Дуглас Хилл - Заварушка на Фраксилии Страница 25

С Дегтем была Мела.

Она по-прежнему была затянута в кошачий наряд, и маска была на месте, но я точно знал: это она. Мела не походила на пленницу, хотя вокруг нее было полно дегтярников. Мускулистой левой рукой Деготь крепко придерживал Мелу за талию, и более всего это напоминало объятие, потому что рука Дегтя то и дело машинально и беззастенчиво поглаживала бок Мелы, поднимаясь почти до груди. Казалось, Мела ничуть не возражает против подобной фамильярности; мне было отлично видно, как она что-то сказала Дегтю, и тот весело рассмеялся. Они повернулись, и я увидел, что и рука Мелы обвивает талию золотого красавца.

Прежде всего мне в голову пришло, что Мела затеяла какую-то опасную игру по примеру тех лет, когда служила тайным агентом Федпола и, возможно, хочет добыть у врага ценную информацию или пытается склонить его на нашу сторону. Но я тут же усомнился, а, увидев, как девицы с перемазанными разноцветным парфом губами, спотыкаясь в наркотическом дурмане, с визгом стайкой летят на блеск и сияние, исходящие от Дегтя, понял, в чем дело. Мелу накачали наркотиками. Иначе почему, с крепнущей уверенностью рассуждал я, она позволяет себе дружески обниматься с самым безжалостным преступником галактики, который не так давно пытался лишить жизни ее напарника?

Разобравшись в ситуации, я немного успокоился — ровно настолько, чтобы уловить повисшее под сводами клуба предгрозовое напряжение. Пираты и гангстеры зашевелились, подавшись вперед из своих углов, поглаживая и подзаряжая оружие, с ненавистью глядя друг на друга, а пуще всего — на вновь объявившегося соперника. Дегтярники сплотили ряды и тоже приготовились стрелять. Мандроиды Фифа выстроились в боевой порядок, изготовив парализующие и газовые пистолеты. Казалось, четырехсторонняя стычка неминуема. Это почуяли даже самые съехавшие с катушек весельчаки, поскольку в клубе вдруг сделалось тихо как в могиле.

Обстановку разрядил Десятищуп, доказав тем самым, что с годами мудрость приходит даже к пиратам. Плюнув черным дымом, он прохрипел какой-то приказ, и его молодцы нехотя откатились на исходные позиции за свой столик. Следом, после не менее хриплого указания Пульвидона, не пожелавшего прослыть более тупым, поле неначавшегося боя покинула Семья. Деготь обвел тех и других светлым взглядом, сверкнул белозубой улыбкой, подхватил Мелу и увлек ее и дегтярников к кстати освободившемуся столику в дальнем конце зала.

Веселье снова вошло в прежнюю колею. Вновь послышался смех, болтовня, все принялись наперебой трещать о том, как интересно и весело бывает у Фифа, какой потрясающе роскошный парень этот Деготь и что за маленькую сексапильную кошечку он привел с собой. И так далее. Тем временем я, по-прежнему неузнанный, сидел и размышлял, пропустив между делом еще пару «Протуберанцев». Потом, когда пираты и гангстеры вернулись к своему занятию — принялись злобно разглядывать новую ватагу шумливых гуляк, появившуюся на входе, я решил действовать.

Возможно, это было не самое лучшее из тех решений, какие мне случалось принимать в жизни. Я поднялся и двинулся в сторону Мелы и Дегтя.

Виной всему была выпивка, думал я потом, и адреналин, скопившийся за вечер у меня в крови. Просидев столько времени незамеченным под самым носом у врагов, я с удивлением обнаружил, что ко мне вернулась прежняя лихая и безрассудная самоуверенность. Несмотря на некоторую слабость в ногах, я тем не менее чувствовал себя готовым ко всему. Увидев, что за столиком Дегтя и рядом с ним дегтярников нет, я испытал новый прилив уверенности. Золотой гигант сидел в обнимку с Мелой и весело перебранивался с наседающими на него хихикающими девицами, обнюхавшимися парфа. Мела поглядывала на них с превосходством добившейся своего.

Я быстро протиснулся к Меле и довольно громко сказал:

— Пошли. Я уведу тебя отсюда.

Она обернулась и удивленно посмотрела на меня сквозь прорези кошачьей маски, потом рассмеялась:

— Проваливай, дурья башка!

Это привлекло внимание Дегтя.

— Что это тут у нас? — проворковал он мелодичным баритоном. — Соперник? Улетай-ка подобру-поздорову, крылатый мишка!

С улыбкой поднявшись на ноги, он положил золотую ладонь на мою маску и толкнул.

Я повалился навзничь, запутался в плаще и упал на руки каким-то вскрикивающим от восторга студентам, веселым и наверняка уже выкурившим по косячку, а потому бестолковым. Те с криками отшвырнули меня обратно к Меле и Дегтю, которые так и зашлись от смеха.

После этого молодечество и адреналин толкнули меня за тот рубеж, который я прежде не хотел переступать. Охваченный праведным гневом, я испытал острое желание оборвать смех Дегтя с помощью одного из своих миниатюрных оружий. Но, слава Богу, я был не настолько пьян, иначе бесповоротно раскрыл бы свое инкогнито. Однако жажда нанести ответный удар жгла невыносимо.

И я ударил Дегтя.

Вспоминая теперь события того вечера, я склонен признавать, что это был мой лучший прямой правой — от плеча, не прямо в цель, а как бы сквозь нее, со смещением центра тяжести так, что в удар оказалась вложена вся тяжесть моего тела.

Тем не менее, удар действия не возымел.

Мой кулак заставил Дегтя чуть повернуть голову, и только. Одно из моих колец оставило на его скуле крошечную царапину. На миг я пожалел, что не воспользовался вместо кулака гранаткой, упрятанной в этом кольце, потому что Деготь, не переставая улыбаться, с мощью кефридианского кита-тарана впечатал тыльную сторону ладони в мою левую щеку. Удар поднял меня в воздух и отбросил назад. Пролетев мимо студентов, я грохнулся спиной о столик, за которым сидело несколько испуганных шарообразных негумов с уныло поникшими антеннами. Еще толком не придя в себя, я поспешно скатился со столешницы на пол и залез под стол, отметив, что вокруг уже собирается обрадованная новым развлечением толпа. Не прошло и полсекунды, как появились мандроиды Фифа. Воспользовавшись начавшейся суматохой, я прополз на четвереньках сквозь лес разнородных ног, встал и поспешил к выходу.

К счастью, основной удар приняло на себя вытянутое рыло медвежьей маски, и мое лицо не слишком пострадало. Но я определенно чувствовал, без синяков не обойдется. Покачиваясь, я брел прочь, с обидой вспоминая, как Деготь посмеялся над моим ударом. Когда мы встретимся в другой раз, яростно твердил я себе, все будет иначе. А в этот раз я просто не удержался на ногах — из-за выпивки, из-за публики, лезущей под руку, и прочего.

Но сильнее всего меня задел издевательский смех Мелы.

Влившись в поток возвращающихся в космопорт, я бездумно ехал в толпе. Решив поскорее убраться с планеты, я рассчитывал до конца ремонта отсидеться на своем корабле, что бы ни говорила Фредджи. С Мелой, когда она вернется, я буду держаться холодно и отстраненно — до тех пор, пока она как следует не извинится.

Если она вернется…

Моим хмурым размышлениям пришел конец, когда я спрыгнул с ленточного тротуара неподалеку от нашего бота — и заметил, что вокруг него снуют какие-то неясные тени. Даже в полумраке было заметно, что существа эти покрыты шерстью, а их гортанный говор рассеивал последние сомнения. Это были дегтярники.

Значит, Деготь не только взял в плен Мелу, но и нашел наш бот и устроил около него засаду, рассчитывая, что я в нее попаду.

Я крадучись скользнул в сторону и, пользуясь тем преимуществом, какое предоставлял мне мой темный костюм, дал приличного крюку и нашел другой свободный участок посадочной площадки. Там я вытащил из-под шкуры кулон и вызвал Поси.

— Привет, Дел! — жизнерадостно отозвалась она. — Твоя приятельница Фредджи мне очень понравилась. Она рассказала мне…

— Поси, — резко оборвал я машину, — потом. Челнок Фредджи все еще около нашего корабля?

— Да, Дел.

Будь у Поси губы, я бы сказал, что она их надула.

— Ты можешь при помощи комм-луча установить связь с системой управления челноком?

— Естественно.

Я с облегчением перевел дух.

— Посади челнок здесь и забери меня.

— Но на планете пассажирский бот… — начала Поси.

— К боту не подступиться, — опять перебил я. — Высылай челнок.

Минули страшные десять минут ожидания, и наконец я через вороха непонятных приборов и запасных частей забрался в крохотный челнок Фредджи, натянул (путаясь в огромных рукавах) ее запасной скафандр и очень скоро уже стоял на палубе собственного корабля и стаскивал с головы шлем. Я был приятно удивлен, обнаружив искусственную гравитацию и свежий воздух — система жизнеобеспечения работала. Фредджи я нашел в рубке; ее объемистый тыл высовывался из открытого смотрового лючка за пультом управления. Вытянув из лючка верхнюю часть туловища и голову, Фредджи испуганно оглянулась:

— Что-то ты рановато, однако. До рассвета еще далеко.

— Мне… стало скучно, — неопределенно объяснил я и снял маску.