Мария Вересень - Особо одаренная особа Страница 17

— Ты что? — пискнула богатырка, прячась за кувшин, а я потеряла дар речи и застыла посреди комнаты с подушкой в руке. Потихоньку в душу стали закрадываться смутные подозрения. Не знаю уж, что меня насторожило больше: платье, которые Алия на дух не переносила, или знакомые ананасы в шампанском?

Подруга под моим взглядом съежилась и покраснела еще больше.

На ветру хлопнула ставня неплотно прикрытого окна, и все мои сомнения окончательно развеялись.

— На валькирию готовимся, да?! — начала я наступать на подругу.

— А что? — затянула Алия. — Иду я, и вдруг Серый Волк, я ему: привет, Серый Волк, а он: привет, Алия.

— А потом переодел тебя в платьице и косицы расплел? — догадалась я.

— Сама и переоделась, — насупившись проговорила Алия. Я не нашлась, что на это сказать. Упала на стул, оглядела настольное изобилие, радостно хлопнула в ладошки:

— Значит, скатерть-самобранка нам останется вроде отступных за тебя. — Я освободила скатерть от яств, свернула ее аккуратно и, заявив, что завистливому вампиру знать правду ни к чему, да и Велию не стоит, а вечером устроим пир, мы теперь не жадные, угостим дружков, засунула ее в шкаф. Тут, пританцовывая, в комнату вбежала Лейя. Радостно взвизгнула при виде ананасов, мы нащелкали ее по загребущим ручкам и объяснили, что вся гулянка будет вечером. А после того как намекнули, откуда такое добро, едва удержали в комнате.

Мавка хотела во что бы то ни стало растрезвонить по всей Школе, что Алия влюбилась и жених у ней не абы кто, а сам Серый Волк! С которым лаквиллка нарожает много сереньких волчат. Я металась между восторженной мавкой, не давая ей выбежать из комнаты, и озверевшей Алией, которая обещала свернуть жабовне шею немедленно.

— Хватит! — заорала я в конце концов, и подруг разбросало в разные углы комнаты, после чего они присмирели. Но вместо того чтобы затаить друг на друга обиду, молча улыбались: Алия — мечтательно, а мавка как сумасшедшая. Надеюсь, когда мне придет пора влюбиться, я не буду выглядеть такой идиоткой.

Лейя, которую просто распирало желание поделиться хотя бы едой, принялась стучать ложкой по трубе, срочно вызывая Аэрона и перебравшегося в комнату к вампиру Велия, которому надоело мотаться из города в Школу и обратно. А я вспомнила про книгу, задвинула щеколду, сделала страшные глаза и сообщила, что Велий, падкий до чужих тайн, расспрашивал про нас Гомункула. Лейя пискнула:

— Надо спрятать книгу! — вытащила ее из-под моей перины и заметалась по комнате. Сначала она сунула ее за ковер на стене, сказав: — Все, тут не найдут.

Я хмыкнула, вышла за дверь, постучалась. Лейя спросила:

— Кто там?

— Аэрон, — ответила я басом. Лейя раскрыла дверь:

— Проходите.

Я вошла, оперлась рукой на ковер и ехидно спросила:

— А что это у вас под ковром пучится?

Лейя вздохнула:

— Найдут, — вытащила книгу и сунула себе под покрывало. Сцена была проиграна заново, только нахальный Аэрон в моем лице завалился на мавкину кровать и невинно поинтересовался:

— А что это у вас так жестко? Не книжку ли вы прячете?

Лейя негодующе взвизгнула и снова забегала с книжкой по комнате. Куда только мавка ни прятала книгу: и за печь, и за гардину, и к люстре привязывала, обвалив все свечи, но ушлые Аэрон и Велий всюду ее находили, так что под конец даже я их возненавидела, а Алия обреченно предложила обоих дружков прикопать по-тихому и не мучиться. Когда раздался стук в дверь, мы уже забыли, что сами же звали ребят в гости.

— Кто там? — рявкнула я.

— Мы, — как-то неуверенно ответили из-за дверей.

— Да идите вы к лешему! И так всю комнату перевернули! — заорала доведенная до бешенства Алия.

И тут мы, глянув друг на друга, сообразили, что за дверью стоят настоящие Аэрон и Велий. Я тихонько отворила дверь, высунула в щелочку нос и, пискнув:

— Подождите минуточку, — захлопнула дверь.

Как мы мечемся по комнате, было слышно, наверно, на весь этаж. Я и Лейя не знали, куда все-таки сунуть книгу, а Алия спешно переодевалась. В конце концов мы затолкали книгу на дно сундука, а Лейя пообещала, что не встанет с него, даже если загорится Школа.

Входили в нашу комнату парни с такой же осторожностью, с какой входят богатыри в пещеру разбушевавшегося дракона.

— Мы ничего не прячем, — возвестила сидящая на сундуке Лейя, я подпрыгнула и голосом радушной хозяйки пропела:

— Все прятанное уже на столе, — и скорчила мавке зверскую рожу. Может, у гостей и зародилось какое-то подозрение, но одного взгляда на накрытый стол хватило, чтобы из их голов вышибло вообще все мысли. Сами-то мы, увлеченные личными переживаниями, не обращали на это изобилие внимания, но мужчин оно потрясло.

То ли скатерть-самобранка по-другому не умела, то ли Серый решил произвести на Алию впечатление, но из того, что громоздилось на столе, я смогла с уверенностью опознать немногое, но вида не подала.

— Ну кто тут жить не мог без ананасов? — небрежно махнула я рукой. — Налетай!

Как-то они неправильно поняли мое предложение, потому что вцепились в меня четырьмя руками и принялись трясти как молодую яблоньку по осени, выпытывая: что это значит? Откуда мы это взяли? И во что мы снова вляпались? Тут бы мне и быть разорванной дружками, но Лейя, не поднимая зада от сундука, всех обрадовала:

— А к Алие Серый Волк женихается!

Алия снова расцвела алым цветом, а я хмыкнула в лицо магу и задрала нос, дескать, не верил мне, сказки про белых бычков рассказывал! Он и Лейе не поверил бы, да уж очень сильно засопела лаквиллка, грозно предупредив:

— Только попробуйте засмейтесь! Отцовской саблей всех порубаю. — Она подумала и добавила: — В капусту!

Велий и Аэрон замерли, переваривая новость, маг, как всегда, думал дольше, подозрительно прищурив серые глаза, а компанейский Аэрон заорал, что это здорово, чмокнул Алию в щечку и громогласно потребовал:

— Подайте мне ананасы!

Велий вяло махнул рукой, попытался объяснить, что Серого Волка не существует, но я сказала, что тогда ему и накрытый стол мерещится.

— Вот и стой на пороге, а мы будем радоваться жизни! — И я демонстративно ухватила вишню из вазы.

Кроме вишни в этой вазе (кстати, за эту вазочку любая принцесса бы удавилась) чего только не лежало! И желтенькое, и зелененькое, и красненькое всех оттенков, жаль, я названий не знала. Аэрон, дорвавшись до заморских вин, налил себе чего-то в кубок и возгласил:

— Тост! За нового четвероногого друга!

Вспомнив, какое коварное это заморское вино, мы заявили, что пить не будем. Велий расплылся в широченной улыбке, а Аэрон полез во все кувшинчики, судочки и прочие сосуды. Нюхнул из чайничка с узким носиком и сказал:

— О! Это вам понравится! Сладкое.

Мы согласились, подружки мои чокнулись С вампиром и магом и смело отпили, а я смотрела, что дальше будет, вспомнив, что такую штуку я уже пила в Мирене. Мавка сделала маленький глоточек и, закатив глаза, поцокала языком. Алия по-богатырски опрокинула бокал себе в рот и замерла, не в силах проглотить эту приторно сладкую гадость. Я хихикнула, а Велий поспешно протянул Алие бокал со своим вином, велев прополоскать рот.

— Это шербет, — сообщила я, — страшная сладкая гадость, даже в детстве мне не нравилась!

— А мне нравится, — почему-то обиделась Лейя. Мы взглянули на стол другими глазами.

— А ведь так и травануться можно, — высказал умную мысль Аэрон. А рассудительный, как преподаватель, Велий предложил:

— Давайте скажем, кто что знает.

Я присоединилась:

— На щелбаны, кто больше назовет.

— Чур, я первая! — взвизгнула Лейя и ткнула пальцем в ягоду: — Вишня! Вишня!

Алия завопила:

— Ананас!

Аэрон, гордо расправив плечи, провозгласил:

— Шампанское!

Велий хмыкнул, попросил разрешения назвать все вина разом, стал засовывать свой нос во все емкости и объявлять:

— Это красное виноградное, белое полусухое, сидр яблочный…

— И нас называют пьяницами?! Да я и половины не знаю! Зато наставник… — Я ткнула пальцем в вазу: — Яблоко.

И понеслось. Знакомые всем продукты закончились очень быстро, теперь приходилось еще и доказывать, что ты действительно знаешь то, во что тычешь пальцем.

Аэрон внес предложение повысить ставки. Выигравший получал по одному желанию от каждого. И все согласились. Я так и видела в коварно прищуренных глазках их нехитрые мыслишки. Каждый мнил, что знает больше всех, и я в том числе. «Уж я-то с папаней на пирах сиживала», — бодрила себя дочь лаквиллского воеводы. «Да мы на дипломатических приемах такое кушали, чего вы и в глаза не видели!» — говорил про себя Аэрон. «Дети, — покровительственно улыбался Велий. — Да я в таких местах бывал, что вам и не снилось, а уж что кушал, и в страшном сне не приснится». «Шиш вам», — думала я. А Лейя не думала ни о чем, но ей очень хотелось получить от каждого по желанию. Мы начали.