Юлия Морозова - Игра ва-банк Страница 16

— Ни с кем я не связывалась! Это не мои деньги!

— А чьи?

— Неважно.

— Деньги — это всегда важно, — наставительно заметила Ба. — Ладно, дома поговорим. Пора уже покинуть эту обитель терпимости.

— Попросил бы не выражаться в храме Божьем! — встрепенулся отец Джонни.

Бабушка окинула священника презрительным взглядом:

— Оденься сначала, как приличный церковник, а потом проси. Стыдоба! Тебя же ни одна уважающая себя нечисть не забоится.

— Ах ты, старая ведьма!

— Ну ведьма, — согласилась Ба. — Лицензия, между прочим, имеется. Не просроченная. А про возраст мог бы и промолчать. Чай, с женщиной разговариваешь.

Бабушка пристукнула тростью, и ближайшая скамья резво кинулась к отцу Джонни, сбивая того с ног. Он рухнул на нее как подкошенный.

— Я подам жалобу, — слабым голосом пригрозил священник.

— На что жалуемся, милейший?

— Применение магии в Божьем храме! — Голос отца Джонни окреп.

Бабушка присела напротив.

— Это вы про портретик, что у вас в прихожей висит? На котором глэмор толстым слоем? Ох уж эти фейри! Совсем обнаглели, пакость мелкая, зачаровывают все подряд. Хуже мошкары, право слово. Вы напишите жалобу, милейший, напишите. А я очевидцем пойду, не сомневайтесь.

Обессиленный отец Джонни одной рукой прикрыл глаза, а другой махнул на дверь. Мол, идите, куда хотите.

Бабушка протянула мне руку, чтобы я помогла ей подняться.

— Все, Эла, пошли.

Уже на выходе она обернулась:

— Если мальчики за машиной приедут, передайте, что она в Спэрроу-хилл. Это от Давкаута совсем недалеко, найдут, не заблудятся. Пусть заворачивают на огонек. Вернем машинку, пущай не переживают. Мы — ведьмы с понятиями, ссориться с клыкастыми не хотим. Вы уж передайте, не сочтите за труд. Если, разумеется, и вам проблемы с кровососами не нужны.

Священник кивнул, не открывая глаз.

К утру похолодало. Дождь прекратился, а небо прояснилось. Его усыпали колючие звезды, потеснив даже бледный огрызок луны. Надпись, призывающая всех проезжающих мимо сочетаться браком, продолжала гореть. И «лендровер» тоже никуда не делся.

Мама подогнала машину.

— Девочки, грузим метлы! — опустив стекло, крикнула она. — Живенько.

Судя по тому, что Ба и тетя Э безмятежно уселись в машину, погрузить леттранспорт предлагалось мне.

Покидав метлы им под ноги да с кряхтеньем впихнув туда же тетушкин пылесос, я забралась на свободное переднее сиденье.

— Дочка! — Мама крепко меня обняла. — Вторую ночь подряд нас пугаешь. Ты хоть передышку нам давай.

— Я же не специально.

— Знаю, знаю. — Чмокнув в макушку, она меня отпустила и взялась за руль.

Я пристегнула ремень. Мама управляется с техникой, конечно, получше тетушки Элспет, но подстраховаться никогда лишним не бывает.

— Куда едем?

С заднего сиденья мне тут же прилетел подзатыльник.

— Уй! За что?

— За глупый вопрос, — пояснила бабушка. — Брэгу понятно, домой едем.

— Как домой? — всполошилась я. — А Хиро?

— Хиро? — хором переспросили мои дамы.

— Кто это? — уточнила мама, выруливая на шоссе.

— Ну… муж… мой.

От второго подзатыльника я сумела увернуться, но третий меня нагнал-таки. Ба одинаково сильно раздавала их с обеих рук.

— Супруг ведьмы должен сам уметь справляться со своими проблемами.

— Я не ведьма, и вам это прекрасно известно. К тому же ты что-то там про вампиров говорила…

— Ну мало ли что я говорила! Этому святоше еще не то сказать надо было! Пущай бы поразмыслил над своим внешним видом да поведением.

Тетя протянула руку, чтобы потрепать меня по макушке, но я привычно отшатнулась.

— Лапонька, не переживай. Я кости бросила: с мальчиком все будет в порядке. Да и вообще этот брак обещает быть удачным, если верить хорарному гороскопу.

Мне понадобилось около минуты, чтобы полученная информация дошла по назначению.

— Что?!

Машина вильнула в сторону. Мама с трудом ее выровняла. Покосилась на меня, но ничего не сказала.

— Чего орешь, дурная? — Четвертый подзатыльник от Ба. — Чуть с сердцем плохо не стало.

Я обернулась к бабушке и тетушке. Никакого замешательства или раскаяния на их лицах обнаружено не было.

— Как давно вы прилетели?

Они переглянулись. А мама вообще сделала вид, что, кроме дороги, ее ничего не интересует.

— Некоторое время назад, — уклончиво ответила Ба.

Я глубоко вздохнула и попыталась вновь:

— Это было после свадьбы или все-таки до нее?

Мне стало жарко. Пришлось расстегнуть куртку и размотать шарф.

— Солнышко, не нервничай. Ты обещала не кричать…

— Не кричать?! Вы же могли предотвратить эту дурацкую свадьбу! И теперь просите меня не кричать?!

— Эла, прекрати истерить.

— Я… не… исте… рю…

Мне стало не хватать воздуха. В глазах потемнело. Пот катился градом, тело била крупная дрожь. Меня швырнуло вправо. Затем резко влево. И только пристяжной ремень удержал меня на месте.

В окружающей меня темноте по ушам били звуки, точно из не настроенного радио — шипящие, гудящие, с трудом складывающиеся в слова.

— Эсме, следи за дорогой! Руль держи, я сказала! Что это у тебя машину бросает из стороны в сторону!

— Мама, что с ней?

— Ты веди, не отвлекайся. Не вздумай останавливаться. Учти, чем быстрее мы доберемся до дома, тем лучше для Элы.

Бабушкина ладонь, сухая и прохладная, легла на мой пылающий лоб, принеся с собой облегчение.

— Сколько СС ты сегодня приняла? Эла! Тебя спрашиваю!

Я с трудом разлепила губы:

— Три… до… зы.

Тяжелый бабушкин вздох пошевелил мне волосы на затылке.

— Вот дурнинушка…

— Мама, можно поласковее с ребенком?

— Да-да, Элеонора, ты бы помягче. Не видишь, в ка ком девочка состоянии?

Ба вздохнула еще раз:

— При чем тут состояние, если дурочка она у нас? Воспитали такую. Элка, сколько раз я тебе говорила, чтобы не смела за эту дрянь лишний раз хвататься! Там же алхимия одна.

Пока бабушка держала свою спасительную ладонь у меня на лбу, я была готова выслушивать и соглашаться с чем угодно.

— Мама, ну зачем ты? Эла же не просто так ее принимает.

— Да в том-то и дело, что просто.

— Но проклятие…

— Дар, Эсме, дар!

Ничего себе подарочек. Кому передарить такое счастье? Последний дурак, и тот откажется взять.

За меня вступилась тетушка:

— Легко тебе говорить, Элеонора. А девочке каково? Тяготно, неудобно.

— Чего неудобного-то?! Подумаешь, перекинулась туда да обратно. Только здоровее бы стала.

— А люди что подумают?

— Какая к брэгу разница, что подумают люди эти! Разве прибегать к дару — это неестественно? Вот ты, Элспет, ходишь младенцев принимать. Стыдишься?

— Чего? — не поняла тетя.

— Даром своим стыдишься пользоваться, когда роды принимаешь?

— Дура я, что ли!

— А Элка наша стыдится, — вздохнула Ба, приглаживая мне волосы. — Ладно, про бескорыстие в голову втемяшила. Но себя, дуреха, чего не жалеет? Разве дело это — гадость всякую принимать для подавления дара. Кто знает, чего туда инквизиторские алхимики намешивают. Вот если не наглоталась бы она сегодня этой дряни, срывались бы мы куда на ночь глядя? Сама бы — вжик! — воробушком до дома, и всем хорошо да радостно.

— А как же тот мальчик? — спросила мама.

— Да что с ним было бы! Элспет же кости кидала — все с парнем в порядке будет. Вмешательства изначально не требовалось. В крайнем случае, анонимные звонки в Инквизицию еще никто не отменял.

Возразить было нечего, а по делу сказать — тем более, поэтому наш коллектив надолго примолк. Где-то через полчаса «лендровер» съехал с асфальта на гравий и его начало немилосердно трясти на колдобинах. Обычно от станции я добираюсь велосипедом, поэтому с первой выбоины узнала короткую дорогу домой.

«Лендровер» притормозил перед воротами. После недолгого, но жаркого спора, кто пойдет их открывать, из машины вышла мама. Она вернулась спустя пару минут.

— Дочка, ты как? — Мама погладила меня по влажной щеке.

— Нормально.

Мне было почти хорошо. А самое главное, прекратило знобить и заливать потом.

По опавшим листьям, не убиравшимся с прошлых выходных, машина подъехала к крыльцу мягко-мягко.

— Все, дамы, выметайтесь. Я машину в гараж загоню — от любопытных соседей да случайных посетителей подальше.

Я было трепыхнулась, но тяжелая бабушкина рука опустилась мне на плечо и придавила к сиденью.

— Погоди, Эла, не торопись. Сейчас я уберу руки и…

— Будет немножечко больно, лапонька.

— Элспет! Ну вот кто тебя просил влезать?! — гаркнула бабушка. — Не обращай внимания, Эла. Сыворотку из тебя я всю уже вытянула, поэтому будет немного неприятно. Потерпи.