Михаил Высоцкий - Восточный путь, или книга Паладина Страница 33

Хотя, может на востоке такие «предсказания» большую силу имеют… Не знаю, но бояться всё равно не стану. Крэг страшнее. Кстати, о крэге…

— Как прошли переговоры?

— Что? А, все нормально, Лина уговорила крэга, что если он не будет штурмовать замок — она покажет наш след.

— И это ты называешь нормально? — надеюсь, я сумел передать голосом все свои сомнения.

— Конечно. Ты сам подумай, крэг всё равно смог бы прорваться, он не лис, но его природа иная, на него все наши заклятья слабо действуют. И по следу волшбы Хелены он бы тоже прошел, не сразу, но прошел — а теперь они с Линой направляются к той поляне, куда мы из замка прыгнули… Понимаешь?

— Ещё нет.

— Они направляются… Направляются… Направляются… Неспешно так направляются, крэг может в сто раз быстрее бежать, но ведь Лина — простая человеческая девушка, идет по страшному лесу, у неё постоянно устают ноги, нужно отдохнуть, присесть, водицы испить, а через час она собирается себе ногу вывихнуть, это займет ещё несколько часов, вечером надо будет на ночлег устроиться…

— Крэг что, совсем дурной? Не понимает, что его вокруг пальца водят? — изумился я. — Ты же сам ночью говорил, что он разумный…

— Так в том-то и весь фокус! Рем, Лина даже не думает его обмануть — она действительно ведет его в нужную сторону, только, понимаешь, для крэга мы все, люди и лисы, на одно лицо… Он так привык, что люди слабые и беспомощные, а особенно самки людей, что ни в чем Лину не может даже заподозрить.

— А если вдруг? Если поймет, что это такая военная хитрость?

— Если поймет, то я передам Лине, она обернется лисой и убежит, — пожал плечами Зак.

Да, иногда полезно читать чувства врага. Знаешь, в какой момент он собирается ударить тебе в спину, сможешь загодя кольчугу надеть…

— А что Хелена? — спросил я.

— А что она может быть? Я откуда знаю? С ней мы в резонанс не входили, я и видел-то её всего пару минут, на том свете твоя Хеля. Или ты думаешь, что так просто с потусторонним миром беседы вести? Да иной спиритический сеанс у самого заклинателя душу может вытащить.

И то верно. Если ты не некромант, то со смертью лучше играть не стоит, она старуха противная, с характером, очень любит маленьких детей и больших балбесов. Последних — особенно. Магия смерти вообще везде, кроме Салдарабада, под негласным запретом, хотя, и это ни для кого не секрет, в Княжестве Тиавели таким тоже потихоньку балуются, да и в Айпире всегда за хорошие деньги некромант отыщется. А то иные должники настолько наглые бывают, что предпочитают умереть, лишь бы долг не платить — приходится им потом после смерти в троекратном размере все отрабатывать. «Я тебя хоть с того света достану!» уже давно не звучит лишь пустой похвальбой. Главное, чтоб мозг и позвоночник не сильно пострадали, без всего остального хороший зомби может обойтись, их проще всего прямым рассечением головы повторно убивать. Да вот беда, шлемы носят…

Грустная тема, дорога на грусть навивает. Не в том смысле, что вокруг унылые болота — как раз наоборот, бежим по побережью, с одной стороны море, которое вообще-то официально «заливом» называется, с другой люди толпятся, руками машут, я говорил, что не хватает флажков? Появились. Правда, флаги все больше местной знати, но всё равно, теперь мы хоть знаем, когда из земель одного феодала в земли соседнего перебираемся. А то пограничных постов тут ещё не придумали, а может земля такая дорогая, что на таможню не выгодно переводить — черт его знает!

Грустно потому, что уже десятый день, с утра до ночи, бежим. До Лебмерга километров четыреста — полтора дня пути, если не гнать сломя голову, от него ещё восемьсот до Снежного Замка, откуда ещё километров шестьсот до границы… Зато почти сразу за ней — дом родной, герцогство Лардоксия, оно почти на самом севере королевства стоит, а оттуда ещё в столицу… Это я такой умный после ночи в замке графа де Герамли стал. Не потому, что просветление снизошло — я ведь не просто так во время пира в потолок любовался! Старый граф пошутить, видать, любил, и прямо на потолке, над пиршеским залом, подробную карту континента велел изобразить. Всего, а не только западной или восточной половины, так что теперь у меня в памяти доспехов была цифровая голограмма, за которую любой уважающий себя картограф обе руки отдаст. И нос в придачу.

А шутка, кстати, не в том заключалась, что карата на потолке. А в том, что на ней все тайнописью паладинов было записано, наш секретный язык, я в нем не очень силен, зато мои доспехи прекрасно распознавать умеют. Тайнопись эта все буквы, цифры и знаки на разноцветные полоски заменяет, в ширине, цвете и порядке следования всё, что хочешь, закодировать можно.

Скучно бежать. Одни и те же пейзажи, одна и та же дорога. Языком, что ли, потрепать, все не так уныло будет.

— Слушай, Зак, а у тебя семья есть?

— Так она вроде у каждого есть, кроме тех айбалорцев, которых в пробирке синтезировали… Да ладно, Рем, не делаю я никакого секрета, всё как у всех, родители, дяди-тети, братьев-сестер не имею, единственный я в семье, двоюродный братик ещё есть, но ему пять лет всего, малой ещё, меня иначе как «папа Зак» не называет… Вот и вся родня, а ты к чему это, вообще, спросил?

— Да так, вспомнилось, как Хозяин Леса тебе про дитя малое напомнил…

И что я такого смешного сказал? Действительно, вспомнилось, в последнее время вообще часто о таких вещах думаю, хоть сам детей заводить не готов. Да и что это за папа, который по пол года на одной войне, неделю без доспехов в ванне пролежит, отмокнет, в скорлупу свою залезет, и на новую… Ребенку отцовская любовь и забота нужна, а я могу разве что показать, как красиво блестят в темноте мои доспехи. И вообще тема не смешная, чего Зак ржет, как лошадь?

— Рем, ну ты даешь! — отсмеявшись, мальчишка сделал попытку похлопать меня по плечу. — Ты что, решил, что у меня сын? Нету у меня никаких детей, хочешь, перед яблоком повторю? Яблоко-яблоко, у меня нет детей? — яблоко легко, очень-очень легко, покраснело. — Яблоко, я не понял, ты что, хочешь сказать, что они у меня есть? — Опять легко покраснело. — Так есть или нет? Ладно, что-то ему в последнее время нехорошо — скажи-ка мне, яблоко, дожидается ли меня дома, или в каком ином месте, мой родной ребёнок? Вот, видишь, зеленое, а краснело оно, наверно, потому, что мои гены год назад брали для опытов, может они послужили биологическим материалом…

Очень, очень интересно! Это, конечно, паладину не положено знать, но как-то пришлось в походе с одним известным генетиком идти, собственно говоря это он шел, а мы его охраняли, по договору с Айбалором. Угрюмейшая личность, слова клещами не вырвать, да вот одна беда, чарку очень любил… Мы его не столько от бандитов, сколько от зеленого змия спасали, работа, надо сказать, неблагодарная, так однажды не уследили, напился до чертиков… Потом я понял, почему ему нельзя было давать пить — всю правду вывалил про один проект, над которым совместно наше королевство, Айбалор и Нижняя Родия работают. Короче, проект называется «изменение реальности», суть — по особой магической методике, её в Нижней Родии разработали, были найдены десять человек, чья судьба способна перевернуть мир. Затем Айбалор должен был объединить их гены, а наше королевство весь этот проект финансировало и прикрывало — в результате должен был получиться некто, способный одним своим чихом сокрушать горы. И тот генетик как раз к нам за последними двумя комплектами ген ехал, остальные у него уже были… О мелком инциденте с генетиком решено было не докладывать. Было это ровно год назад. Может совпадение, но, насколько я знаю, далеко не каждый день у молодых магов берут их ДНК… Чтоб не развивать тему, я спросил:

— Так что, Хозяин Леса ошибся?

— Нет, почему? Он же не сказал «сын» или «дочь», он сказал «дитя» — меня действительно дожидается, малое и противное! Брат двоюродный, пять лет, самый интересный возраст, отцу с ним некогда возиться, да и мать тоже постоянно занята, вот и выходит, что мы с ним все время вместе проводим. А перед походом даже попрощаться не успели, он, наверно, обиделся… Так к чему ты это все завел? Просто так, или что-то конкретное интересует?

Ладно, ладно, уже ничего меня не интересует, бежим дальше.

Самый спокойный день за все время пребывания на востоке. Если не считать утреннего инцидента, ни единого происшествия. И откуда взялись все эти слухи, про ужасы восточных земель? И куда пропадают рискнувшие пойти восточным путём путники? Можно, конечно, сослаться, что во всем мои доспехи виноваты, но это будет лукавство. Доспехи лишь ускоряют путь, снимая лишние вопросы, хоть и своих проблем доставляют немало, и без них я бы спокойно прошелся по этим мирным краям, где тихой и спокойной жизнью беззаботно живут не знающие бед люди…

Впрочем, «хорошо там, где нас нет» — старинная мудрость ещё ни разу не подвела, идеального мира не может быть в принципе, так что и в этих краях, наверняка, спрятаны большие проблемы. Может, тут каждую зиму на волю из глубокой пещеры выбирается король-медведь, раздирая всех на своём пути, или огромный волк о шести лап каждую ночь ворует новорожденного младенца, или раз в десять лет с моря приходит огромная волна, смывает все на десятки километров вглубь берега, но терпеливые люди-муравьи с достойным уважения усердием вновь отстраивают свои дома. Откуда мне знать? Я нет турист, я беглец, для меня земли вокруг — лишь элемент пейзажа, иногда красивый, иногда опасный, я не лезу в их жизнь и не позволю залезать в мою. Ведь на похороны старого графа я не остался, в том числе потому, что не хочу впускать в себя восточную сказку — всё равно возвращаться домой, а так, по-человечески, отдать последние почести легендарному паладину было бы не лишним. Даже если он что-то страшное сделал с родом Лардоксианов, то есть с моим родом. В любом случае, мертвые мертвы, и не всегда стоит ворошить их сухие кости. Прощать тоже иногда бывает не лишним. Очень даже не лишним.