Юстина Южная - Сказка, рассказанная Сумраком Страница 6

— Различению красоты?

Чжу Лин пожала плечами.

— У Иных, как и у людей, есть свои легенды. Возможно, нужно было обладать высоким уровнем силы. Возможно — каким-то особым даром Сумрака, хотя он и не делает подарков. А возможно, действительно — тонким вкусом, постоянно оттачивая умение видеть красоту в обыденном и уродство в привычном.

— И вы думаете, все эти годы то, что Ма Лян передал сестре, хранилось в неприкосновенности?

— Слишком много лет прошло. Разумеется, семья могла тысячу раз избавиться от ненужного старого хлама. Но раз вы говорите, что вещь нашлась, и нашлась на острове, значит, от нее никто не избавлялся. Его сестра жила на материке, но ее потомки здесь, в одной из хайнаньских деревень. В горах.

Мы переглянулись. В горах… куда уводила дорога от нашего отеля. Куда уводила моя ниточка в Сумраке.

— Вы знаете, где живут потомки сестры уважаемого Ма Ляна?

— Я никогда не была в том доме. Но я следила за ее родом. Она была моей хорошей подругой, я обещала присматривать за ее внуками и правнуками. Увы, их осталось так мало… Как я теперь понимаю, одна произошедшая история имеет отношение к тому, что вы ищете.

— Расскажите нам об этой истории, уважаемая Чжу Лин.

— Не так давно Ма Фан, с которой я тоже была в дружбе, собиралась родить второго ребенка. — Женщина сделала паузу. — Нелегально.

Все с пониманием покивали. Я тоже. Только Антонин с Колей остались в недоумении. Ну, они могут и не помнить о китайском законе «Одна семья — один ребенок».

— И она ушла сюда, в горы, чтобы ее не нашли и не заставили сделать аборт. Роды были трудными, но в конце концов ей удалось разродиться. А дальше… Она сказала, ребенок был настолько чудовищен, что она не смогла вернуться в семью. Ма Фан осталась в горах и растила ребенка почти в одиночестве. Никто не знал, где ее хижина, она тщательно прятала ее ото всех. Но иногда спускалась в деревню, чтобы взять еду. Она сама человек, но я всегда чувствовала, что ее ребенок — Иной. Однако даже мне она его не показала. Я могла бы ее заставить… — Чжу Лин помолчала. — Но Свет не позволил. А недавно Ма Фан умерла.

— Уважаемая Чжу Лин, укажите нам, где находится эта деревня.

Китайским Дозорам понадобилось еще два дня, чтобы найти дом. Дорогу в горы пришлось проделать пешком. Тропический лес не позволял ни достичь места на вертолете, ни проехать на машине. Даже в Сумраке, с помощью которого мы иногда шли, было трудно. Узкая, почти незаметная тропа виляла меж бамбуковых стволов, подныривала под могучие ветви реликтовых деревьев, иногда и вовсе терялась в лианах, эпифитах и свисающих воздушных корнях растений. Сомневаюсь, что тут смог бы пройти обычный человек. Хотя эта женщина, Ма Фан, как-то ведь пробиралась здесь раньше.

Раз у меня под ногами что-то мелькнуло, и я сама не поняла, как оказалась висящей на шее у Антонина.

— Извини. Там змея, — прошептала я. — Боюсь очень.

Темный удостоил меня противного взгляда, но претензий не высказал. Наоборот, я увидела, как с его пальцев срывается легкая пелена и уползает куда-то в лес.

— Я разогнал их, Светлая, можешь больше не кидаться мне на шею.

— Спасибо, — ответила я. Этой благодарности мне точно не было жалко. Я правда ужасно боюсь змей.

Коля неодобрительно на меня покосился, взял за руку и оттеснил себе за спину.

Дом стоял между зарослями бамбука и огромным, титанических размеров фикусом. Не дом даже, а трухлявая хижина, со всех сторон увитая побегами лиан. Крышу в одном месте пронзала тонкая ветвь — никто не стремился убрать растение и заделать дыру. Если в лесу шел дождь, вода текла прямо внутрь. Хижина выглядела нежилой, но все мы чувствовали чужое присутствие.

— Ждите здесь, — произнес увешанный амулетами рослый китаец из тех, что прибыли в Санью позавчера.

Мы с Колей и Антонином отошли в сторонку, под прикрытие пальмовых листьев. Нам и так нехотя позволили присутствовать. Всю операцию китайцы готовились провести сами. Ну еще бы, кто ж нас допустит к такому артефакту. Поработали, глупые лаоваи, спасибо и до свидания. Поэтому я не удивилась присутствию в группе четверых боевых магов с материка: двух Темных и двух Светлых, у одного из которых был полновесный первый уровень.

Дом окружили, и по сигналу дозорные скользнули внутрь. Часть прошла сквозь Сумрак, часть ломанулась в хлипкую дверь. Раздался громогласный приказ на китайском — наверное, так у них звучит классическое: «Выйти из Сумрака!» А потом… потом что-то произошло.

В доме пронеслось несколько вспышек, раздался чей-то вопль. И неожиданно — игнорируя деревянные стены хижины — из дома вышагнул зверь.

Четыре глаза уставились на нас, растянулся в жабьей улыбке рот, растопырились шесть человечьих рук, копыта взрыли влажную землю, а за спиной медленно поднялись изломанные остовы крыльев.

— Назад! — крикнули одновременно Антонин и Колька.

Крикнули мне, выступая вперед и загораживая собой.

В ладони у Темного появился сгусток Тьмы, Кедрин изо всех сил сжал свой ониксовый шар. Я не успела ни послушаться, ни совершить глупость, выскочив из-за их спин с каким-нибудь дурацким боевым кличем. Сквозь стены дома прорвалось еще одно существо. Большая сумеречная птица метнулась вверх, с беззвучным клекотом заметалась перед чудовищем, распростерла крылья, становясь то ли охраной для монстра, то ли щитом для нас. Шестирукий отмахнулся от нее, оскалил зубы и шагнул прочь от дома. Тут же вновь затрепетали нарисованные птичьи крылья, а тонкий заостренный клюв изо всех сил вонзился монстру в переносицу. Зверь рыкнул, схватил настырную птицу и смял ее, сжал всеми шестью руками, превращая в бесформенный ком.

— Пора! — скомандовал чех.

Но ни ему, ни Кедрину действовать не пришлось. Из дома выскочили три боевых мага. Ударили не заклинаниями, не переработанной силой, просто выпустили из амулетов чистую энергию.

И оба сумеречных создания, захлебываясь этой дармовой мощью, извиваясь от сумеречной боли, истаяли… исчезли, будто их и не было. Превратились в пар.

Коля метнулся помочь китайцам, однако те жестом остановили его, мол, все в порядке, не нужно. Светлый отступил.

Я выдохнула. Сердце колотилось часто-часто, и я прижала руку к груди, чтобы унять его. Возле ног будто повеяло холодом. Я опустила взгляд. Кошка сидела рядом со мной, мирно обернув хвост вокруг лап.

— Прячься, — шепотом сказала я. — А то они и тебя тоже…

Живая сумеречная картинка дернула усами, а в следующее мгновение уже растворилась в густых зарослях.

Больше сюрпризов не случилось. Видимо, ничем, кроме рисования, загадочный художник не владел.

Китайцы опять нырнули в хижину. Первый появился на пороге, вынося резную деревянную шкатулку. Очевидно, с кистью. Посмотреть бы на нее хоть одним глазком! Остальные вывели из дома мага, которому случайно — случайно ли? — достался один из самых мощных артефактов Иных. Мага, который, по легенде, обладал способностью различать красоту и уродство вокруг.

И нет… Я не ожидала увидеть того, что увидела.

Они вышли, прихрамывая и спотыкаясь. Бесформенный силуэт в накинутом поверх плеч драном одеяле. Я угадала. Их действительно было двое.

Две девочки лет тринадцати.

Иные.

Темная и Светлая.

Сиамские близнецы.

— Это у тебя что?! — возопил Колька, разглядев, кого я держу в руках.

— Сумеречная кошка, — робко ответила я. — Она сама ко мне пришла.

— И ты собираешься тащить ее в Россию? Как?!

— В Сумраке.

— Идио… Ох, послал мне Свет напарницу.

Он молча зашагал к нашему гейту.

— А что, я давно кошку хотела, а мне хозяева квартиры запрещают. А тут сумеречная… ее никто и не увидит, — прошептала я в пустоту.

— Кошка. Надо же. Ты опять меня удивила, Светлая.

Я оглянулась.

Его рейс только завтра. Приехал меня проводить? Свет и Тьма…

— Будешь в Праге, заглядывай… Дора.

Я стояла. Просто стояла. Наверное, я должна была что-то сказать, но не выходило. Я знала, что он хочет сейчас сделать. А он знал, что сделаю в ответ я.

Поэтому Антонин развернулся и пошел к выходу.

— Прощай, Темный.

Он чуть замедлил шаг, но не обернулся.

Все-таки Вячеслав Константинович был прав, послав со мной Кольку. Не задание он видел в вероятностях. Не задание. Вот что он видел в своем прозрении…

Даже не то, что Темный захочет меня поцеловать.

То, что я захочу ответить на поцелуй.