Дмитрий Суслин - Генерал Крузо Страница 17

Очень это старому злому козлу не понравилось, у которого эта коза любимой женой была. Заревел он и с яростью на Мгангу набросился. Боднул его мощными рогами, так вождь дикарей кубарем на землю полетел. А козел на него сверху. Копытами бьет, да рогами бодает. Наутек бросился от него Мганга. До самого самолета гнал его и его воинов старый козел. Потом удовлетворился местью и гордый и величественный обратно побежал.

Глава двадцать вторая

ОСАДА

Все эти события позволили Бочкину, Пятнице, попугаю и Краснобаеву добраться до самолета и спрятаться в нем.

Закрыли они на замок все двери, Краснобаев в кабину бросился, к штурвалу.

— Когда они подойдут, вы мне крикните, я мотор врублю! — крикнул он Бочкину и Пятнице.

Долго ждать не пришлось. Вскоре из-за деревьев показались вражеские воины. Сначала удивленно уставились на самолет. Перепугались. Встали и стали на месте нерешительно топтаться.

Но тут Мганга прибежал. За зад держится, который от козлиных рогов пострадал. Сначала тоже самолет испугался, когда увидел. Но потом в одном из иллюминаторов увидел он Бочкина и Пятницу, закричал диким голосом боевой папуасский клич. И первый в атаку бросился.

Но Краснобаев не дремал. Вовремя нужные кнопки нажал, тумблеры переключил. Заревел мотор. Завертелся верный пропеллер.

Дикари сразу назад отпрянули. Некоторые даже на землю попадали, поползли, лицом к земле прижимаясь, чтобы чудовищного зрелища не видеть, уши зажали, чтобы ужасного рева не слышать. В чаще скрылись. Затаились.

Выключил мотор Краснобаев. Сразу вокруг тихо стало. Оглянулся он в салон, где Бочкин с Пятницей сидели, и увидел, что Пятница тоже сильно испугался. Под сиденье залез. Попугая к груди прижал. Белый весь, дрожит, как осиновый лист осенью. Похоже, он испугался моторного рева больше, чем когда своих соплеменников увидел.

— Нашел чего бояться! — стал успокаивать его Бочкин, вытаскивая из под сиденья. — Это же наш самолет. Мы на нем сюда прилетели. А ты нам все не верил. Смеялся.

— И сейчас не верю, — пробормотал Пятница. — Рычать каждый может. Просто железный дракон громче всех рычит, потому что нас проглотил.

— Экий ты бестолковый, — возмутился Бочкин. — Я же тебе говорю, самолет это. Ничего. Я из тебя еще летчика сделаю. А сейчас давай твоей ногой займемся. Краснобаев!

Стали они с Иваном Ивановичем ногу Пятницы осматривать.

— Перелома нет, — сказал Краснобаев, внимательно все ощупав. — Простой вывих.

— Это самое главное.

Схватил Бочкин Пятницу за ступню, да как дернет. Мальчик закричал от боли. Из глаз у него огромные как жемчужины слезы брызнули. Бочкин его обнял и к себе прижал. По голове погладил.

— Ничего! Больно. Но сейчас сразу станет легче.

На самом деле. Через две секунды Пятница уже смог улыбнуться. На Бочкина с благодарностью посмотрел:

— Не болит.

— Вот и славно.

— Вот и славно, — добавил попугай и крылом стал стирать с лица мальчика слезы.

А тем временем дикари в себя понемногу приходить начали. Осмелели. Из-за деревьев выглядывать стали. Копья свои в бегстве утерянные искать начали.

— Смотри-ка, не уходят, — воскликнул Краснобаев, на них глядя. — Надо же, какие упрямые!

— Если Мганга чего хочет, никогда не отступает, — подтвердил Пятница. — Они не уйдут, будут ждать, когда мы сами вылезем.

— Осада, значит, — почесал в затылке Бочкин.

— Осада, товарищ генерал, — вздохнул в ответ Краснобаев.

— Как у нас с продовольствием? Какие запасы воды? Сколько мы можем выдержать?

— Продовольствия нет, воды тоже нет, — доложил Иван Иванович. — Продержимся, самое большее, двое суток. Потом умрем от жажды.

Да, перспектива им предстояла печальная. Не обрадуешься.

Сели они, все трое, задумались. Но ничего дельного придумать не смогли.

А тут дикари снова к самолету подкрадываться начали. Ползут на четвереньках, пальмовыми ветками себе спины украсили. Думают, что их теперь не видно. Горе-маскировщики!

Но их увидели.

Краснобаев в кабину побежал, снова мотор включил. Заревел двигатель, завертелся пропеллер. Дикари снова в страхе в лес убежали. Краснобаев мотор выключил, решил топливо поэкономить. Его уже не много оставалось.

Но прошло минут десять, а дикари вновь полезли к самолету. Пятница был прав. Они оказались невероятно упрямы.

Краснобаев снова включил мотор, и они опять убрались. Но как только выключил, повылезали вновь.

— Этак мы долго не продержимся, — засокрушался Краснобаев. — У меня двигатель сгорит, если я его буду то включать, то выключать.

— Ну так заведи, пусть себе работает, — предложил Бочкин.

— Тогда мы больше двух часов не продержимся. Горючее кончится, и все.

Людоеды тем временем совсем близко к самолету подобрались. Уже в иллюминаторы заглядывают. Откуда-то ножи и вилки достали, в руках держат. Так что намерения их были ясными и определенными. Наших героев ждала мучительная и позорная смерть.

Краснобаев включил мотор только, когда они уже в двери да в стены стали царапаться. И опять их как ветром сдуло.

А тут еще и жара и духота в салоне одолевать начали. Сначала сгоряча, да после стремительного бегства, они на все эти мелкие неудобства внимания не обратили, но сейчас очень их все это затронуло. Сразу невыносимо захотелось пить.

Первым не выдержал Пятница.

— Пить хочу! — захныкал он.

— Стыдись, приятель, — сказал ему Бочкин. — Ты же мужчина!

Пятнице стало стыдно.

— Я еще мальчик, и не проходил обряд посвящения в мужчины, — пробормотал он в свое оправдание. Но больше уже слабость свою не показывал.

Дикари снова полезли в атаку. В этот раз они побежали разом, стали прыгать, на самолет карабкаться, в иллюминаторы копья кидать. С трудом их удалось отогнать. Очень долго Краснобаев мотор в этот раз не отключал.

— Когда Мганга догадается, что пропеллер ему никакого вреда причинить не может, нам конец, — заметил Бочкин. — Может, взорвем тут все к черту? Врагу не сдается наш гордый Варяг!

— Живыми им не дадимся, это уж точно, — согласился Иван Иванович. — Только подождем немного. Что они еще придумают? Если совсем полезут, то взорвем. Только чтобы и их тоже с собой на тот свет побольше прихватить. Каннибалов поганых.

И смелые герои загрустили. Все-таки не хотелось им погибать в расцвете лет.

А дикари больше наступать не стали. Только от них дым пошел почему-то.

— Вот паразиты! — взмутился Краснобаев. — Они лес подожгли. Хотят нас спалить.

И это было уже серьезно. Очень скоро ближайшие к самолету деревья вспыхнули ярким пламенем, жадные языки которого с силой взмыли в небо. И стремительно стали приближаться к самолету.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — покачал головой Бочкин. — Не ожидал я, что так быстро все закончится. Они решили нас поджарить прямо в машине. В собственном соку, так сказать, приготовить.

Глава двадцать третья

СПАСИТЕЛЬНЫЙ СМЕРЧ

Но видимо судьба была все-таки на стороне наших героев, а не на стороне нехороших и злых людоедов.

Небо вдруг почернело и в мгновение ока покрылось тучами. Грянул неожиданно гром, засверкали молнии, и с неба хлынули потоки воды. За несколько минут они затушили начавшийся пожар и спасли, не только самолет и тех, кто в нем прятался от смерти, но и не в чем не повинных обитателей острова Робинзона, которые неминуемо бы погибли в страшном огне пожара. Да и весь остров мог бы погибнуть и превратиться в пустынный кусок земли, торчавший посреди океана.

Наши друзья закричали от радости, а дикари от злости и от досады. Опять у них ничего не вышло.

Снова они в атаку пошли.

Но тут новая беда. Начал Иван Иванович двигатель заводить, а он не заводится. Хрипит, свистит, кашляет, пар из него клубами вылетает, и больше ничего.

Видимо тропический дождь в разогретый огнем мотор попал, и что-то в нем заклинило. Так что не удалось в этот раз отогнать людоедов с его помощью.

Дикари увидели, что великанская железная птица больше не рычит, а лишь хрипит и кашляет, обрадовались, закричали, подбежали к самолету и стали стекла в иллюминаторах разбивать, в двери ломиться. Четверо даже бревно принесли, стали им в дверь колотить, как тараном. Хорошо хоть организации среди них никакой не было. Хуже детей себя ведут, друг с другом ругаются, ссорятся, с места на место перебегают. Были бы чуть поумнее, давно бы уже в самолет ворвались.

А вокруг ливень бушует, ветер ревет, пальмы ломаются и падают, молнии сверкают, гром гремит. Настоящий кошмар для тех, кто в осажденном самолете все это видит.

Герои наши, видя, что конец их настает, друг с другом прощаться начали, обниматься и руки напоследок жать. Да все без слез и истерик, а как и полагается мужчинам, с достоинством и мужеством.