Екатерина Стадникова - Стальной ворон. Книга 2 Страница 28

«Клаус», — напомнил внутренний голос. Эмьюз болезненно поморщилась. С одной стороны, внук забавного профессора сам отказался от нее, пусть и из благих побуждений. Но с другой, Тень мучилась чувством вины. Только «жалость» — не «любовь».

Девочка по привычке вступила в спор с незримым собеседником:

— Я же не Эйприл, чтобы менять привязанности по три раза на неделе? — Эмьюз жестикулировала и беззвучно шевелила губами. — Это она у нас мастерица любить все, что находится в поле зрения. Мне же нужен кто-то один. Но кто? Где граница между симпатией и любовью? Мне жалко Клауса, но и Гримма тоже жалко.

Тень представила, что у обоих мальчишек есть кто-то еще. Ядовитая ревность чернильным облаком заполнила душу. Совершенно одинаковая и едкая. Простой способ не помог, и Эмьюз принялась выдумывать сложные.

Обычная черствость Клауса не шла ни в какое сравнение с красноречием Гримма, зато мгновения его неуклюжей откровенности давали фору всем ласковым словам, виденным бумагой. «Но этот немыслимый носище, широченные брови и вечно недовольные губы!», — снова влез внутренний голос. — «А сварливый характер? А нетерпимость?». Тут Гримм побеждал без борьбы со своими тонкими чертами, легкой улыбкой и такой трогательно ранимой душой. Однако у ранимости тоже были свои минусы.

— Чего не спишь? — Лют неслышно подплыла сзади.

— Усталость нагуливаю, — солгала Эмьюз.

— Что-то не верится, — призналась та. — По мне, так ты замышляешь очередное сумасшедшее приключение. Все признаки налицо. Ведешь себя странно: в Трапезном таращишься в пустоту и бормочешь, ночами вот по коридору круги наматываешь, со Смотрящим в Ночь переписываешься. Учти, я не собираюсь оставаться за бортом. Либо я в деле, либо мы больше не подруги. Выбирай.

— Ты ошибаешься, — возразила девочка.

— Выбирай, — упрямо повторила Лют.

Делиться с Фьюри сокровенными тревогами — верх идиотизма. Во-первых, при случае эта Тень ловко обернет все против своей пары. Во-вторых, подобные переживания кажутся Лют чем-то совершенно несущественным. «Вот кто застрахован от проблем в личной жизни», — мелькнуло в голове. — «Здоровый эгоизм — универсальное лекарство от сердечных ран».

— Считаю до трех. — Лют скрестила руки на груди.

— Хорошо, хорошо! — Эмьюз мученически вздохнула.

— Я прощаю твое недоверие. — Блондинка крепко обняла девочку. — Ты не разочаруешься, обещаю. Мы же команда! Вместе нам все по силам. И летать научиться без Наставника, и врагов победить. Были бы враги!

— Летать, говоришь? — Тень хитро прищурилась. — Ты никогда не задумывалась, что или кто держит в Трапезном колокольчики в воздухе над столами?

— Это какая-то загадка? — Лют отстранилась. — Мне вообще-то безразлично. Смотрится красиво, остальное меня не касается.

— То-то и оно, — развела руками Эмьюз. — А я вижу удивительных крошечных зверьков. Более того, слышу и понимаю их речь!

— Только не обижайся, но тут Мэйсон уже не поможет, — хрюкнула блондинка.

— Хочешь приключений? Вот они. Не хочешь — издевайся, — фыркнула она.

— И в чем здесь приключения, если я никаких «зверьков» не наблюдаю? — резонно возразила Лют.

— Хочу поговорить с самым старым из этих существ, — призналась Тень. — А живет он на люстре в главном холле. Самой мне туда не добраться. Если бы ты сумела взлететь так высоко, подняв меня…

Фьюри отрицательно покачала головой.

— Дурачишь, да? — Она недовольно наморщила кукольный лобик.

— Ничего подобного! — И это была чистая правда. — Днем такое не провернуть, слишком людно. Сейчас самое-то. Или струсила? Разумеется! Не просто пробраться, не попавшись коридорным, а подниматься под потолок холла опасно, да ты и не взлетишь так высоко.

— Взлечу! — Лют расправила плечи.

— Тогда чего мы время теряем? — Эмьюз не представляла, что делает, но успела сама отрезать себе пути к отступлению.

Короткими перебежками девочки выбрались из общежития. Конечно, стоило снять сорочки и нарядиться во что-нибудь подобающее случаю, только вспомнили про это Тени уже за барельефом. Возвращаться из-за такой ерунды они не стали.

Лют подкралась к лестничному пролету, присела на корточки и выглянула за угол у самого пола. Потом резко выпрямилась и попятилась.

— Засада, — беззвучно объявила она.

— В другую сторону, — тем же манером скомандовала Эмьюз.

Она уже слышала неторопливые шаги! Бесшумного бегства не получилось. Карлик-коридорный заподозрил неладное и поспешил на шум.

— В воздух, — шепотом приказала Эмьюз.

Девочки вцепились друг в друга и оттолкнулись. Неоспоримый плюс мягких тапочек — отсутствие слоновьего топота. Но там, где есть плюсы, всегда найдутся и минусы. Молодой карлик ошеломленно таращился на две пары еще теплых пушистых шлепанцев, сиротливо брошенных посреди пустого коридора. Бдительный патрульный подобрал трофей и заткнул за пояс. Решив, что нарушители каким-то чудом достигли второй лестницы, карлик потрусил туда.

— Завтра устроят проверку в стиле «Золушки», чует мое сердце, — выдохнула Лют.

— Завтра будет утром. — Эмьюз потянула свою пару к безопасному спуску.

Холод кусал за пятки. Если бы не азарт, наполнявший тела жаром, Тени повернули бы назад.

— Холл! Что дальше? — Лют приложила ухо к стене. — Море открытого пространства, а мы в белом!

— Там темно. Вдоль перил прокрадемся, за колоннами, дальше короткий рывок и взлет. — Роль командира нравилась.

— Попались, — блондинка указала куда-то подруге за спину.

Тень оглянулась. Призрачный мальчик смотрел прямо на них, сердито сдвинув брови.

— Дезмонд, миленький, не выдавай нас! — взмолилась Эмьюз.

Он несколько раз ткнул себя пальцем в губы.

Призрак старательно артикулировал, чтобы нарушительницы поняли вопрос.

— Зачем вы здесь? — от омерзительного хрипа кровь стыла в венах.

— Из-за химер, — ответила Эмьюз. — Ты же их видишь, правда? Они крошечные смешные зверюшки. Просто кивни, если «да».

Дезмонд улыбнулся.

— Вижу.

— А я еще и слышу, — добавила Тень. — Мы с таким трудом добрались сюда, чтобы поговорить с большой люстрой. Не порти все.

Секунды ожидания превратились в невыносимую пытку. Наконец, призрак подался вперед и захрипел опять:

— Первый и последний раз.

— Ты самое доброе привидение в мире! — Эмьюз звонко чмокнула воздух там, где располагалась щека Дезмонда.

Тень абсолютно ничего не почувствовала, но призрачный мальчик буквально остолбенел. С глуповато-счастливым выражением на лице он прикоснулся к месту поцелуя дрожащей ладонью. Потом белесым росчерком выпорхнул на лестницу и завертел головой.

— Чисто. — Дезмонд поманил девочек к себе.

— Спасибо, — шепнула Эмьюз.

Последние метры. Тени уже не таились. Они шлепали босыми ногами, не боясь разоблачения, а призрак кружил рядом.

— С первой попытки? — Эмьюз протянула подруге руки.

— На счет три, — предложила Лют.

— Вместе. Раз… Два…

— …Три! — Они оттолкнулись и стрелой взмыли к потолку.

Вблизи люстра поражала воображение. Тысячи многогранных хрусталиков составляли ледяное кружево.

— И где твой «самый старый зверь»? — Лют прищурилась.

Эмьюз напряженно всматривалась в застывшие прозрачные капли, отражавшие друг друга.

— Покажись, — попросила девочка. — Меня к тебе послали свинокрыс и рогатый лягушонок-философ.

— Блеск, — протянула Фьюри. — Она чокнулась.

— Минуточку, — возразила Эмьюз. — Ты, между прочим, висишь тут вместе со мной.

— Значит, это заразно, — подытожила та.

— Уходите, — пискнул тоненький голосок. — Убирайтесь, уматывайте, проваливайте!

— Мы тебя не обидим.

— Кого «не обидим», это всего-навсего люстра, — не скрывая досады, проворчала Лют.

— Не мешай, — оборвала Эмьюз. — Он говорит со мной, но отчего-то не особенно приветливо.

— Ишь ты, — рассмеялся невидимый собеседник. — Я к вам так, как заслужили. Сначала ласковенькие, потом бросите. Дудки!

— Кто тебя бросил?

— Девочка с золотыми глазами, — всхлипнул голосок. — Она была моим другом. До нее еще девочка с родинкой на лбу, а до нее мальчик с веснушками, и мальчик с двумя именами, но мальчики не очень меня замечали. А последняя грустная девочка…

Всхлипы обернулись рыданиями.

— … девочка… добренькая была, жалела меня, гладила. Я даже до пола спускался для нее! Пост покидал. А тоже бросила и забыла.

— Как ее звали? — Эмьюз не обращала внимания на гримасы и ужимки Лют.

— Обидно.

— Понимаю, что обидно, когда бросают, — согласилась Тень.

— Звали ее обидно, — пояснил голосок. — А еще «Дайна». Предательница… оставила, бросила, забыла.