Михаил Березин - Именины сердца Страница 2

Пишите…"

Далее следовал мой домашний адрес. В том, что я – блондинка и что у меня очень милый вздернутый носик, соискатель из глубин Вселенной сможет убедиться при очной встрече.

Жизнь вступает в новую фазу, подумала я.

Потом посмотрела по карте, как удобнее добираться до космического агентства, быстренько привела себя в порядок, намарафетилась, покрасила ногти, покрутилась перед большим зеркалом: попку туда – попку сюда, и выскочила из дома.

В отделе нашем в общей сложности пять человек, стало быть помимо меня – еще четверо. Наиболее преуспевающий – конечно, Вова. Он отправляет членов нашего профсоюза на Гавайские острова, Маврикий и в другие экзотические уголки земного шара. И одновременно осуществляет общее руководство. Лана заведует

Северной и Южной Америкой, Олег – Южной Африкой, Азией и Австралией, Соня -

Европой, а я – Союзом Независимых Государств. В основном, как уже упоминалось, побережьем Черного моря. От ЦРУ мы отличаемся только тем, что у них имеется отделение Экваториальной Африки, а у нас – нет. Не желают члены нашего профсоюза там отдыхать.

Отношения в нашем коллективе крайне специфические. С одной стороны – очень мило воркуем, обсуждая мировые проблемы, даем друг другу практические советы, и порой весьма ценные, благо, сидим в одной комнате. С другой – слопать друг друга готовы. Словом, живем сложно-напряженно.

Более всего эти попы – имеются в виду Лана, Соня и Олег – опасаются меня. Ведь по сути, я – единственная Золушка в коллективе: заведую не столь уж привлекательным и экологически весьма нездоровым курортом. Вот они и опасаются, что я вознамерюсь "омыть сапоги в водах Индийского океана". И, вступив в сговор с начальником Вовой, протяну свои алчные щупальца к "чужим палестинам". Им ведь невдомек, что Вову с пол года назад я уже расстреляла из крупнокалиберного пулемета. Разумеется, в себе. Он даже глазом не моргнул.

Только стоял возле стены и дергался, а я все стреляла и стреляла. Словно сомнамбула или Рэмбо.

Но вот о своем послании внеземным цивилизациям я им сдуру сболтнула.

– Нет, ты серьезно? – уставился на меня Олег своими черными масляными глазками.

Он был самым молодым из нас, высоким, смуглым, но каким-то уж излишне приторным.

– Абсолютно серьезно, – ответила я, старательно заполняя очередной формуляр. -

Когда у тебя со счета исчезают пятьсот зеленью, то это серьезно. Для меня, во всяком случае.

Было начало рабочего дня, и все еще были свеженькими и бодренькими. С вытекающими отсюда негативными последствиями.

– Нет, ты взбесилась! – воскликнула Лана. – Ну ты и ныряешь!

В противоположность Олегу, она была самой старой. Но благодаря косметике и умелому макияжу, ей больше тридцати никто не давал. В глаза, по крайней мере.

– Лучше бы купила себе какую-нибудь модную шмотку, – добавила она. – Правда,

Сонька?

– Слушайте вы ее больше. – Соня была платиновой блондинкой с неопределенной фигурой и прокуренным голосом.

– Нет, правда, – возмутилась я.

– Да не вяжи!

И тут Вова захохотал. А поскольку все в отделе его побаивались и постоянно делали перед ним "ку", через минуту веселье сделалось всеобщим. Вова был худенький, щуплый, с подвижными чертами лица. И, если уж начистоту, наиболее толковый из нас. Кумиром его был Билл Гейтс. Вы о нем наверняка слышали. В нашем отделе перед ним преклонялись все. Но Вова перед ним не только преклонялся, он его боготворил. Может оттого, что внешне был слегка на него похож. Но все равно – попа. Поскольку влюблен в самого себя до беспамятства

(себя он любил еще больше, чем Билла Гейтса). Так что в моем отделе одни попы.

С чем я себя уже неоднократно поздравила.

– Бьюсь об заклад, она действительно сделала это, – с трудом выдавил из себя шеф. – Самцы местного происхождения, то есть аборигены, ее уже не удовлетворяют. Налицо новая форма зоофилии – тяга к совокуплению с внеземными существами.

– Обратись к ветеринару, подруга, – вставила Лана.

– Посмотрим, что вы запоете, когда я подцеплю какого-нибудь богатенького марсианина, – возразила я. На "новую форму зоофилии" я решила не реагировать.

Вова вытер навернувшиеся на глаза слезы.

– На Марсе жизни нет, – сказал он. – И, кстати… Ты хотя бы имеешь представление о том, сколько времени будет блуждать твое послание во

Вселенной, прежде чем на него там кто-нибудь обратит внимание?

– Если на него вообще кто-нибудь обратит внимание, – вставила Лана.

– В лучшем случае лет двадцать пять, да двадцать пять в обратном направлении… Итого лет через пятьдесят тебя может кто-нибудь и осчастливит.

Но этому бедолаге я не позавидую.

Все снова заржали. Интеллект – ниже плинтуса. И к тому же ноль воображения.

Ведь я не для того посылала это дурацкое сообщение, чтобы на самом деле кого-то там ждать. Это был символический жест, акт отчаяния, прощальный салют в адрес стертых с лица земли мужиков. Самцы-то, разумеется, еще сохранились и худо-бедно функционируют, а вот мужиков больше нет. И теперь, отсалютовав подобным образом, мне просто легче будет жить дальше. Но не для Ланы с Соней подобные тонкости. И даже не для Вовы.

– Послушайте, мне кажется, я понял, зачем она это сделала! – выпалил вдруг

Олег.

Все с интересом уставились на него. Даже я.

Олег на глазах впадал в умильно-восторженное состояние:

– Молодец! Умница! Нормальный ход!

– Не тяни резину, – нетерпеливо бросил ему Вова.

– Просто она нашла способ создать вокруг себя шорох, – возбужденно сказал

Олег. – Представьте, какая круговерть теперь начнется в средствах массовой информации. И вообще…

– Мм-м… – Вова внимательно посмотрел на меня. – Ты сама до этого додумалась, детка?

– Гениально! – воскликнул Олег и в избытке чувств с силой ударил кулаком по столу. Стоявшие на нем электронные часы высоко подпрыгнули и свалились на пол.

– Теперь об этом раструбят на весь мир!

Вова задумался. Соня с Ланой встревожено смотрели на него. Наконец, Вова это заметил.

– Чего бы ей теперь такого поручить, Америку или Европу? – проговорил он с ехидцей.

– Надеюсь, ты не забыл, кто меня сюда устроил?! – тут же с угрозой проверещала

Соня.

– Да ее теперь могут и на твое место назначить, – сказал Олег Вове. Ему зачем-то хотелось придать явлению вселенский масштаб.

– Ты думаешь? – Улыбка сползла с вовиного лица. – Вряд ли, у нее для этого недостаточно опыта. Кроме того, нынешний председатель профсоюза этого не допустит. Для него интересы дела превыше всего.

– Не смеши людей, – проговорил Олег.

– Ну и плевать, – сказал Вова. – Еще неизвестно, кто больше потеряет в случае моего ухода. У меня идей – полная башка. Может, я и без того тут слишком задержался. Если хищник долго сидит на овощах и фруктах, у него начинают выпадать зубы.

– От идей до их воплощения… – лучезарно улыбнулся Олег.

– А чего это ты тут атмосферу нагнетаешь? – рассердился Вова.

До сих пор атмосферу в коллективе нагнетал преимущественно он сам.

Наши дамы сидели, словно в воду опущенные. Меня это потихоньку начало выводить из себя.

– Да врет она все! – не выдержала Соня. – Никакого объявления она не давала.

Она только сейчас это придумала.

– А если не врет? – спросил Олег.

– Пусть покажет квитанцию. Ей ведь должны были выдать квитанцию об уплате пятисот зеленых. Пусть покажет. Или ты ее потеряла?

– Нет, не потеряла.

– Так значит, выбросила?

– Нет, не выбросила.

– Тогда где же она?

Я порылась в рюкзачке и достала квитанцию. Они со всех ног бросились ко мне: изучать штамп космического агентства.

– Значит, ты действительно ненормальная, – со стоном выговорила Соня.

– Почему ненормальная? – возразил Олег. – Скорее гениальная.

– А все гении – ненормальные.

Я выхватила из их рук квитанцию и спрятала назад в рюкзачок.

– Пошли вы все в… попочку!

Потом гордо выпрямилась – грудь вперед – и покинула рабочее помещение. Девочка устала.

– Имеет право, – послышался за моей спиной голос Олега.

Вот попы! Я вышла на улицу и двинулась куда глаза глядят.

Черт бы их всех побрал! Не рабочий коллектив, а паноптикум какой-то. Но что самое любопытное: я совершенно не подумала о том аспекте своего поступка, на котором заострились попы. А ведь, возможно, они правы, и я сейчас в двух шагах от славы. А где слава, там и полноценная жизнь: заманчивые предложения, выгодные контракты, турне. Может, договориться с Олегом, чтобы он раскрутил ситуацию на взаимовыгодных условиях? У него, по-видимому, в этом направлении голова работает даже лучше, чем у Вовы. Или создать целую команду? Ведь и

Вова, и Лана, и Соня в чем-то могли бы быть полезны.

Потянуло свежим ветром. Я застегнула молнию на куртке и поправила шлейки рюкзачка, болтавшегося за спиной. Рюкзачок из приятной кожи – моя любимая вещица. Я с ним практически никогда не расстаюсь. И если сталкиваюсь с какой-нибудь шайкой-лейкой или просто с типами бандитского толка, у меня в первую очередь возникает опасение, что они могут отобрать у меня рюкзачок. С другой стороны, с шайками-лейками и типами бандитского толка у нас в городе все в порядке, поэтому я все время настороже. И неудивительно, что я так резко обернулась.