Юлия Васильева (U.Ly) - Сельскохозяйственные истории [СИ] Страница 22

— Так вот, если начнутся болезни, — я продолжила свою мысль, — вы потеряете рабочую силу. У нас местность не бедная, заработать на жизнь можно и не подвергая ее опасности.

— И что же вы предлагаете? — в голосе собеседника мне почудилась насмешка, но я не остановилась.

— Можно, наверно, придумать какое-то техническое решение. Соорудить систему вентиляции. Ну или самое простое: почаще проводить уборку и проконсультироваться с врачом — может, работникам стоит носить повязки для защиты дыхательных путей.

На этот раз выражения лица фабриканта я не поняла.

— А как же затраты?

— Вы подозреваете, что за краткое время отсутствия я успела заглянуть в ваши бухгалтерские книги? — брови приподнялись сами собой. — Ну же!

— Что?

— Сейчас вы должны сказать, что все это наивный бред.

— Отчего же. На днях я как раз собираюсь на ярмарку достижений промышленности и сельского хозяйства в Земск, чтобы найти решение для системы принудительной вентиляции фабрики, — он посмотрел на мое удивленное лицо и пояснил. — Да-да, светлые идеи приходят мне в голову также часто, как и в вашу.

— Я все слышала! — тут же откуда-то неподалеку долетел голос Алисии. — Вы говорили про какую-то ярмарку! Как вам не стыдно, господин Клаус, надеяться скрыть от нас такое событие!

Глава 4

Основы безопасности жизнедеятельности в ярмарочных условиях

— Как все-таки хорошо, что ты едешь с нами! — подруга в лучшем своем дорожном костюмчике встречала меня у кареты.

— Не обольщайся по поводу моей мотивации, — прояснить ситуацию не помешает. — Я еду по делу (Лас, кстати, тоже) и не собираюсь ни развлекаться сама, ни тем более развлекать тебя, улыбаясь, как клоунесса, этому фабриканту.

— А мне показалось, что вы в прошлый раз поладили: так долго разговаривали вдвоем.

— Да, он весь разговор осыпал меня комплиментами.

— Не может быть!!!

— Вот и я говорю, что не может… Лас, где ты там?! Не заставляй всех ждать!

В дверях дома, наконец, показался взъерошенный брат: он спал на ходу, и, судя по всему, собирался продолжать делать то же самое в карете.

Идея поехать в Земск на ярмарку достижений промышленности и сельского хозяйства первой пришла в голову Алисии. Не то чтобы она очень интересовалась промышленностью или чахла от любви к сельскому хозяйству, но возможность не выпускать из рук долготерпеливого господина Клауса манила ее, как манят мальчишек поспевшие в соседском огороде арбузы. По разработанному подругой плану Лас должен был ехать в карете вместе с ней и отцом, а меня она хотела сдать в нагрузку фабриканту.

Но я настояла на том, что мы поедем в своем экипаже, да и господин Клаус, как оказалось, отправлялся в компании двух своих сестер. Поэтому Алисии ничего не оставалось, как полдня попричитать: «Почему, как только мои планы касаются тебя, все идет вверх ногами!» и на том успокоиться.

До Земска, второго по величине города страны, от нас было всего несколько часов езды, поэтому, выехав рано утром, мы надеялись вернуться к вечеру и уснуть в собственных постелях. Нет ничего хуже, чем ночевать в гостиницах: понимание того, что до тебя в этой кровати лежало уйма постороннего народа, заставляет испытывать как никогда теплые чувства к дому, а храп и голоса других постояльцев, слышащиеся сквозь тонкие стены, как никогда ненавидеть весь остальной мир.

Не знаю, что там представляла себе Алисия, но я направлялась на ярмарку исключительно ради дела. Возможно, удастся прикупить каких-нибудь книг о мари или заказать удобрений к следующему году — в общем, мне не терпелось продолжить свое просвещение в области сельского хозяйства. Поэтому, как только мы прибыли на поле перед главными воротами в город, где уже были расставлены шатры и бурлила праздная и не очень толпа, я была начеку, чтобы поймать первый же подходящий момент и покинуть нашу честную компанию. Невозможно интересоваться серьезными вещами, когда у одного уха трещит Алисися, у другого философствует сэр Гвидон, и при этом еще всегда держать Ласа в поле зрения, чтобы его не затоптало каким-нибудь торговцем пирожками.

Первое время улизнуть никак не удавалось: подруга, словно подозревая готовящееся коварство, все время держала меня за рукав, что не мешало ей восторгаться «чудненькими» деревьями в кадках, на которых росли «прелестненькие» цветы. Не отпустила и тогда, когда я заинтересованно спросила у продавца растений, вырастают ли «прелестненькие» цветы уже с проволокой воткнутой в соцветие, или это сельскохозяйственное нововведение. Торговец флорой тут же поспешил отойти от меня на другой конец прилавка, и там отчего-то сделался так занят, что не бросал даже взгляда в нашу сторону.

— Вот вечно ты все удовольствие испортишь, — укорила меня Алисия.

— То есть ты бы предпочла, чтобы я позволила тебе купить эти сомнительные деревья?

— Да не купила бы я их. На что они мне? Зато теперь я за каждым чудом буду подозревать обман и надувательство. Что за удовольствие от ярмарки?

— К чудесам надо относиться с осторожностью, — заметила я и, подумав, добавила, — особенно к тем, на которых есть ценник.

— Не хотела бы я видеть мир твоими глазами, — подруга внезапно запнулась. — Это же господин Клаус… Господин Клаус!!!

Я тоже заметила прямую высокую фигуру в темном сюртуке. Фабрикант слегка вздрогнул, услышав свое имя, но потом, наверняка, решил притвориться глухим, и, не оборачиваясь, как ни в чем не бывало зашагал совершенно в другом направлении. Грех не воспользоваться такой ситуацией.

— Он, скорее всего, не услышал тебя в этом гомоне, — сочувственно сказала я. — Подожди, сейчас догоню.

Удивленная подруга только открыла рот, а я уже ввинтилась в толпу, следуя за фабрикантом. Мне удалось заметить, как господин Клаус завернул налево в какой-то шатер, и поэтому я с чистой совестью свернула направо, окончательно скрывшись из виду Алисии. План бегства был блестяще приведен в исполнение. Пусть теперь думает, что я догнала фабриканта, и мы мило где-то гуляем вдвоем, это даст мне достаточно времени, чтобы оглядеться. А сбежавший потом только спасибо скажет.

Я приободрилась, купила себе кулек жаренных орешков с солью и пошла вдоль палаток, ларьков и стендов, стараясь обходить стороной те места, где особенно оживленно бурлила публика. Почему? Ну скажите на милость, будет ли кто-то в здравом уме оживленно бурлить над новым видом удобрений или научным трудом по оптимизации процессов производства? Вы можете себе представить утонченную даму и двух ее сорванцов, с одинаковым интересом разглядывающих усовершенствованную модель плуга или приникших к аппарату для переработки навоза? Нет, подходить стоит туда, где в скучных темных камзолах расхаживают серьезные мужчины, вслушиваться в их напряженные разговоры, следить за пожатиями рук и обменом деловыми контактами — уж эти-то не оплошают, всегда выведут к месторождениям прогресса.

Но пока темных камзолов встречалось маловато. А вот книжный лоток оказалось не так сложно найти: людская волна огибала его, словно невесть откуда взявшийся валун на пути течения. Разве что изредка к хозяину подходили грустные потертые личности и с какой-то обреченностью в голосе спрашивали:

— Ну как?

Хозяин мотал головой и разводил руками.

Несмотря на все эти явно предостерегающие сигналы у меня хватило безрассудства приблизиться к прилавку.

— Доброе утро, светлейшая госпожа! — голос продавца взлетел до небесных высот. — Что я могу вам предложить? Вот великолепные книги по садовым цветам, посмотрите, пожалуйста, на иллюстрации: просто диво! Говорят, художник расписывал главный греладский собор, пока его не сманило издательство. А тут у нас домашние растения: превратите свой дом зимой в цветущий сад!

Как назло книга в руках продавца раскрылась на разделе про кактусы, и бедняга не сразу понял причину столь скептического выражения моего лица.

— Скажите лучше, есть ли у вас что-нибудь про марь? — я решила сразу перейти к делу, не выслушивая все его рекламные отступления.

— Про марь? — продавец почесал затылок, взлохмачивая седые волосы, потом вдруг просветлел и поднял указательный палец. — Один момент!

Пока тянулся этот момент, к прилавку снова подошла потертая личность и с надеждой в голосе спросила уже на этот раз меня:

— Покупаете?

— Присматриваюсь, — осторожно ответила я.

Странная личность просветлела, потерла небритую щеку испачканными в чернилах руками и предложила:

— Хотите мой автограф?

К счастью, в этот момент вернулся торговец, вручил мне увесистый том и энергично замахал руками на Личность, недвусмысленно давая понять, чтобы потертый скрылся из виду и не пугал публику.

Я деликатно не стала спрашивать, кто это был, потому как видела, что у человека трагедия. Возможно, трагедия всей жизни.