Евгений Обабков - Мой фантастический мир Страница 10

Разрываясь между порывом быстро убраться отсюда и дослушать, я таки поддался последнему.

— Не понял, — тихо произнес я. — В чем вы ошиблись?

Шелест волнами прошелся по магистрату и вернулся ко мне волной возмущения.

— Мы ошиблись. Ошиблись! — твердили голоса. — Наши выводы были едины. Пророчество не должно было исполниться. Не было ни единого шанса, что написанное кровью — правда! Но ты… ты именно тот, кто изменит судьбу Триплея. Ты — отец.

Ага — отец! Хорошо, что не мать! Однако последние слова советников меня заинтриговали, и я спросил:

— Изменю судьбу этого мира? И… как это сделать. Ну… там суперсложная миссия? Суперсилы? — в последнем вопросе прозвучала надежда.

На несколько секунд повисла пауза, а затем шепоток прошелестел:

— Мы не можем тебе этого сказать. Мы — не знаем. Но ответ есть! Пророчество! Его текст храниться в музее Мегаполиса. Если хочешь узнать свою судьбу и изменить чужую, тебе туда. Но бойся! Неправильно истолкованная мысль, и мудрость может превратиться в глупость. А сила в слабость. Помни — ставь превыше всего жизнь любого из существ, а не собственную выгоду. Только так ты достигнешь того, чего желаешь более всего на свете. А теперь… прости. Слишком много данных. Мы должны анализировать!

И все!

Молчание!!!

Я простоял с минуту. Тишина. Почесал в затылке — тишина. Жалобно вздохнул — все равно абсолютная тишина. Антрацитовые ящики умолкли и более не подавали признаков жизни. Как я ни старался (даже хлопнул один из кубов кулаком), а эффект был нулевой.

Мне ничего более не оставалось, как развернуться и пойти к выходу из магистрата.

Проходя сквозь ворота витого строения, я был так занят размышлениями о пресловутом пророчестве, что даже промелькнувшую сбоку от ворот какую-то тень я не воспринял как раздражитель. Впрочем, ничего и не случилось. Тень мелькнула и беззвучно пропала. В самом деле — может это была обычная (или роботизированная) кошка.

Спустившись с лестницы и уже почти попав в радиус действия активных «девочек», я нос к носу столкнулся с Имкусом.

— А-а! — протянул зверолов. — Вот ты где! А я тебя ищу!

— Вообще-то это ты направил меня к магистрату. Так чего искать…. - возмутился я.

— А, не важно, — уже привычно отмахнулся Имкус и схватил меня за плечо. — Я нашел нам место для ночлега. Уютнейшее бунгало почти в центре города. Можно и поспать и повеселиться — рядом масса очагов развлечения.

Я мельком глянул на небо — ясное, но уже темнеющее. Солнце давно скрылось за горами. И вправду — пора было позаботиться о теплой кровати, хоть спать и не хотелось.

— Ладно, — слащаво произнес я. — Веди. И хоть расскажи, как там твой… зверинец.

— О! — расцвел зверолов. — Чудесно! Ты не поверишь. Малышка Лилла принесла тройню. Я удивлен — как механическая свинка смогла иметь потомство…

Так, болтая не о чем, мы и двинулись вниз по улице, в сторону «расчудесного» бунгала снятого господином звероловом де-кошаром Имкусом.

Глава 4

ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ — МЕГАПОЛИС

Снятое помещение вполне соответствовало уровню трехзвездочной гостиницы. Маленький домик был расположен прямо в центре одной из главных площадей. Вокруг, в свете зажегшихся ламп ночного освещения, вовсю гуляли люди-туристы, подражали им роботы-гуманоиды, слышалась музыка, и, конечно же, бегали меж рядами веселящихся андроидные «девочки», просто не ведающие свою жизнь… без ночных забав.

Внутри же домик имел небольшую спальню (слава богу, с двумя кроватями), крохотную кухоньку и туалет, со всеми вытекающими (в прямом смысле) из этого последствиями. Но так как дверь в сортир плотно задраивалась двойной!!! дверью-задвижкой, то ни запахи, ни звуки меня не беспокоили.

Устало втащив свое тело в спальню, я бухнулся на кровать. Подомной что-то протяжно рявкнуло и вцепилось в ягодицы — по неосторожности я лег прямо на Имкусова кошара. Тот не замедлил воспользоваться подвернувшимся случаем и почти оттяпал от моего… бедра, солидный кусок.

Осторожно вытащив зверька из под ноги, я схватил его за шкирку и перебросил на соседнюю койку. Маленькая тварь хищно зашипела, но увидев хозяина, моментально преобразилась, став милым и пушистым комком.

Однако зверолов лишь мельком удостоил своего питомца взглядом. Даже не попытавшись лечь (блин, да сколько же в нем энергии), Имкус удивленно воскликнул:

— Ты что, СПАТЬ собираешься?!

Я посмотрел на свою руку, прочувствовал усталость спины, оглядел взглядом тихую, выкрашенную в пастельные тона комнату и ответил:

— Ну… да.

Зверолов в удивлении вскинул брови.

— Но сейчас ведь всего одиннадцать вечера, — почти простонал он. — Самое веселье!

Я устало покачал головой. Слишком мое тело было изнурено, а мысли требовали долгих, и надеюсь плодотворных, размышлений. Да еще и это пророчество…. Нет, определенно мне сегодня не до гулянок.

— Извини Имкус, — правдоподобно вздохнул я. — Мне надо поспать. Иди без меня. Веселись.

Зверолов посмотрел на меня затравленным зверьком, пожал плечами.

— Ну ладно, — нехотя выдавил он. — Но если захочешь — присоединяйся! Я буду здесь, на площади.

Я утверждающе кивнул. Имкус еле слышно вздохнул и вышел. Я остался наедине со своими мыслями и… озлобленным кошаром, только и мечтающим впиться мне в глотку.

Прошло, наверное, минут сорок. Я ворочался с боку набок. Сон не шел. Мысли в башку лезли дурацкие, а о важном я, как ни старался, думать не мог. Хотя нет, мог! И одолевала меня одна простецкая, но до крайности ярая мыслишка. И на протяжении долгих минут она все твердила в моем мозгу: ты здесь не просто так! На то есть веская причина!

Вот только та «причина» мне была не ясна. «Изменить чужую судьбу и изменить себя». Звучит странновато, но именно в этом наборе слов мне виделся смысл моего путешествия. Смысл далекий и туманный, но очевидный! Однако эта очевидность все время ускользала от меня, будто дразня. В конечном итоге я так и не поймал ее за хвост и позорно отступил.

Тяжело вздохнув, поднялся с кровати. Кошар на соседней койке зарычал, а я взял, да и почесал его за ушком. Пушистый комок сначала недоумевающе дернулся, но затем поддался ласкам и притих.

Я еще раз провел ладонью по его головке и отвел руку, посмотрел зверьку в глаза. Не сказать, чтобы там светилась особая ко мне любовь, но и лютой ярости больше не было. Что ж, похоже и с этим чупакаброй можно найти общий язык.

Пошатавшись по снятой халупе, я набрел на продолговатый комод, подобие холодильника, и знатно подкрепился. Покормил и кошара. Тот, после кормежки, стал еще больше похожим на пушистый шарик, зато из его бездонных глаз исчезли остатки недовольства моим присутствием.

Закрепив результат ненавязчивым поглаживанием, я пошел к выходу из бунгала и открыл дверь…

Меня чуть не сбило с ног просто оглушающая ударная волна, и причиной тому… музыка!

Вы просто не поверите — басы, ударные, электрогитары. Плюс пьяные подпевание туристов! Ух, е! На улице было просто оглушающее торнадо звуков. После тишины уютной коморки, улица показалась мне настоящим Иерихоном, под атакой мерзких труб.

Устояв на ногах, я бесстрашно вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь. Постарался сдержать себя от дезертирской попытки ретироваться обратно в бунгало. А уже несколько мгновений спустя мой организм приспособился. Музыка будто умерила пыл, а мельтешение людей и роботов на улице уже не казалось массовым бешенством. Хм! Везде можно выжить, даже в звуковом аду. Уж нам ли это не знать, хе-хе. Русские, пожалуй, и на Луне бы выжили. Такие уж мы «человеки» — неприхотливые. Что нам конец света? Хуже жить мы все равно не станем. Некуда уже!

На крыльце, что находился под жестяным навесом, имелась вполне удобная скамеечка. Сев на нее я обозрел видимый кусок центральной площади.

В целом свободное место делилось на три сектора. В одном: вовсю кутили, орали песни, пили и танцевали. Во втором уже вели себя несколько сдержаннее. Там стояли длинные столы, было видно несколько открытых баров и площадок с театральными (вот так вот!) представлениями механических актеров. В третьем же располагались одни представители жителей с ИИ. В этом, кластере пространства, соблюдалось абсолютное молчание. Роботы просто сидели, стояли, лежали, парили и… ничего не делали. Во всяком случае, так могло показаться на первый взгляд. Чем они занимались в это время на самом деле, одним им известно.

Все три секции были отделены друг от друга тремя невидимыми линиями и звуконепроницаемыми завесами, в виде едва заметных силовых полей. Лично мне — «повезло», снятое бунгало и моя нервная персона находилась в черте первого, уж очень активно отдыхающего сектора. Отсюда гомон, крики, музыка.

Я вздохнул своей «удаче» и принялся выискивать взором Имкуса. То, что он находиться в «адском кластере», я не сомневался.