Дмитрий Захаров - Летопись Чертополоха Страница 29

– Похваляться нехорошо… – тихо шепнула Надя.

– Боже мой! – повторял Штрудель. – Вы даже не можете себе представить, как я рад! Плоды многолетней работы не прошли даром! Дима! А где документ?!

Рослов бережно придвинул пахучий листок.

– Химический анализ ничего нам дал. Неизвестный науке материал.

– Это не удивительно! Вы обязательно поможете мне расшифровать этот текст! – ученый смотрел на ребенка умоляющими глазами.

– Ратибор отказывается даже смотреть на документ, – тихо пояснил Дмитрий.

– А в чем дело?!

– Это очень опасно… – улыбка исчезла с лица ребенка. – Летопись Чертополоха – древний документ. Историки утверждают, что каждый может прочесть в нем свое будущее. Угадать собственную судьбу, или грядущее своего народа. Говорят, что много лет назад, падший одомит нарочно спрятал Летопись в Нижнем Мире…

– Нижний Мир – это мы? – спросил профессор.

– Да. Он заселен фенами.

– Фены – это люди. – Штрудель соображал чрезвычайно быстро.

– Так. Долгое время Летопись Чертополоха считали навеки утерянной, потом начались войны, и про нее все позабыли. Сейчас Зеленая Страна переживает тяжелый период. Мы находимся на грани катастрофы. Если Валтасар захватит вотчину, потоки беглых одоимтов, ромов и даже чуней хлынут через Ворота Домны в ваш мир…

– Ворота Домны – это своего рода шлюзы, через которые вы проникаете на землю!

– Умный фен! – одобрительно кивнул Ратибор.

– А Валтасар…

– Король муравьев.

– Боже мой! – восхищенно прошептал ученый.

Надя подала ему чашку со сладким чаем, мужчина рассеянно отхлебнул, девушка незаметно потрогала его пульс, удовлетворительно кивнула.

– Ну а что худого в том, что мы окажем приют нескольким тысячам беглых иммигрантов? В конце концов, я тоже иностранка по деду!

– Ты имеешь в виду Украину? – рассмеялся Рослов.

– Одомиты не станут просить помощи у фенов. Чем могут собаки помочь людям? В лучшем случае они захватят планету, и установят свои порядки. В худшем – истребят половину населения, ради собственного развлечения, а оставшихся в живых, поместят в специальные зоны.

– Но ведь это – бесчеловечно! – вскричала женщина.

– Почему? – мальчик удивленно вскинул свои чудесные глаза на ведьму. – У вас ведь имеются зоопарки, как говорят наши историки. Вы ставите опыты на собаках… Чем фены лучше?! Я оберегаю своих друзей Бурбуля и Латону, а вы мучаете животных оскоплением, ученые подвергают их жестоким бессмысленным экспериментам. Хороший пес не глупее иного фена! Мои учителя рассказывали историю фенов. Вы воевали чаще боевых одомитов, не зная сожаления, и законов чести, и еще недавно жители вашей собственной страны были помещены в специальные зоны. Фены привычны к унижениям себе подобных.

– Ратибор прав. – грустно сказал Штрудель. – Только за минувший двадцатый век в войнах погибло сто пятьдесят миллионов человек. Более половины – ни в чем не повинное мирное население. Мой дед был сожжен в печи только за то, что его череп не соответствовал тогдашним мировым стандартам!

– Но ведь у нас есть оружие, армия, полиция… – робко вставил Сорокин. – Что нам могут сделать какие то древние вояки?!

– Хрящ муравьям не противник! – сказал колдун.

– Но ведь если мы прочтем документ, то станет известно, что нас ожидает!

– Увы, юноша! – покачал головой Штрудель. – Судьба, история, предопределение-это своего рода цепь состоявшихся и грядущих событий. Если Вы увидите свое будущее, оно выскользнет, как угорь из пальцев, и пойдет по иному пути. И коли уж верить древним источникам, такие попытки совершались многократно, но заканчивались почти всегда трагически. Войны, голод, катастрофы… Самое примечательное событие из новейшей истории, это опыты фашистов по исследованию будущего. Все знают, чем закончились такие эксперименты. Грядущее как будто мстит своим создателем, за нарушение стройной картины мира.

– Очень умный фен! – мальчик с уважением глядел на мужчину.

– Благодарю вас! А с какой стати мсье Валтасар объявил войну одомитам?

– Убили его сына, наследного принца Драгана. Король очень зол. Он жаждет мести.

– Бог мой… История неизменна у всех народов! – воскликнул человек. Он задел ушибленным локтем спинку стула, и болезненно сморщился. – Войны начинаются из-за болезненных амбиций правителей. Воля одного человека, толкает тысячи на гибель! Все одинаково!

– Может быть, взорвать эти самые ворота? – спросил лейтенант светским тоном, будто речь шла о планах на предстоящий уикенд.

– Это невозможно сделать, – покачал головой мальчик. – Также как нельзя уничтожить воздух, землю и вселенную.

– Термоядерная бомба следа не оставит от каких-то там ворот!

– Глупый фен… – тепло улыбнулся колдун. – Я много слушал историков. Меня привлекали фены, в вас есть частица того, что присутствует в бастардах. Вы не владеете магией, но умеете сочинять стихи и песни. В Зеленой Стране бастарды – презираемая каста, но я дружу с ними. Я хочу помочь фенам, но если одомиты начнут войну, у вас нет шансов. Оружие бессмысленно против невидимых воинов. Даже такой слабый маг как Земфира без хлопот уничтожит целую армию. Вам даже не удаться зарядить свои пушки, воля слабых меркнет перед сильными.

– Что же вынудило ваш народ скрыться в параллельном мире? – не удержался от мучащего его вопроса ученый.

– Я не понимаю тебя, умный фен. Это ваш мир – искусственный. Так говорят историки. И теперь ему грозит беда…

– Но ведь ты поможешь нам Ратибор? – в Надиных глазах сверкнули слезы.

– Я – одомит. – мальчик грустно покачал головой, – вы – мои друзья, и я буду защищать вас. Вы умеете плакать, совсем как бастарды. Одомиты и ромы плачут редко, лишь когда им очень больно.

– Неужели ты ни разу не плакал?!

– Увы… Я даже не знаю, как это делается!

– Бедный ребенок! – женщине захотелось прижать к груди эту чудесную синеглазую мордашку, и растопить слезами его совершенное, ледяное сердце. Она осознала это материнским нереализованным чутьем. Он ничего не чувствует, это красивый как манекен, черноволосый ребенок. Рожденный среди эмоционально глухих существ, он учится простым детским чувствам, таким как радость, огорчение, грусть и веселье. Штудирует историю, общается с бастардами, и наловчился имитировать эмоции. Как робот, которому ввели программу вежливого общения. У нее защемило сердце, Надя взлохматила волосы на его голове, и отвернулась, пряча невольные слезы.

– Не плачь! Когда одомиты захватят землю, я возьму вас под свою опеку.

– А вот за это спасибо! – иронично улыбнулся Рослов. – Господа! Я вас поздравляю. Мы под протекцией будущих хозяев Санкт– Петербурга.

– Вы напрасно иронизируете, Дима! – Штрудель протер запотевшие очки. – Ситуация кажется мне гораздо серьезней, чем это кажется. Я несколько дней изучал документ, и пугающий символ черепа и скрещенных костей, всякий раз объявлялся в конце страницы.

– Это символ смерти у ромов, – кивнул мальчик. Он недоуменно смотрел на Надю.

– А что означает «жук»?

– Жук-знак войны.

– А лягушка?

– Вообще, лягушка – символ топных чуней. Покровительница болот, Сушеница Топяная симпатизирует жабам.

– В документе я видел часто лягушку рядом с кружочком.

– Ты – умный историк, но разгадать Летопись Чертополоха по силам только могущественному колдуну, – он подошел к девушке, и пристально взглянул ей в заплаканное лицо.

– Я увидел твои мысли, ведьма. Ты даже не пыталась их скрывать. Мне лестно, что ты заботишься обо мне, но ход твоих рассуждений мне неясен. Настоящий колдун должен обладать холодным сердцем. Я не смогу заплакать, даже если этого захочу. Бастарды плачут, это правда. И от радости и от горя, но я – одомит. В наших жилах течет кровь магов, воинов и звездочетов. В слезах нет никакого смысла! – он повернулся к Штруделю.

– Колдуны уважают ученых. Я помогу тебе, но заранее предупреждаю, что чтение Летописи Чертополоха может привести к ужасающим последствиям. Если ты готов принять муки и смерть ради знания, я прочту тот раздел, который посвящен тебе лично.

– Я согласен! – беззаботно тряхнул головой профессор.

Рослов схватил ученого за руку.

– Лев Маркович, одумайтесь! Мальчик не шутит. Я – абсолютный реалист и прагматик, но последние события убедили меня в том, что мир уже не тот, что был прежде!

– Дорогой, Дима! – мягко улыбнулся историк. – Поверьте одинокому, больному человеку, у которого нет ни друзей ни родственников. Если бы минувшей ночью этот мордоворот из Зеленой Страны свернул мне шею, я бы сожалел лишь о том, что так и не докопался до истины. На мои семинары люди ходят от скуки. Все, кроме Вас… Тем паче, если верить нашему юному другу, скоро землю захватят воинственные одомиты, я мне как-то не по возрасту тянуть срок в лагерях.