Рон Хаббард - Навстречу Возмездию Страница 12

Первый психиатр забрал у него удаленный кусок и принялся разглядывать.

— Он самый, вагус, — произнес он. — Но с ним нужно быть очень осторожным. Он может снова вырасти. Дайте мне вон ту дрель.

Первый психиатр очень профессионально просверлил дыру в черепе мальчика, после чего потянулся за ножницами и щелкнул ими.

— Теперь нервы между продолговатым мозгом и телом перерезаны. Нужно все доводить до конца, — сказал он.

— Подождите, — вступил в разговор второй психиатр. — Они могут снова срастись. Дайте мне ланцет.

Он внимательно обследовал горло мальчика.

— Когда-то я читал, что нерв вагус также проходит вдоль яремной вены. Сейчас мы это выясним.

Он сделал надрез.

Наверное, нож у него соскочил. Через надрез вырвался воздух, появились красные пузырьки.

— Ой, (…), — сказал второй психиатр. — Наверное, я промахнулся. Но я все-таки доберусь до него. — Нож снова погрузился в тело.

Выплеснулся фонтан крови и забрызгал его.

— (…)! — произнес второй психиатр. — Я сделал слишком глубокий надрез, и это будет стоить нам пациента.

— Ничего страшного, — отозвался первый. — Его родители все равно уже разорились, оплачивая мои счета. Ничего страшного, дружище.

— Спасибо, что показали, как это делается, — услышал я голос Кроуба.

— Теперь вы должны нам тоже что-нибудь показать, — сказал второй психиатр, направляясь к выходу-вместе со своим Коллегой. — Увидимся за обедом, Кроуб, старина.

Я только головой покачал, глядя на Кроуба. Он превратился в обыкновенного психиатра. Он даже не разрезал труп на части, чтобы использовать его части в целлологических целях.

Я снова вспомнил о Крошке. Только что она изложила мне новую версию истории о своих родителях. Кроме того, я сильно сомневался в тех неправдоподобных сведениях о такой респектабельной деловой женщине, как проститутка из Гонконга, которые она мне сообщила.

Минуточку. Такое поведение имеет специальное название. Отличник по психологии вроде меня просто обязан вспомнить его. И тут меня как ударило: Крошка была патологической лгуньей!

Меня осенило!

Я нашел выход!

Я могу отправить ее в Белльвью.

Любой психиатр сразу же покончит с ней как с угрозой для общества.

Суд, наверное, не станет возражать.

Господи, не зря я считался в Аппарате самым толковым.

Я могу решить проблему с Крошкой!

Неудивительно, что здесь, на Земле, психиатрия в таком почете. Это просто подарок судьбы! Можно избавиться от любого нежелательного человека, обезвредить его или уничтожить простым росчерком пера.

Я могу избавиться от Хеллера, Крэк, а теперь еще и от Крошки. И все благодаря неоспоримым гуманным достижениям психиатрии!

Глава 2

Зачем существуют достижения цивилизации если их не использовать? Не успел я до конца обдумать проект избавления от Крошки — исключая убийство, — как немедленно принялся за его осуществление. Я позвонил надежному и лояльному шефу охраны предприятий Роксентера и сказал:

— Это Инксвитч. Мне нужны сведения вашего досье на Крошку Буфер — ту девушку, которую вы позавчера спустили с лестницы. Она причиняет мне неприятности.

— Ну, это уже дело прошлое, — сказал он. — Но я посмотрю на компьютере, у нас ли еще ее дело. Подождите… Да, вот оно. Не будете возражать, если вкратце перескажу его вам? Оно достаточно объемное.

— Давайте, — согласился я.

— Родилась в Су-Фоле, Южная Дакота, пятнадцать лет назад. Родители, в соответствии с приведенными здесь донесениями, гангстеры-гастролеры, их имена — Хэйзел и Шейкер Буфер. Похоже, они объездили все Штаты — многочисленные аресты в разных городах. Я передам вам список.

— Разве они не умерли?

— По нашим данным, нет. Все еще гастролируют в Канаде. Они использовали Крошку как приманку с четырех до одиннадцати лет.

— Как приманку?

— Для того чтобы поймать кого-нибудь в сексуальной ситуации, сфотографировать его за этим занятием, а потом шантажировать. Но тут есть один нюанс. Они использовали ребенка. Оставляли ее в номере гостиницы с каким-нибудь парнем. Та провоцировала его, он валил ее на кровать или на пол, а когда дело подходило к развязке, врывались ее родители с фотоаппаратами и… попалась птичка. Я просматриваю записи. Множество арестов по подозрению в подобных делах.

Пять лет назад они переехали в Нью-Йорк и жили в свое удовольствие. А потом напоролись на члена Верховного суда Кувалдера Твиста. Он подстроил им западню, и, когда те заявились с фотоаппаратами, их уже ждала полиция.

Здесь сказано, что он присудил их к лишению родительских прав, а подросток Крошка перешла на попечение государства. С тех пор она не видела своих родителей.

Еще здесь сказано о проблемах с умственным развитием.

— Ага! — сказал я. И радостно воскликнул: — Продолжайте!

— Увы, только эта фраза, ничего больше. Сказано, что ее выгнали из школы около полугода назад. Начальник отдела кадров «Спрута» рекомендовал неполный рабочий день, потому что случай трудный. Уволена по личному распоряжению босса во время персональной проверки женского штата. Больше тут ничего нет, кроме огромного количества (…) номеров дел и судебных заседаний.

Хотите знать что-нибудь еще?

— Нет, этого больше чем достаточно. — Я дрожал от нетерпения. — Дайте мне номер школы, откуда ее выгнали, и данные о психиатрах или психологах, упомянутых в связи с проблемами в умственном развитии.

Он сообщил мне требуемые сведения и дал отбой.

Боже, наконец-то я попал в самую точку! Ребенок, замешанный в шантаже на сексуальной почве. И проблемы с умственным развитием! Я напал на верный след!

Я вспомнил, что судья Кувалдер Твист до завтра не уедет в Майами, и позвонил ему. Поскольку я больше не стал связываться с судебными клерками, а позвонил прямо домой, то мне повезло.

— Говорит агент ФБР, — сказал я, избегая упоминания собственного имени. — Не могли бы вы сообщить мне, что вам известно о Крошке Буфер?

— Крошке Буфер? Крошка Буфер? Крошка Буфер. Ах да, я припоминаю это имя. Кажется, она находится на попечении государства. Да. Я только что подписал постановление суда, чтобы помешать какому-то турецкому придурку убить ее. Иностранные (…). Знаете, они скоро всю страну изнасилуют.

— Эта девушка когда-нибудь вела себя странно по отношению к вам?

— Вы имеете в виду, сексуально? Нет, конечно, нет. Единственное странное поведение, которое приходит мне в голову, — это поведение моего главного клерка. Каждый раз когда эта девица являлась с ежемесячным отчетом, он целовал ее в щеку. Но я положил этому конец. Я сказал, что ей нет необходимости отчитываться. Это привело его в чувство! — Судья Твист расхохотался. — Да, теперь я ее вспомнил. Но извините, мне еще надо собираться. До свидания.

Он повесил трубку. Какая все-таки лгунья эта (…) девка! Сказала, что судья держал ее при себе, чтобы развлекаться с ней. Случай самой настоящей патологии! Очень опасной!

Я позвонил школьному психологу и услышал:

— Крошка?.. Крошка… А, вы имеете в виду девочку, которую исключили полгода назад.

— Не могли бы вы мне сказать, за что ее исключили?

— С превеликим удовольствием, — ответил он. — Надеюсь, у нее крупные неприятности, (…) ее. Она заявилась в раздевалку перед самой крупной игрой сезона и занялась этим со всей футбольной командой. После чего они ослабели и проиграли, естественно. Господи, как все обозлились на нее. Я столько нервов на нее потратил.

— Вы не использовали ее как помощника в вашей профессиональной деятельности?

— Помощника! Господи, конечно, нет! Она какое-то время была моей пациенткой, но я просто продолжил то лечение, которое порекомендовал ее психиатр. Со школьниками мы всегда так поступаем.

— В чем выражался ее психоз? — спросил я.

— Об этом спросите ее психиатра. Извините меня. Сегодня у меня много дел с детьми.

Я повесил трубку. Наконец-то мне повезло. Всё это сказки насчет помощи ему и его пациентам. Господи, какая лгунья! И она опасна, потому что лжет честным, трудолюбивым профессионалам, которые работают как проклятые, чтобы превратить школьников в порядочных членов общества.

Удача меня не покинула. Психиатр не только оказался в своем офисе, но и отдыхал в, перерыве между посещениями пациентов.

— Всегда рад помочь ФБР, — сказал он. — Что бы стало с психиатрией, если бы правительство ее не поддерживало? Крошка Буфер? (…), у меня столько пациентов, (…) дети… Сейчас посмотрю свои записи. Не вешайте трубку… Сестра, где истории болезни?. А, вот они. Крошка Буфер. Тяжелый случай.

Я весело ухмыльнулся в трубку: — Какой у нее диагноз?

— Гиперактивность. Я сам его поставил, когда она каталась на скейтборде. Ужасно трудный случай.