Дмитрий Луговой - Менеджер континуума Страница 3

Я напрягся ещё сильнее, прислушался, казалось бы, до боли и звона в ушах. И тут в них самых, ушах, то есть, что-то звякнуло, в мозгах (многострадальная моя голова) что-то щёлкнуло, и я понял, где я слышал мужской голос. Добрыня!

В тот же благословенный миг мой слух обострился, наверное, в десять раз…

– Во-вторых, в это время у людей самый крепкий сон, – детский голосок – стопудово Варежка.

– А в третьих? – это Добрыня.

– Есть в третьих. Я его почти три часа усыпляла.

– А в-четвёртых, конспираторы, – пришла и моя очередь подать голос, – я уже не сплю! Слышишь, Варенец, ну-ка чеши сюда. Говорить будем…

Через несколько секунд тишины, я уж испугаться успел – а вдруг опять ошмыг выйдет – раздался характерный звук мягкого прыжка (скорее всего с подоконника) и мягкий топоток кошачьих лапок по полу. Серая задрыга вспрыгнула ко мне на кровать, встала передними лапами ко мне на грудь, и вопросительно уставилась мне в глаза.

Я же, подготовленный вчерашними событиями вообще к чему угодно, машинально гладил кошку и млел от счастья – ЧУДО, оно всё же существует!

Глава 2. Менеджер континуума

– Ну, рассказывай, – я, наконец, собрался с мыслями и приготовился выслушивать весьма интересную информацию.

– А чего рассказывать-то?

– Эй, эй! Меня тоже возьмите! – Судя по мелькавшей тени за окном, собак умудрялся в нетерпении подпрыгивать выше подоконника.

Пришлось вставать и топать по холодному полу к входной двери. Кошка решила, что на кровати ей будет лучше и осталась. Я вышел на веранду и с наслаждением вдохнул запах настоящей весны. Открыл входную дверь. Добрыня, до этого приплясывавший на ступеньках, ткнулся холодным мокрым носом мне в руку и сунулся в дом.

– Стой! Куда ты ломишься? – Варежка всё же соизволила присоединиться к нам. – У тебя лапы грязные.

Добрыня замер и виновато завилял хвостом. Я же изумлённо уставился на кошку – вот уж не подумал бы, что её это будет волновать в первую очередь.

– Ладно, чего уж там – всё равно завтра убираться. Пойдём на кухню. – мне так приспичило побыстрее разобраться в происходящем, что обращать внимание на такую мелочь как грязный пол совсем не хотелось.

Мы переместились на кухню. Варька в два прыжка забралась на своё любимое место – на самый верх кошачьего комплекса, который я в порыве рукодельности соорудил ей как то длинными новогодними праздниками. Добрыня сунул, было, нос в кошачью миску, но получил сверху недовольное «пф-ф-ф» и разлёгся на тёплом полу поближе к холодильнику. Я присел на диван.

– А вы, правда, разговариваете? – глупый, в общем-то, вопрос, но, как то сам собой сорвался с языка.

– Нет, – Варька завозилась, поудобнее устраиваясь на своём насесте. – Мы транслируем. Если хочешь, можешь назвать это телепатией, только это не совсем верно. Мыслей читать мы не можем. Это как разговор «про себя». Просто надо чётко понимать, к кому ты обращаешься, и громко промыслить то, что хочешь сказать. Ты, кстати, тоже так можешь.

– Вот, ёктель! А я точно не съехал с катушек? – кошка с собакой молча переглянулись. – То есть лопата всё же была волшебная?

– Причём тут лопата?

– Ну как – я стукнулся, она сломалась, потом плесень, камыш, вы вот…

– Всё немножко не так. Вернее совсем не так. Ладно… наводящие вопросы у тебя не получаются, поэтому я попытаюсь рассказать, как сама понимаю произошедшее.

Кошка рассказывала больше часа, а мы с Добрыней слушали её не перебивая и даже, по-моему, не шелохнувшись. У меня-то точно затекла спина, да и со стороны холодильника не доносилось ни одного шороха.

Если коротко, то ситуация складывалась примерно так: Добрыня, роясь на огороде, откопал неизвестную штуковину. Как она выглядит и каким образом попала к нам – непонятно. Может миллион лет пролежала, или зелёные человечки из космоса вчера подбросили, или ещё что… Самое главное, что когда пёс, тогда ещё просто пёс, попытался ухватить её зубами и вытащить на поверхность, она как-то активировалась и начала своё чёрное дело.

Видимо в программу этого артефакта было заложено нечто, позволяющее обнаружить в определённом радиусе живых существ, способных, или почти способных к восприятию и усвоению необходимой информации. В общем, эта субстанция нашла сначала Добрыню, потом птиц (которые, впрочем, не соответствовали необходимым характеристикам), следом добралась и до кошки. Поскольку информационная база была рассчитана на троих потенциальных реципиентов, а в округе больше никого не наблюдалось, эта штуковина затаилась и стала ждать. Дождалась. Меня естественно.

Как оказалось, артефакт не просто передавал какие-то знания и умения, но ещё и улучшал естественные возможности каждого организма. Насколько я понял, моим зверикам не просто добавилось извилин, но и передались такие способности, которым могли бы позавидовать многие светила современной научной мысли. Варёк, например, получила какие-то немыслимые энциклопедические знания, причём некоторые из них она даже не знала куда можно применить и способности прецизионного прогнозирования (это не я сказал – это она сама так выразилась). Добрыня же получил какой-то загадочный Поиск, что, как заявила серая, просто соответствовало его собачьей сущности и было значительно расширено. Что касается меня, то…

Когда Варежка выразилась, или, вернее, обозвала мои новые способности, я даже в недоумении помотал головой – Менеджер Континуума.

– Менеджер… это как?

– А что, здорово мы название придумали? – Добрыня радостно завилял хвостом.

– Ах, так это вы придумали! – за свою сознательную жизнь я сменил несколько видов деятельности, вот только от гордого звания «менеджер» бежал, как от огня. Хотя в этом слове и ничего постыдного нет – переводится-то оно с буржуйского, как «управленец», или «управляющий», но в нашей стране его опошлили донельзя. Как вам такое – менеджер клининга… или – менеджмент муниципальной ассенизации. Хуже него только название профессии из полузабытых советских времён – обсериватель спичек. Между прочим, в государственном перечне рабочих профессий вычитал. И вообще – по-моему, в кошке проснулась тяга к чересчур заумным выражовываниям.

– Ну, знаешь ли, – в голосе Варежки явно слышалась обида, – называться магом в этой реальности, по-моему, смешно. И даже глупо.

– А что, есть и другие реальности?

– Не знаю, – кошка почесала лапой за ухом. Учитывая её нынешний уровень интеллекта, выглядело это, по меньшей мере, странновато. – Я так понимаю, что наши способности ещё пока до конца не раскрылись… или не усвоились. И вообще – это вопрос не ко мне, а к Добрыне. Он у нас поисковик, вот пусть и ищет.

– Так, стоп! – до меня наконец-то дошёл смысл происходящего, – то есть я теперь волшебник? Всамделишный?

– Ну, если тебе так хочется… – Добрыня опустил морду на лапы и с присвистом вздохнул, – а мне очень нравится менеджер-р-р.

– Слышишь, ты, бернский искатель, – дурацкое название уже начало меня злить, – а давай я тебе тоже кличку придумаю новую. Какой-нибудь Гугль Яндексович, а?

– А мне всё равно. Лишь бы пожрать давали. Кстати, мясо на ужин с душком было…

– Ладно, клуб юных филолухов, проехали. Вот скажите лучше – если я такой крутой, то почему вечером у меня ничего не получилось?

– А что ты вечером хотел-то?

– Ну-у… – я как-то сразу застеснялся, – денег хотел.

– Много?

– Много, – я почувствовал, что уши стали малиновыми и вот-вот задымятся, – десять миллионов. Евро.

– Мр-р-р-р… Так захоти, что ли, ещё разок.

– Хочу!

– И? – теперь в голосе кошки явно слышался сарказм. Добрыня тоже заулыбался.

Да что вы, издеваетесь, что ли братья меньшие? Вот здесь. И сейчас же! Без всяких чемоданов! Куча денег. Любых. Ну же!!!

Мой зверинец, уже не сдерживая себя, ржал на два голоса.

– И чего такого смешного-то?

– Просто пока тебе, как начинающему волшебнику нужно мануальное подтверждение желания. А то пожелаешь чего-нибудь такого, что потом и сам не рад будешь. Например, пошлёшь куда-нибудь кого-нибудь. Дошло?

Моё воображение очень живо нарисовало мне соответствующую картинку. Аж передёрнуло всего.

– Дошло… И какое же именно мне подтверждение изобразить?

– А то самое, которое ты первым и зафиксировал, когда очнулся.

И тут до меня дошло окончательно. Ещё раз попытавшись представить себе кучу денег, что получилось весьма абстрактно, я сложил нужную комбинацию.

Сразу же что-то чпокнуло под потолком, и на меня, и вокруг, как на незабвенном воландовском сеансе полетели-запорхали разноцветные бумажные прямоугольники, забиваясь во все щели. Но большая часть всё же собиралась у меня под ногами, и, когда я уже стоял буквально внутри «финансовой пирамиды», засыпавшей меня до пояса, деньги перестали сыпаться. А я всё стоял и тупо смотрел на свалившееся на голову богатство и держал не разжимая самый неприличный из интернациональных и самый интернациональный из неприличных жестов.