Александр Белогоров - Явление Люцифуга Страница 32

– Да как же я принесу, если я связан! – завопил я.

– А ты скажи, к кому обратиться, – посоветовал он с противным смешком. – С ними и потолкуем!

Все аргументы, угрозы, предложения я уже исчерпал. Оставалось только ждать, ловить момент и набираться сил. Не может быть, чтобы я не смог обмануть этого человеческого крестьянина, пусть и хитрого! Ну подожди, освобожусь – не обрадуешься! Делать было нечего, так что я вынашивал планы страшной мести, которые становились все свирепее с каждым новым ухабом.

Где-то впереди послышались голоса. До боли знакомые. Ну конечно! Это мои подопечные, забыв об осторожности, о чем-то опять препирались. Слов я разобрать не мог, и возможно, к лучшему. Их постоянные прения меня и без того раздражали, а в такой ответственный момент…

– Вы не подвезете одиноких усталых путников? – неожиданно спросила Эльза самым невинным голосом. Очевидно, она поняла свою оплошность и теперь решила обернуть ее к собственной выгоде. Быстро соображает!

– За спасибо? – ехидным голосом спросил мой возница, который, как я уже понял, никогда не упускал своего.

– Мы можем заплатить! – важно произнес Боня. – Хотя долг каждого доброго человека…

– Телега занята! – с сожалением ответил мужичок. Ну что за жадность: собирается выручить за меня огромные деньги да еще готов срубить какие-то гроши с путников! Нет, он у меня точно потом попляшет!

– Чем занята? – удивился Боня, а Эльза даже натужно рассмеялась, решив, что это такая шутка, которую непременно надо поддержать, чтобы добиться расположения владельца транспортного средства.

– Э-э-ээ… Диковиной, – ответил мужичок, который опасался сболтнуть лишнего.

– Да чего уж там! Невидимым человеком! – брякнул я. Сначала я никак не мог решить, стоит ли открываться своим, но теперь настал подходящий момент.

– Люцифуг! – в один голос воскликнула парочка.

– Чего? – не понял возница.

– Это его так зовут! – пояснила Эльза. – Люцифуг, слезай скорее!

– Не могу. Я связан! – Увы, это был факт, от которого невозможно отмахнуться.

– Отпустите его, пожалуйста! – попросила девушка. Вряд ли она была столь наивна и, похоже, просто пыталась прояснить ситуацию.

– Еще чего! – хмыкнул мужичок. – Надо было лучше за ним следить! А теперь он мой! Невидимые люди – они просто так на дороге не валяются!

Ну меня-то он, положим, нашел как раз на дороге. Только к делу это не относится.

– Это не человек, это демон! – вышел из ступора Боня, которому, как обычно, лучше было бы помолчать. Теперь можно было ставить сто к одному, что переговоры провалятся. – Это посланец ада, управиться с которым могу лишь я один при помощи тайных и страшных слов!

– Ты чего, сбрендил? – задал возница резонный вопрос.

– Своим невыразимым коварством он погубит твою несчастную душу! – патетически предостерег Боня, не обратив на реплику никакого внимания.

– Твой мужик совсем того! – крякнул возница, обращаясь, по-видимому, к Эльзе.

– Он пьян! Не обращай внимания! – затараторила девушка, пытаясь пустить в ход весь свой шарм. Представляю, как в очередной раз надулся наш монашек! – Скажи лучше, добрый человек, для чего тебе этот невидимка?

– На ярмарке показывать! – честно ответил мой временный хозяин.

– Вот здорово! А можно нам посмотреть?

– Нечего тут смотреть! Вот в город приедем, тогда и смотри сколько влезет! Если, конечно, деньги есть! – Как я мог заключить, девушка попыталась приблизиться, чтобы проверить, нельзя ли меня освободить, но хитрый возница был осторожен. – Да вы же его знаете! Нет, так не пойдет! Теперь он мой!

– Тогда мы его покупаем! – решительно произнесла Эльза.

– И сколько дадите? – Деловой разговор этот тип понимал и уважал.

– Сто… – заикнулась было девушка, подчитывая в уме, сколько у них осталось.

– Сто золотых, – буркнул Боня. Это, конечно, правильно, что начал он не со всей суммы, но, подозреваю, это был не тактический ход, а обычная жадность.

– Ха! Сто золотых! – рассмеялся мужичок, у которого и десяти-то, судя по телеге и одежде, никогда не было. – Держи карман шире! Нашли дурака!

– Сто сорок семь! – подсчитала наконец Эльза.

– Ты готова потратить все наши деньги на этого нечистого! – воскликнул Боня.

Вот она, скаредность! Ты для него из кожи лезешь, все силы растрачиваешь, а он для тебя денег жалеет, которые ты же и добыл!

– Нет, ребята! С такими деньгами не видать вам невидимого человека как своих ушей! – заявил возница, боявшийся продешевить. Зря он не согласился! – Он стоит не меньше тысячи!

Приятно, конечно, когда тебя ценят, но не в таком контексте и не в такой ответственный момент.

– Боня! Ну сделай же что-нибудь! Люцифуг в плену!

Вот это разговор! Если бы наш монашек не был таким растяпой, то схватился бы с мужиком, а Эльза бы меня спокойно развязала. И уж тогда…

– А возможно ли это с точки зрения права? – Во дает! Тут друг пропадает, а он про законы толкует! Сам-то, когда Эльзу освобождал, про законы небось не думал!

– Боня! – сердито крикнула девушка, но было поздно. Почуявший опасность мужичок хлестнул лошадей, и мы помчались по дороге, оставив моих друзей далеко позади. Ну почему Боня такой олух и мямля?!

– Невидимый человек им нужен! – ворчал возница, перемежая свою речь крепкими ругательствами. – Сто золотых! Нашли дурака!

А я проклинал последними словами свою беспечность и Бонину нерешительность. Теперь можно было рассчитывать только на собственную изворотливость…

Меня, Люцифуга, словно какие-нибудь дрова, бросили, связанного, в каком-то сарае, заперли на замок и оставили в темноте. Очевидно, мой пленитель ушел на деловые переговоры, которые могли продлиться бог знает сколько времени! Да, положеньице! Не привык я к бездействию! Конечно, можно было попробовать подать голос, но, кроме неприятностей, это едва ли могло что-либо принести. Больше всего мне не хотелось, чтобы мной заинтересовались мрачные люди в балахонах с капюшонами. Попадешь к таким – и прощай, Люцифуг! Им бы только поджарить кого-нибудь!

Не знаю, сколько прошло времени, я без часов и в темноте ни фига в нем не ориентируюсь, когда мой хозяин явился вновь, пьяный и злой.

– Никто за тебя денег не дает! – заявил он с порога. – Так, видите ли, не бывает! – Он сердито сплюнул, угодив в меня. Мой счет к нему явно нарастал. Он же пока не знал, на что нарывался.

– Эх ты, шляпа! Надо было соглашаться на сто золотых! – поддразнил я. – А теперь придется меня отпускать задаром!

– Еще чего! Добро на ветер выбрасывать! – оборвал он. – Ничего! Я тебя сам показывать буду! Вот тогда они у меня попляшут! Тогда меньше, чем за десять тысяч, ни за что не продам!

Однако растут у него аппетиты!

– Если не хочешь, чтобы я пропал, меня нужно покормить! – заметил я. – А то вот издохну с голода – и добро на ветер!

– И то верно! – Мужичок почесал затылок и рыгнул. – Как же мне тебя кормить?

– Ты только развяжи, я сам поем! – предложил я.

– Еще чего! – огрызнулся он. – Пока клетку не сделаю, не развяжу!

– Пока ты свою клетку сделаешь, я с голодухи помру! – Есть мне действительно хотелось.

– А, чтоб тебя! – обозлился хозяин. – Придется самому кормить.

Процедуру кормления я описывать не буду. Скажу только, что это самая позорная страница моей взрослой жизни. Таким чумазым я не бывал лет с трех, когда по какому-то странному капризу окунулся лицом в тарелку супа. Конечно, с горем пополам мне удалось подкрепить силы (еду этот жмот, кстати, принес поганую), но к концу процесса мы оба были перепачканы с ног до головы и ругались на два голоса. Не знаю, кто подобрал больше подходящих словечек; я так полагаю, что смело можно было присуждать ничью и объявлять обоих чемпионами по сквернословию.

– Надо делать клетку! – решил упарившийся мужик.

Против этого я как раз не возражал. Проще бежать. И вообще, у меня уже все конечности от веревок затекли!

Ну и клетка! Я, конечно, был от этой идеи не в восторге и ожидал что-нибудь вроде тех узилищ, где томятся в зверинцах несчастные животные, но эта… Она превзошла все ожидания. В ней я мог только стоять, да и то в неудобной позе. То ли мой хозяин просто не умел делать нормальные вещи, то ли, по скаредности, пожмотился на материал.

Несмотря на мои бурные протесты, я был водворен в сию пыточную, где вольготно себя чувствовала бы разве что мышь, и только после этого был развязан. Уф! Первое время я вообще не чувствовал рук и ног, а затем, когда кровообращение слегка восстановилось, принялся обследовать место заключения. Увы, сделана клетка была грубо, но прочно, так что после нескольких попыток расшатать прутья я оставил это безнадежное, но отнимающее немало сил занятие.

Мой хозяин пребывал теперь в превосходном настроении. Он намеревался сделать из своего сарая что-то вроде просмотрового зала, поэтому сейчас усиленно прибирался и раздумывал вслух: стоит ли потратиться на краску и сделать все понаряднее и позавлекательнее, или же и так сойдет. Наконец, решив, что краску купит только с Доходов, когда-нибудь потом, он закончил с уборкой и отправился на боковую. Ох, с каким удовольствием я полежал бы на той же самой телеге! Да что там телега, на любых камнях! Но, увы, оставалось только висеть на прутьях и проклинать этого мерзавца!