Алик Крамер - Классики без лицензии Страница 2

– А связь с Асей? Мы любим друг друга, – стыдливо призналась Катя.

– Каждая взаимная любовь – это лотерейный билет с выигрышем. Он 1:100. Искомую лотерею проводит Бог, – без раздумий объяснил святой отец. – Замечу, что свой выигрыш ты заслужила.

Поистине, Михаил обладал «Великим Даром Убеждения». Катя полностью признала его правоту.

Батюшка всегда твердил, что уговорит Господа вернуть своей прихожанке полноценные ноги. Уговоры не помогали, но священник не отчаивался.

– Блажен тот, кто дошел до конца. И благословен тот, кто не свернул с пути, – учил Михаил. – Ты верь, Катенька! Денно и нощно. Тогда ты излечишься!

Кареглазка верила, только излечиться не получалось.

Лживым апрельским утром Катя прочитала интервью со своим исповедником. И уразумела, что Михаил имеет привычку уговаривать не только Господа, но и простых смертных. Поп плакался об убогой Божьей овечке с параличом ног, и призывал граждан дать денежку – кто сколько может. На дорогую заморскую операцию калеке! Именем Христа! Всем начхать на несчастное сладкоголосое дитя! Всем! Кроме Святой Церкви в лице Михаила, который за свой счет не только кормит и поит инвалидку, а и хочет её излечить современными медицинскими средствами! И вот треба денежку.

Искренним апрельским вечером состоялась последняя встреча Михаила и его прихожанки.

– Катенька, все не так! – страстно заявил пастырь. – Мои слова переиначили журналисты! Ты мне веришь!?

– Эх, – грустно сказала кареглазка. – Крысы вызывают во мне непреодолимый ужас.

С Церковью было покончено.

Билли отнёсся к этому равнодушно, как – впрочем – равнодушно он отнёсся и к тому, что кареглазка водилась с русским священником. Ему было наплевать на всё, что касается Кэтти – за исключением того, что касается Кэтти и его бизнеса.

Ася никогда не верила в Бога и не понимала – для чего верит Катя. Обрадовалась.

…Женщина широко раздвинула бёдра, подставив партнеру Глубокую Сладострастную Щель.

– Ах! – тоненько постанывала Катя.

Мужчина яростно вдвигал в партнершу Двадцать Сантиметров до упора.

– Рррр! – с тембральной хрипотцой повизгивала Катя.

Прозвучал дверной звонок.

– Ой! Билл пришёл! – кареглазка отложила наушники и поползла открывать дверь.

Но на пороге ждали шесть верзил. Катю молча запнули назад – в «Гостиную комнату с микрофоном».

– Эх! – грустно сказала Катя.

Тут же кулак разодрал ей скулу, и нелюди основательно изнасиловали кареглазку, по ходу роняя:

– Где денежки, калечная тварь?

Катю вырвало, но великовозрастные балбесы не прекратили своего гнусного безобразия.

А потом к кареглазке все-таки заглянул мистер Смит.

Практичный янки не стал вступать в никчемный диалог, а достал боевой револьвер и отстрелил одному из засранцев его вздыбленный недостаток. Крик чувака распространился по девятиэтажному дому со скоростью звука.

– Fuckin you, – холодно процедил мистер Билл, поводя стволом. – Убирайтесь, ублюдки!

Ублюдки подхватили попавшего под раздачу приятеля, и убрались. Билли отнёс Катю на постель и вызвал личного врача. В милицию не обращались.

Милиция явилась сама.

Вальяжный дознаватель сообщил, что органам известно всё: и об оральном изнасиловании, и об отстреленных яйцах.

– Пиши заяву, Екатерина! – праведно громыхнул дознаватель. – Не упуская ни малейшего… С самого начала: как и когда познакомилась с Билли Смитом, сколько он передал тебе денег за время вашего знакомства, и за что!

– А Билл зачем?.. – удивилась кареглазка.

– Затем, что тебя хотели грабануть! И для того, чтобы налётчиков найти – следствию крайне важно знать предпосылки преступления! Детали, Катерина! – вещал милицейский. – Я найду этих козлов и утоплю их в их же испражнениях! Ты детали опиши!

В сем Пафосе кареглазка услышала знакомый голос. Или в голосе услышался знакомый Пафос? Детали были именно таковы – излишни.

– Эх, – грустно сказала Катя. – Быть умным – иногда возмутительно.

– Что? – не вкурил милицейский.

– Мистер Билл Смит – это мой друг, – объяснила Катя.

– А я тебя посажу, тварь! – осознал дознаватель. – И в тюряге твое изнасилование покажется тебе доброй сказкой.

– Вы дерзайте, сказочник, – ободрила Катя. – И уходите.

Следователь ушёл, унеся с собой свое осознание.

Американец успокоил, что у него в милиции всё схвачено и откуда нарисовался дознаватель – непонятно. Скорее всего – это фанат, желающий пострадать за Правду. И Билли ему страдания устроит с помощью знакомых русских копов.

Катя отметила, что милицейский на фанатика не похож, а похож на типа, который просто так не отстанет – несмотря на отсутствие в нём фанатичности.

– Я всё решу к нашей пользе, – резюмировал Билли.

Мистер Смит развернул бизнес: наряду с мультфильмами занялся «Живой Порнографией». Катя стала стонать и за настоящих актеров, она уже получала $1.200 за один час экранного времени.

На случай очередного налёта Билли дал кареглазке маленький револьвер.

Предательским апрельским днем к Кате ввалилась группа ОМОНа во главе с дознавателем. Группа перетряхнула квартиру: забрала DVD-диски, домашний кинотеатр и микрофон. Паркетный коврик не тронули.

На Крыльях Отчаяния прилетела Ася. Она часто плакала, много жестикулировала и сбивчиво писала на бумаге.

– Билли арестовали! Почему я в ТАКОЙ печали?! Дак мы с ним спим! И не просто спим, а ещё и трахаемся!.. Да-да-да! Я беременна от Билли, а тебя я больше не люблю!..

Так сказала бы Ася, если б могла говорить.

– Отец Михаил! Причина всего – он! Жадный поп сначала устроил над тобой насилие, а после прислал к тебе милицию в лице своего родного брата!

Говорить Ася не могла, но кареглазка поняла всё без слов.

– Билли?! Всё знает, всё! У него есть кореш-полковник, который собирал компромат на грёбанных братьев! Но Билли опередили и в эту минуту ему паяют срок!

Катя была в шоке: предательство от Аси явилось Откровением. От Михаила девушка ждала что угодно: ещё со времени интервью, и поэтому не удивилась.

Кареглазка ушла в Трёхдневную Тоску.

А на четвёртое утро в дверь её квартиры позвонил человек: лет 32-33-х, в белом спортивном костюме. Брюнет, нескладная фигура, невероятной синевы глаза под пушистыми ресницами.

Человек вежливо улыбнулся и с достоинством молвил, глядя прямо перед собой:

– Доброе утро.

– Если вы считаете утро добрым – это ваша проблема! – зло буркнула Катя. – Говорите быстро, что от меня надо, и валите прочь!

Человек опустил глаза и… увидел кареглазку. Она сидела у порога и источала хмурость.

Гость явно озадачился, немного поколебался и… вдруг присел на корточки перед порогом. Мягко улыбнулся:

– Нет настроения? – он заглянул в карие глаза.

Катя отшатнулась, быстро прихлопнула дверь, крутанула замок – закрываясь от человека на двойной оборот ключа. Отжимаясь на руках, направилась – было – назад, в Тоску.

– Кареглазка! – яростно окликнул человек, открывая дверь, как будто замка нет и не было. – Я лишь хочу узнать, как пройти в квартиру номер сто семь?

– Что за чёрт!? – обернулась Катя. – Вы… типа фокусник, да?

– Я – психотерапевт, – с улыбкой молвил человек. – Мне сообщили, что в квартире номер сто семь есть во мне Потребность. А я плохо ориентируюсь в конструкциях многоэтажных домов.

– Я вас застрелю при любом движении в мою сторону! – Катя достала маленький револьвер из лифчика. – Идите, психотерапевт, к своему психу! Нужная вам квартира выше на этаж.

– Спасибо. Я… пожалуй, ещё зайду, – гость исчез из поля видимости.

– Психотерапевт, мать вашу так! – пробормотала кареглазка. – Вам надо банки грабить, а не души лечить!

Вновь закрывать дверь на замок Катя не сподобилась.

Днём кареглазка думала о том, как жить дальше: без подлой Аси и без привычной работы. Так ничего и не придумала.

Вечером из застенка позвонил Билли. В своей манере – без предисловий – заявил, что он в глубоком русском говне! И быть ему в тюряге лет десять, по минимуму! Если… не случится… Чудо! И поганые братья не сдохнут в одночасье!

В «Гостиной комнате без микрофона» появился дядька Аси, с авоськой книжек в усталых руках. Недопил: такое случалось часто и воспринималось Катей, как Данность.

– Bill, just to minute! – попросила Катя.[1] Она отложила мобильный телефон, достала заранее приготовленную сотку.

На этот раз алкоголика сотка не интересовала, он пришёл поделиться новостями.

– Только что! С…сгорела церковь Святой Троицы. До-оттла!.. А-ха-ха, – возбуждённо заревел библиотекарь. – Три трупа! В пепелище! Там нашли три трупа… Три!

Асин дядька стал загибать нетрезвые пальцы:

– Раз – это настоятель! Ещё раз – это, ик! Брат настоятеля! Родной! Хэээ! Михеич – последний труп! Там! Так-то!