Юлия Морозова - Игра ва-банк Страница 34

К слову сказать, к разозленному колдуну в любом случае под раздачу лучше не попадать. Волком, конечно, не станете, но неприятностей огребете по полной программе. Поверьте нашему семейному опыту.

— Ладно, забыли. Мы оба хороши.

Малыш облегченно вздохнул. Его глаза блеснули любопытством в полумраке.

— Эла, а ты кто? Я никогда про таких оборотней не слышал.

Я бросила быстрый взгляд на пустую Набережную. Звуки по воде разносятся далеко.

— Я — не оборотень.

— А кто?

— Долго рассказывать.

— Да мы вроде никуда не торопимся. — Виргиний потер замерзший нос, всем своим видом показывая, что от объяснения мне не отвертеться. — Прошвырнемся в паб? Я чего-нибудь принял бы для согрева и успокоения.

— Я бы тоже… Ой! — Настало время вспомнить, что я вроде как старше и умудренней. — То есть… Несовершеннолетним алкоголь не положен.

Парень заговорщицки подмигнул:

— Тут неподалеку есть один приличный паб, где на это закроют глаза. Ну так как? Идет?

Перспектива совместного времяпрепровождения меня не то чтобы ужасала, но особо и не радовала. Тому были веские причины.

— А у тебя есть на что? Я на мели, сразу предупреждаю.

— Не боись! Все за счет заведения. — Он схватил мою руку и потащил по направлению к метро.

Я с тоской оглянулась на удаляющийся дом Тэмаки. Вряд ли в пабе покормят, а у Хиро в квартире скучает без меня битком набитый холодильник.

Разумеется, «недалекий приличный паб» обернулся жуткой дырой в пятой юго-восточной зоне. С другой стороны, парень не потащил меня в родной, печально известный Рукери, и на том спасибо.

Больше половины букв на вывеске не горело, поэтому название паба в моей голове не отложилось. Внутри же было тесно, душно, шумно и до головной боли накурено.

Виргиний урвал нам столик у самой стены, за сценой, отгороженный от зала здоровенными колонками. Слава Создателю, они были выключены.

— Мы обычно здесь с ребятами из группы зависаем, — в ответ на мой недоуменный взгляд пояснил он. — В этом пабе у нас живые выступления — с четверга по воскресенье. По понедельникам и вторникам у Рокки один фокусник-зомби халтурит. Но сегодня среда, так что можем посидеть спокойно. Погоди, я сейчас.

Парень утопал к бару, а я вскарабкалась на табурет. Зал отсюда просматривался плохо, зато и чужое внимание не досаждало. Тем более что женщин в пабе практически не было. В основном здесь выпивали мужики — самой что ни на есть рабочей наружности. Их разговоры, больше похожие на площадную брань, резали слух. И познакомиться с этими ребятами поближе я желанием не горела.

— А вот и я! — Смахнув рукавом косухи окурки, Малыш поставил на стол пару пол-литровых бокалов с элем.

Придвинув к себе тот, что поближе, я заметила:

— Мне казалось, мы хотели согреться.

Запотевшее стекло стакана леденило пальцы.

— В долг здесь наливают только эль. — Виргиний уселся напротив. — К тому же от чего покрепче мне крышу сносит напрочь.

Заметка на будущее: оборотням не верить и не наливать.

Здраво рассудив, что в нынешних условиях не мне качать права и требовать выпивки, я решила сменить тему:

— Ты играешь в группе?

— Ага. Я — барабанщик.

— Круто. — Я отхлебнула из бокала. — От девчонок, поди, отбоя нет.

В отличие от заведения эль оказался отменным. Терпкий, с высокой шапкой пены и карамельным привкусом. Прямо как я люблю.

— Да ну этих дур. — Малыш отвел взгляд. — Нужны они мне…

Все понятно. Толерантность к магменьшинствам — это одно, а встречаться с парнем-оборотнем — совсем другое.

— Что, неужели девчонки сбегают, прослышав о твоей ипостаси? — сделав еще один большой глоток, посочувствовала я.

— Где-то третья часть из них, — не поднимая взгляда, Виргиний пожал плечами. — Другая треть начинает кидаться с возгласами: «Возьми меня, мой дикий зверь!», а оставшиеся идиотки пристают с вопросами, трахался ли я когда-нибудь в измененном состоянии.

Кажется, я уже сокрушалась о нравах современной молодежи? Так и хочется добавить еще пару эпитетов. Но понимающее молчание в данной ситуации, пожалуй, будет самым верным выбором.

— Одна ты нормально отреагировала. Теперь понятно почему.

Интересно, мне померещилось, или в его голосе и на самом деле послышалось разочарование.

— Тебе бы такую семейку, как моя, ты еще не на такое спокойно реагировал бы. — Я понизила голос и придвинулась к Малышу поближе. — Знаешь, я только в школе поняла, что уже столетие как покойный прапрадедушка в няньках, бегающие по дому наперегонки кастрюли и бродящие по ночам с места на место парковые деревья — это не совсем нормально. Мягко выражаясь.

Он заразительно рассмеялся. А мне неожиданно подумалось, что когда он подрастет и слегка заматереет, девчонки будут из-за него волосы друг другу рвать. А «клеймо» оборотня станет всего лишь будоражащей девичье воображение пикантной особенностью.

— Так что ты хотел узнать? — Не сидеть же нам здесь, стесняясь друг дружки, до самого закрытия метро.

Малыш покрутил одну из сережек в правом ухе и ненадолго задумался.

— Че-та столько всего хотел спросить, а так сразу и не соображу.

— Ну начинай с того, что хочешь узнать в первую очередь.

Моя подсказка вогнала его в еще больший ступор.

— Почему ты сказала, что не оборотень? — выпалил он после тяжких раздумий.

— Наверное, потому, что я — не оборотень.

— Святой Йорик! Ну, Эла!

От этого вопля в пабе даже разговоры на секунду стихли. Впрочем, через мгновение они возобновились как ни в чем не бывало.

Я засмеялась. Больно уж интонации Виргиния напомнили мне Мари.

— Ладно-ладно. — Хватит шуток. А то действительно сидеть нам тут долго придется. — Проклятая я.

— Чего?!

В этот раз тишина продержалась подольше. А кое-кто даже попытался рассмотреть, что там творится за нагромождением колонок.

— Тише ты! — шикнула я на парня, затем вернулась к теме разговора: — Ты знаешь, как появляются оборотни? А ведьмы?

— Откуда берутся дети, нам еще в школе, в шестом классе на уроке сексуальной грамотности рассказали, — пробурчал Малыш.

Сообразительный парень.

— Все верно. Оборотнем, ведьмой, баньши, суккубом и тому подобное можно только родиться. И лишь вампирами, зомби, вурдалаками и так далее становятся в посмертии. Этот основополагающий принцип классификации магических существ…

— Ты издеваешься? — перебил меня Виргиний. — Я школу бросил месяц, а не десять лет назад. Какого брэга ты мне тут эти прописные истины толкаешь?

— Для наглядности. Чтоб потом дурацких вопросов не появлялось. Так перебивать будешь или слушать?

Парень кивнул. Немного подумал и уточнил:

— Буду слушать.

— Отрадно слышать. Короче, у ведьмы всегда родится ведьма, а у оборотня — оборотень, тут главное с полом будущего ребенка правильно попасть. Так, например, родившийся у ведьмы мальчик вырастет самым обычным человеком, а дочь оборотня не сможет перекидываться в звериную ипостась, хотя и будет очень восприимчива к фазам луны. Правда, вовсе не все особы женского пола с фамилией Спэрроу — ведьмы. Только из нашей, давкаутской ветви клана.

Я сделала многозначительную паузу.

— Но ты не ведьма, — в очередной раз не посрамил свою сообразительность Малыш.

— В точку. — Бокал пустел быстрее, чем ожидалось. — Мой дар проявляется по-иному, я даже сказала бы, в извращенном виде. Виной тому мощное проклятие, наложенное на наш род тьмущу лет назад.

— Это как?

Так уж повелось, что в проклятиях, которые сыплются на наш род, по большей части виноваты наши же мужчины (о склочной прапрапрабабке Элен Спэрроу речь сейчас не идет). Оно и понятно, надо же им как-то самовыражаться на фоне ведьмовского дара у прекрасной половины рода. Вот предок Артур и проявил себя, как мог.

Тут стоит упомянуть, что женщины в нашем роду если и выходят замуж, то фамилию мужа не берут. Мало того, мужчина, решившийся взять в жены ведьму, становится частью нашего многочисленного клана. И возможно, если бы Эллис Спэрроу остановила бы свой выбор не на Томтитсе, а, скажем, на ком-нибудь из Пиджинов, я бы сейчас здесь не сидела.

— Обещаешь сохранить в секрете все, что я сейчас тебе расскажу?

Не то чтобы наша семья делала из этого особую тайну, просто широкая огласка нам ни к чему. Инквизиция, сами понимаете. Не хотелось бы, чтобы об этом узнали у меня на работе. Проклятие как инвалидность: вроде бы твоей вины в этом нет — со всеми может случиться, но при встрече дети в тебя тычут пальцами, а взрослые стыдятся встретиться взглядом.

И вообще, я считаю, проклятие, как шестой палец на ноге — мое личное дело. Кому хочу — тому показываю. Ну или когда другого выбора нет.

— Серебра мне в брюхо, если я проболтаюсь! — горячо уверил меня в своей надежности Малыш.