Дмитрий Захаров - Летопись Чертополоха Страница 30

– Неужели ничего нельзя сделать?! – закричал Сорокин. Все посмотрели на скромного парня. Он озвучил то, что у каждого из собравшихся людей было на уме. Дмитрий обернулся к колдуну.

– Ты ведь не просто так прибыл в наш мир, Ратибор. Пусть мы – примитивные фены, но ты говоришь, что мы – твои друзья. Скажи, у нас есть выход?!

Мальчик опустил глаза в пол, его губы беззвучно шевелились, глаза покрылись прозрачной дымкой.

– Он колдует! – охнул Сорокин, на него все гневно шикнули.

Наконец ребенок медленно кивнул головой.

– Если Странник согласится отправиться в Зеленый Мир, у фенов появится шанс сохранить свою вотчину.

– Я этого ожидал! – удовлетворенно кивнул Рослов, будто речь шла об удачной оценке за проделанное домашнее задание.

– Как же так?! Я как же мы? Я думала… – в замешательстве прошептала Надя.

– Время в Зеленой Стране отличается от здешнего. До начала войны осталось несколько часов. Если Странник успеет встретиться с королем, война может быть отсрочена, и одомиты не спустятся в Нижний Мир.

– А какого рожна этому Валтасару надо от моего… – девушка запнулась. – От нашего майора?! Вашим муравьям экзотики захотелось?! Решили сожрать питерского мента?

Ратибор молча пожал плечами, и отвернулся к окну. Тихо задрожали окна, по Садовой катил дежурный трамвай.

– А если одомиты нас обманут? – изрек веское слово Сорокин.

– Одомиты любят родину. Им нет нужды захватывать землю фенов. Здесь плохой климат, дурные северные ветра, и капризные животные. К тому же вас слишком много. Ликвидация ненужных фенов-хлопотная работа, чуням этого не поручишь, ромы изнежены, а одомиты бояться потерять честь… Никто не хочет стать падшим!

– А мы не хотим стать мертвыми! – с вызовом объявил лейтенант.

– Время осталось мало. Решайтесь, – сухо ответил колдун. Глядя на него было трудно поверить, что это говорит ребенок. Взрослый, умный, практичный мужчина. Тем паче видя то, как он лакает коньяк! Футболка с ухмыляющимся мышонком смотрелась на его груди зловеще.

За окном занималась юная заря, в здании РУВД изредка хлопали входные двери, дежурный отвечал на звонки, с шумом отъехала от парковки машина. Ночью все звуки слышатся отчетливо, глухо, будто невидимые динамики включают на полную мощность. Люди выглядели измученными. Не каждый день миловидный юноша объявляет вам о грядущей катастрофе! Слишком долгие сутки выдались нынче для майора Рослова. Подошла Надя, прижалась к мужчине всем телом, ее руки были холодными как лед, синие глаза горели как два кипящих бездонных озера.

– Я очень боюсь, – призналась она.

– Я тоже, – мужчина провел ладонью по ее волосам, тронул губами влажные глаза. – Не лезь в герои, пока не позовут! – горько усмехнулся он, – но похоже иного выхода нет. Придется отправляться на аудиенцию с насекомым! Скажи, Ратибор, а что я смогу такого сообщить этому разумному мурашу?!

– Я не стану отвечать на это вопрос, Странник! – мальчик посмотрел человеку в глаза. – Твой выбор должен быть свободен от страха и предрассудков.

– Это ведь жертвоприношение, так? – прошептал Штрудель. – Ну, конечно! – он близоруко водил пальцем по листку. – Вот – человеческая фигура, ее сжимает лапками муравей, а дальше… – он поднял воспаленные глаза, и растерянно улыбнулся. – Череп с костями…

– Странник может изменить историю, – упрямо повторил Ратибор. – Решайтесь. Времени осталось мало. Ворота Домны уже впускают нового гостя… – он вздрогнул, симпатичную мордашку исказила гримаса. Словно волчонок оскалил острые зубки. – Очень опасного гостя, круп ему в дышло! – прошептал ребенок.

ЛАВКА ДРЕВНОСТЕЙ. Ночь. 03.10.

Гальфрид полулежал на кресле. Хмурое лицо рыцаря было покрыто бледными пятнами. Он с трудом налил себе виски, сгреб с тарелки остатки мяса.

– Ты редкий индюк, блистательный одомит! – Земфира презрительно смотрела на мужчину. – Такое дельце даже болотный чуня смог бы обстряпать! Отобрать листок у старого фена! Точно индюк!

– Он вылез через окно… – голосом обиженного ребенка хныкал человек.

– А какого черта ты Силу включил?! – вставил ром. – Валяешься здесь теперь, словно дохлый хрящ…

– Фен запер дверь, я ее сломал. Я ведь не умею читать мысли как эта шлюха! Кто знал, что неуклюжий больной фен полезет в окно?!

– Теперь я уже и шлюха! – усмехнулась девушка. – Любовь прошла, тюльпаны завяли, как говорят бастарды. Тень твою топтать, никчемный индюк! Лучше бы я связалась с бастардами, они хоть песни хорошие поют, и говорят, неплохо занимаются любовью.

– В одном рыцарь прав, – заметил Тощий Ром. – Ты – конченая шлюха!

– Черт с тобой, праведник! Что делать будем?

Граф задумчиво налил себе виски.

– В доме фена сгорел дубликат Летописи. Он не имеет силы, и показывает лишь события одного субъекта. Пользы от такого папируса немного. Наш герой должен был привести сюда старого фена, и используя старика как приманку, выманить его друзей. Нехитрая военная операция. Все дальнейшее – вопрос техники.

– Он выпрыгнул в окно! – слабым голосом, упрямо повторил одомит. Он с трудом, будто тяжелобольной пережевывал куски мяса.

– Молчи лучше! – огрызнулась девушка. – Силы копи… – она задумчиво провела острыми ногтями по обшивке кресла. На ветхой ткани остались белые полосы. – Мы теряем время. Для восстановления Гальфриду потребуется несколько часов. За это время, фены могут начать разгадывать Летопись Чертополоха.

– Это невозможно. Летопись может прочесть только умелый колдун. Я специально учился этому у юного Ратибора.

– Вот ты и ответил!

– Исключено! Мальчик не станет читать Летопись! – ром замахал руками, будто отгонял мух от распростертого на кресле дурака рыцаря.

– Почему? Он – молод, любопытен…

– Колдун рос в моем замке, и там же постигал свое мастерство. Его учил собственный дядя, Гальфрид ван Остаде. Этот маг воспитан в старомодных традициях. Для одомитов существует понятие табу, он привил их мальчику. Ратибор не станет читать Летопись!

– Если его не научат новые друзья… – прошептала Земфира.

Из коридора донеслось тихое шипение, словно в темноте затаилась огромная змея, по полу потекли клубы голубого тумана, сверкали крохотные молнии, пол затрясся в ознобе, как живое существо, на пол рухнула старинная картина, изображающая портрет молодчика сусами, треснула рама, вдребезги разбилось стекло. Тощий Ром испуганно вскочил с кресла, и отбежал в угол. Он был похож на разъяренную крысу. Земфира прикрыла глаза, ее скулы втянулись, крылья носа раздувались, как у гарпии. Девушка нюхала воздух.

– Здравствуйте, пожалуйста! Вот и первые гости! – насмешливо произнесла она, и легонько ударила носком сапожка рыцаря. – Вставай, одомит! Нехорошо встречать старых друзей лежа в постели.

Мужчина не без труда приподнялся, сжал кинжал дрожащими пальцами.

– Вряд ли тебе поможет оружие… – покачала головой Земфира.

– Это Громмель! – пискнул из своего угла ром. Он сжал ключик, спрятанный в потайном кармане платья, зажмурил глаза, левой рукой сцепил указательный и безымянный пальцы. – Он не сможет прочесть мои мысли, и повелевать волей! Не сможет! Не сможет!!! – граф бормотал заклинания.

В полумраке коридора огненным всполохом светилось огромное зеркало. Потекла жидкая амальгама, дребезжала золоченая рама. Изображение покрылось густой рябью, изнутри медленно ступил высокий сапог, с тупоносым носком, подбитым серебряной оковкой, затем показался край черного плаща, худая рука, с пальцами, унизанными простенькими кольцами, и наконец, объявился сам дон Громмель Ван Остаде, великий колдун, маг, чародей, известный гапутман Вотчины одомитов. Герой Трех войн, гроза чуней и бастардов. Вот такой удивительный господин! К его ногам жался черный приземистый пес. Некоторое время контуры фигур слоились в воздухе, как миражи, затем, пелена спала, явив заговорщикам высокого худого мужчину, и мопса Луку. Мужчина поправил шерстяной шарф на горле, обвел заговорщиков цепким, изучающим взглядом, многозначительно хмыкнул, и произнес.

– Честь дезертирам! Честь великречивому дону, падшему одомиту и блистательной шлюхе! Прекрасно выглядите!

– Слово в радость! – фальшиво оскалился Тощий Ром, и шагнул навстречу колдуну…

ГОРОДСКОЙ ВЕСТНИК.

«… Минувшая суббота порадовала жителей нашего города удивительными природными явлениями. С раннего утра в различных участках региона наблюдалось интенсивное падение атмосферного давления, причем разреженность воздуха соответствовала 520 миллиметров атмосферного столба. Такое давление типично для высокогорных районов. Напомним, что обычное давление в нашем регионе – 760 миллиметров. Природный феномен был случайно зарегистрирован в нескольких районах города, и длился крайне недолго. А в середине дня на пересечении Садовой улицы и Подьяческой, бушевала сильная гроза. Причем зона ненастья локализовалась в диаметре полтора километра. Грозы в июне – обычное явление в северных широтах, странно другое, что ее границы были ограничены геометрически правильным кругом. Комментариев от специалистов пока не последовало.»