Терри Пратчетт - Монстрячий взвод Страница 30

— Ты жуешь, Перкс? — спросил Джекрам.

— Что, сержант? — отвлеченно спросила Полли.

Сержант протянул ей маленький кусочек липкого, черного… вещества.

— Табак. Жевательный табак, — произнес он. — Я предпочитаю Черное Сердце, а не Веселого Моряка, ведь он пропитан ромом, но другие…

— Сержант, этот человек собирается бежать, сержант! Я знаю это! Главный там не лейтенант, а он. Он дружелюбен и все прочее, но я могу читать по глазам, сержант!

— Я уверен, лейтенант Блуз знает, что делает, Перкс, — чопорно ответил Джекрам. — Ты ведь не хочешь сказать, что связанный человек может победить четверых, а?

— О, сахар! — вырвалось у Полли.

— Вон там, в старой черной банке, — подсказал Джекрам. Полли всыпала немного в кружку самого худшего чая, который когда-либо делал солдат, и побежала обратно на поляну.

Как ни странно, человек все еще сидел, связанный по рукам и ногам. Ее сослуживцы уныло смотрели на него. Полли расслабилась, совсем немного.

— … так-то, лейтенант, — говорил он. — Никакого позора, если назвать это счетом, а? Он скоро выследит вас, потому что теперь это уже личное. Но если вы пойдете со мной, я сделаю все возможное, чтобы вам было легче. Сейчас вам лучше не попадаться на глаза Тяжелого Кавалерийского. У них не слишком-то развито чувство юмора…

— Чай готов, — вмешалась Полли.

— О, благодарю, Перкс, — ответил Блуз. — Думаю, сержанту Тауэрингу можно развязать руки, так?

— Да, сэр, — кивнула Полли, имея ввиду «нет, сэр». Человек выставил связанные запястья, и Полли опасливо достала нож, держа кружку, как оружие.

— Ловкий парень, лейтенант, — произнес Тауэринг. — Думает, что собираюсь выхватить его нож. Очень хорошо.

Полли перерезала веревки, быстро убрала руку с ножом и осторожно протянула ему кружку.

— И он сделал прохладный чай, так что он не будет жечь, если я выплесну его прямо ему в лицо, — продолжал Тауэринг. Он одарил Полли честным взглядом прирожденного мерзавца.

Полли выдержала его, ложь за ложь.

— А, да. Анкморпоркцы привезли с собой маленький печатный станок, там, за рекой, — говорил Тауэринг, продолжая смотреть на Полли. — Поднимает мораль, говорят они. И они отправили эту картинку в город. Не спрашивайте меня, как. Мда, отличная картинка. «Отважные Новички Разбили Лучших Злобениан», написали они. Забавно, но, похоже, этот писака не знал, что это князь. Но мы-то знаем!

Его голос стал еще более дружелюбным.

— Теперь, послушайте, я такой же пехотинец, как и вы, и я только рад, что вы выставили их полными ослами, и потому, если вы пойдете со мной, я прослежу, чтобы хотя бы завтра вы не проснулись в цепях. Все, что я могу предложить, — он глотнул чай и добавил, — по крайней мере, это лучше, чем то, на что лишь могут надеяться большинство из Десятого. Слыхал, что ваш взвод смели.

Лицо Полли не изменилось, но самой ей казалось, будто она сворачивается в крошечный шарик. Смотри в глаза, прямо в глаза. Лжец. Лжец.

— Смели? — переспросил Блуз.

Тауэринг отбросил свою кружку. Левой рукой он выбил арбалет Уоззи, правой — выхватил у Игорины саблю и изогнутым клинком рассек веревку на ногах. Все произошло настолько быстро, что они даже не успели ничего понять, а потом сержант, уже стоя на ногах, ударил Блуза по лицу и вывернул ему руку за спину.

— И ты был прав, малыш, — бросил он Полли, через плечо Блуза. — Как жаль, что ты не офицер, а?

Остатки пролитого чая впитались в землю. Полли медленно потянулась за своим арбалетом.

— Не стоит. Один шаг, одно движение — и он будет мертв, — предупредил сержант. — Это не первый офицер, которого я убью, уж поверьте…

— Вся разница между ними и мной в том, что мне плевать.

Пять голов повернулись на звук. На фоне далекого костра вырисовывался Джекрам. Длинный лук пленника был туго натянут и нацелен прямо в его голову, невзирая на то, что на пути стрелы была голова лейтенанта. Блуз закрыл глаза.

— Ты выстрелишь в своего же офицера? — спросил Тауэринг.

— Мда. Мне не впервой, — ответил Джекрам. — Ты никуда не уйдешь отсюда, дружок, кроме как под землю. Так или иначе… Мне без разницы, — лук скрипнул.

— Ты блефуешь, мистер.

— Чтоб мне провалиться, я никогда не блефую. Хотя, кажется, нас не представили. Я Джекрам.

Человек весь съежился. Казалось, он стал меньше, будто каждая клеточка очень тихо сказала себе «о боже». Он ссутулился, и Блуз немного спал вниз.

— Могу я…

— Слишком поздно, — прервал его Джекрам.

Полли навсегда запомнила свист этой стрелы.

В полной тишине тело Тауэринга наконец потеряло равновесие и глухо ударилось о землю.

Джекрам осторожно отложил лук.

— Понял, с кем связывается, — произнес он, будто ничего не произошло. — Жалость какая, в самом деле. А ведь казался приличным человеком. Перкс, там салуп еще есть?

Лейтенант Блуз очень медленно поднес руку к своему уху, сквозь которое, на пути к своей цели, прошла стрела, и каким-то отстраненным взглядом посмотрел на кровь.

— О, простите, сэр, — бодро сказал Джекрам. — Это был единственный шанс, и я решил, что ведь это все равно только плоть. Вставьте золотую серьгу, и вы будете на вершине моды! Даже, пожалуй, довольно большую серьгу.

— И не верьте этой чуши о Взад-и-Вперед, — продолжил он. — Все это просто ложь. Мне нравится, когда что-нибудь происходит. Так, ну а теперь… кто-нибудь сможет сказать мне, что мы будем делать?

— Э… похороним его? — предположила Игорина.

— Да, но сначала снимем сапоги. У него маленькие ноги, а сапоги у злобениан гораздо лучше наших.

— Воровать сапоги покойного, сержант? — переспросила все еще шокированная Уоззи.

— Это проще, чем снимать их с живых! — Джекрам смягчился, заметив выражение их лиц. — Это война, парни, ясно? Он был солдатом, они были солдатами, вы — солдаты… более-менее. Ни один солдат не станет смотреть, как пропадают хорошие сапоги. Похороните его, и произнесите молитвы, какие вспомните, и надейтесь, что он попадет туда, где нет битв, — он поднял голос до нормального крика. — Перкс, собери остальных! Игорь, туши огонь и постарайся сделать так, будто его здесь никогда и не было! Мы уходим через десять минут! Успеем еще пройти несколько миль до того, как будет окончательно светло! Верно, э, лейтенант?

Блуз все еще был парализован, но, казалось, теперь очнулся.

— Что? А. Да. Верно. Да, разумеется. Э… да. Продолжайте, сержант.

На торжествующем лице Джекрама горел огонь. В красном зареве его темные глаза казались дырами в космосе, его улыбающийся рот — адовыми вратами, он сам был чудовищем из Бездны.

Он позволил этому произойти, Полли знала это. Он подчинился приказам. Он не сделал ничего неверного. Но он мог прислать Маледикта и Нефритию, вместо Уоззи и Игорины, которые не слишком ловко управлялись с оружием. Остальных он отослал. Он приготовил лук. Он играл партию, где они были пешками. И он выиграл.

Бедный старый солдат, пел ее отец со своими друзьями, пока мороз рисовал свои узоры на окне, бедный старый солдат! Если я снова стану солдатом, сержантом мне будет сам дьявол!

В свете костра улыбка сержанта Джекрама была полумесяцем крови, его куртка — цвета неба над полем брани.

— Вы мои маленькие ребятки, — ревел он. — И я буду присматривать за вами.

Они прошли более шести миль, пока, наконец, Джекрам не объявил привал. Пейзаж не изменился. Здесь было больше камней, меньше деревьев. Равнина Нек была плодородна, и именно отсюда на нее смыло все плодородие; это был мир ущелий и густого кустарника, вгрызающегося в обедневшую почву. Превосходное место для укрытий. И кто-то здесь уже прятался. Этот овраг выточил ручей, но сейчас, в конце лета, он был всего лишь тоненькой струйкой, текущей между камней. Джекрам, должно быть, отыскал его по запаху, потому как заметить его с тропы было совершенно невозможно.

Пепел от костра все еще был теплым. Осмотрев его, сержант неуклюже поднялся.

— Кто-то, вроде наших вчерашних знакомых, — заявил он.

— Может, просто охотник, сержант? — спросил Маледикт.

— Мог быть, капрал, но не был, — ответил Джекрам. — Я привел вас сюда, потому что этот овраг неприметен, и здесь есть вода, и отличные посты для наблюдения вот здесь и вон там, — показал он, — и приличный навес, чтобы укрыться от дождя, и здесь нелегко нас засечь. Одним словом, стратегическое мышление. И кто-то думал точно так же прошлой ночью. Так что, пока они будут выслеживать нас повсюду, мы уютно устроимся там, где они уже смотрели. Пускай двое из вас заступят на караул немедленно.

Полли была первой, на вершине небольшой скалы на краю оврага. Это действительно было отличное место. Здесь можно было спрятать целый взвод. И никто не мог подобраться незамеченным. И если ей повезет, найдется кто-нибудь, кто побреет Блуза, пока она на дежурстве. Внизу, между деревьями, виднелась дорога. Девушка следила за ней.