва светятся в опустившемся ночном сумраке.

— Деда нет уже три года, а тут все растет и цветет без него. И никакой садовник не нужен, — произнес Айлерт. — Магия осталась. Но пойдемте внутрь.

Он открыл ей дверь, занес чемодан. Они прошли просторный холл и оказались в огромном зале, занимающем два этажа. По периметру зала шла галерея, стены понизу были отделаны деревянными панелями. В дальней стене имелся огромный камин. Маша с изумлением оглядывалась. Поразила ее не обстановка, а головы убитых животных, ружья, старые гравюры и фотографии с охоты, развешенные по стенам.

— Дед любил растения. На животных любовь к природе не распространялась, — заметил Фризен.

— И как вы… все это воспринимаете? Вы в кого оборачиваетесь? — спросила Маша и только потом подумала, что это вопрос мог быть воспринят как бестактный.

Но Айлерт ответил, указав на голову оскалившегося волка.

— Классика. Как воспринимаю? Как музей.

Из боковой двери показались сухощавые, но довольно бодрые еще на вид старики. Поприветствовали Машу на немецком.

— Это Карл и Дора Хофманн. По-английски они не говорят, — предупредил Айлерт. — Но разберетесь. Дора покажет вам комнату, и спускайтесь ужинать.

Старая немка увела Марию наверх по лестнице, они прошли по галерее и свернули по коридору в левое крыло дома. Показала ванную комнату и тут же рядом открыла дверь в спальню. Девушке показалось, что она попала в прошлый век — кровать с балдахином, занавески. Старомодно, но в то же время и как-то уютно. Маша бросила чемодан на лавку. Глянула на себя в зеркало, чуть поправила волосы и спустилась вниз. Столовая была оформлена примерно в том же стиле, что и зал с галереей. Только вместо чучел стены украшали гобелены со сценами охоты. Стол оказался уже накрыт. Белоснежная скатерть и свечи. Большие фарфоровые блюда, серебряные приборы, высокие бокалы и бутылка с красным вином. Прислуга отсутствовала.

— Не переживайте, они всегда накрывают как на какое-то торжественное событие. — Айлерт словно почувствовал ее неловкость из-за обстановки и подвинул Маше стул. — Пока удалось отучить их прислуживать за столом. Раньше это было просто ужасно. Расскажите о том, что вы ищете, если это не какой-то мегасекрет Светлых.

— Я думала, вы курсе, — с недоумением заметила Маша.

— Ваши коллеги тут долго и много всякого искали. Я уже сбился со счета что именно. — Айлерт улыбнулся. — Я-то не против. На них только Дора с Карлом жаловались — каждый раз приходилось после дозорных наводить порядок.

Маша невольно смутилась.

— Я бардак устраивать не собираюсь.

— Неужели? — притворно удивился Фризен и тут же примирительно рассмеялся. — Делайте все, что считаете нужным, Мария. Старикам все равно заняться нечем. Развлечете их немного.

Маша все еще была смущена. Разговор как-то утих.

— Покажу вам библиотеку, и пора ехать. — Айлерт взглянул на часы.

— Куда? — удивилась Маша.

— На работу. Помните? У меня ночной клуб.

Айлерт провел ее коротким коридором, распахнул массивную дубовую дверь. И Маша застыла, оглядывая книжное царство, раскинувшееся перед ней.

2. Библиотека

Фризен ушел, оставив ее одну. С улицы послышался негромкий звук мотора, который скоро смолк. А Маша все так и стояла на пороге библиотеки, оглядываясь с восхищением и невольной завистью к владельцу всего этого богатства.

Овальной формы зал был просто огромен для частной библиотеки. Вытянулся во все три этажа дома. По второму и третьему ярусу шли галереи. Стены занимали книжные шкафы. Лишь на третьем ярусе книжные полки прерывались четырьмя участками стеклянных стен, через которые проглядывали заросли оранжереи. Потолок представлял собой витраж с растительным орнаментом. Освещался зал встроенными в потолок светильниками. Сразу несколько из них направляли свет на круглый стол, создавая на столешнице яркое пятно. На столе, кроме письменных приборов, лежали вскрытая пачка бумаги формата А4 и картонная папка. Внутри нее Маша обнаружила сухие листья, похожие на те, что служили закладками в записной книжке Вебера.

Девушка огляделась. У двери стояло одно-единственное массивное кресло. Она с трудом подтащила его к столу. С опаской посмотрела на паркет, не остались ли царапины. Потом обнаружила, что ножки кресла предусмотрительно подбиты войлоком. Достала из сумки, с которой не расставалась, книжку Вебера. Записи она уже прочитала. В них не было ничего особенного. Подробно излагалась идея накормить всех голодных с помощью заклинания плодородия, которую щедро разбавляли длинные пространные философские рассуждения. И все же некоторые моменты были ей непонятны. Те, где Вебер ссылался на какие-то только одному ему известные понятия — Светлые и Темные сады. Даже просмотр записей в Сумраке ничего не дал. Смысл упоминаемых садов так и остался витать в воздухе, как что-то туманное и непонятное. Словно Вебер прерывал себя на этом месте, запрещал себе об этом думать.

— Ладно, вернусь к ним позже, — сказала Маша сама себе.

Она еще раз осмотрела записную книжку, пытаясь найти хотя бы намек на выделение в тексте. Но ровный, аккуратный почерк Эдвина не указывал ровным счетом ни на что. Местные маги ничего не нашли. Сам Виктор Николаевич ничего не обнаружил… Маша на миг отчаялась… И отправилась исследовать библиотеку.

Часам к четырем ночи она сдалась. Глаза закрывались, голова уже отказывалась соображать. Потом она вспомнила, что по Москве так и вообще уже пять утра.

Она убрала книжку в сумку и поплелась в свою комнату. Заставила себя принять душ и рухнула на постель с мыслями, что с таким количеством книг она тут точно застрянет на три года. А то и больше.

— Добрый день, Мария! — услышала она голос Фризена.

— День? Не утро? — Она с удивлением распахнула глаза.

Айлерт сидел рядом на табурете от туалетного столика. Маша в смущении потянула на себя одеяло, спрятала под него ноги.

— Прошу прощения, что вломился к вам. Доре воспитание не позволило. Позвонила мне, жалуясь, что вы на завтрак не явились и вообще никаких признаков жизни не подаете. Завтрак тут, кстати, в восемь утра. Простите, забыл предупредить.

За нарочито вежливым тоном Маше показалась насмешка. А через миг она уже отчетливо увидела ее в синих глазах. Айлерт рассмеялся.

— Вы во сколько вчера легли?

— В четыре.

— Осторожнее, собьете режим и превратитесь в сову, как я.

— А который сейчас час?

— Час дня. Через полчаса обед. Так что приводите себя в порядок. Жду вас в столовой. Да, и… В окно не смотрите.

— Почему?..

Но тут же сама поняла. И, не удержавшись, вскочила с кровати, подлетев к плотным шторам, отдернула их. А потом так и вовсе распахнула обе створки настежь. В комнату вместе с солнечным светом и свежим влажным ветром ворвался аромат вишневого цвета. Маша завороженно смотрела на огромный сад. Что-то в нем было такое, что отличало его от обычного вишневого сада. Непривычно густой, с более плотной посадкой деревьев, он казался почему-то именно сказочным. Под солнечными лучами крупные лепестки просвечивали, казались россыпями сверкающего, розоватого льда.

Маша вдруг вздрогнула, обернулась, ощутив, что Фризен никуда не ушел. Айлерт стоял всего лишь в шаге от нее, задумчиво смотрел в окно, хотя она была уверена, что миг назад он смотрел вовсе не туда. По коже разбежались мурашки.