Евгений Ясенов - Золотая шпора, или путь Мариуса Страница 36

Нельзя терять оружие в борьбе!

Вскинув руки, чубатый молодец упал навзничь. В его серых с искринкой глазах застыло туповатое недоумение. Над Рыночной площадью, снижаясь, стали накручивать спирали два черных орла. Это не предвещало ничего хорошего. Уго, взяв в поводу лошадь для Мариуса, вихрем наскочил на стражника с саблей, опрокинул его и, видя, что Мариус уже в седле, леденящим гиком заставил своего скакуна обезуметь в галопе.

Пробарабанив по мосту, трое лошадей со свистом понеслись по улице Утраченных Грез. Справа бабочкой промелькнул отель герцога Тилли. Затем трое беглецов круто свернули к востоку. Вряд ли деморализованный отряд стражников сумеет быстро организовать погоню, прикидывал Уго. Но отрядов в городе нынче гораздо больше, чем хотелось бы. Поэтому Уго выбрал путь, на котором скоплений стражников могло оказаться меньше. Никаких ключевых развилок или значительных сооружений. Разве что тюрьма Жирносержи, похожая на грязный зазубренный докторский колпак и вечно наполненная постояльцами, тараканами и зловонием.

Но гладкого побега не получилось. Как раз возле тюрьмы нес дежурство один из отрядов. В конном, к несчастью, порядке. И погоня составилась. В количестве, как понял Уго, оглядываясь, не менее пяти человек. Расстояние между беглецами и представителями власти неуклонно сокращалось. А ближе к городским воротам преследователи начали стрелять.

Тягаться со стражей в верховой езде гражданские не могли. Стало ясно: еще несколько минут — и все будет кончено. К тому же приближались городские ворота, где, без сомнения, имелась бригада стражников, готовых оказать теплый прием любому не в меру ретивому коннику.

Городские ворота — это приземистая, но плотно скроенная арка, на высоте конской груди перегороженная толстенной цепью, что препятствует несанкционированному проезду. При удачном исходе лошадь может ее взять с хорошего разбега. Счастье улыбнулось беглецам. В те самые секунды, когда они достигли городских ворот, ранний купец со своими повозками въезжал в Реккель со стороны Мерка. Пропустив его, заведующий проездом только начал поднимать цепь с помощью специальной рукояти, когда возникли три неистовых лошади. Разметая повозки несчастного торговца, топча парчу и круша сосуды, они в момент пронеслись под сводами арки и вылетели на открытую дорогу.

Охраняли ворота два отряда. Один — в городской черте, пеший, другой — с той стороны ворот, конный, но спешившийся. Увидев, что происходят серьезные события, конники быстренько повскакивали в седла и вынеслись на дорогу, готовые преследовать беглецов. И попали точно под удар коллег, которые гнались за нашими героями от самой тюрьмы Жирносержи. Два подразделения губернаторской стражи столкнулись, образовав живописное месиво из животных, людей, упряжи. Хрипели, роняя пену, животные. Стонали, матерились люди. Порвалась, перепуталась упряжь. Пузатая тетка из разряда зевак-оптимистов застыла на обочине, открыв рот. Она наслаждалась зрелищем.

А беглецы уносились все дальше. Уго непрестанно горячил лошадь, задавая просто ураганный темп. Наконец, когда Расмус стал сильно отставать, Уго остановился.

Вокруг колосились поля. За полями темнел лесок.

— Туда! — задыхаясь, распорядился Уго. Троица порысила в указанном направлении. Под сенью стройных тополей Уго разрешил всем спешиться.

Прислонившись к тополиному стволу, Расмус сполз на землю. Бока его кобылы так проваливались при дыхании, что, казалось, она растеряла по пути все внутренности. Мариус дышал тяжело, его глаза блуждали.

— Объясни, братец, зачем ты стрелял? — спросил его Уго.

— Они бы меня убили, — ответил Мариус.

— Почему же ты не бежал к лошадям?

— Я бы не успел, — ответил Мариус.

— Шикарно! Ну, а теперь главное. Ты что, в солдатах служил?

— Нет. Расмус служил, а я — нет.

— Где же ты научился из пистолета стрелять?

— Да я и не умею вовсе.

— Как же ты, разрази тебя Ток, стражника умудрился наповал уложить? С одного выстрела?

Мариус молчал.

Молчал и Уго. Конечно, в жизни всякое бывает. Можно человеку и случайно в сердце попасть. Но для этого надо хотя бы знать, как пистолет приводится в действие. Мариус этого не знал.

А знал ли об этом Космический Ас?

Глава 11 О подлых санахах

Свобода, которую получили три беглеца, пока что была весьма ограниченной — всего лишь свобода от Реккеля. Теперь, размышлял Уго, надо увеличить степень нашей независимости. А для этого, как ни парадоксально, придется оставить лошадей, накрепко привязав их в лесочке. Впрочем, разве веревка — надежное противоугоное средство в эпоху всеобщего падения нравов, когда малолетние беспризорники проституируют ослиц, а великий густанский Трагуарский крест погружен в зловонную синеву?

Уго с любопытством ипподромного зрителя проследил, как в восточном направлении вихрем мелькнула длинная кавалькада красно-желтых всадников. Затем он пожал руки спутникам, выбрался на дорогу и слился с ландшафтом. Ординарнейший из путников, плетущихся из города в родную деревню.

Мариус с Расмусом под идиотский свист камышевки углубились в зеленые поля, держа курс на отдаленный пригорок. Там задумчиво вращала лопастями мельница с остроконечной оранжевой крышей. Она и служила точкой сбора частей.

Утро достигло апогея. Майское солнце, покончив с ложными рассветными реверансами, припекало всерьез. Мариус с Расмусом, измотанные скачкой, тащились по пересеченной местности, еле переставляя ноги и отчаянно завидуя хитрецу Уго, который в то же самое время наслаждался всеми благами ухоженного тракта. Появление друзей-овцепасов всюду вызывало недоброжелательные взгляды. Оно и понятно: порядочный человек не станет шататься где попало в разгар рабочего дня. Мариус и Расмус, густо припудренные пылью, с прическами, как у дикообразов, меньше всего походили на порядочных людей.

Санахское происхождение встречных селян не подлежало сомнению. Широкие скулы, смуглые лица, большие темные глаза — как чернослив в кукурузном масле. Прямые, густые, сухие русые волосы — как скирды сена, вздыбленные ветром. Все малы ростом и коренасты, две трети — кривоноги, половина — горбоносы, треть — пузаты.

Мариусу с Расмусом санахи были не в диковинку. Черные-то Холмы располагались на реке Ронга, которая несколько веков назад как раз и служила границей государства Санах. В свое время Ренига поглотила этот Санах, не поморщившись. Аборигенам пришлось жить вперемешку с ренами. Завоеватели набежали на плодородные санахские земли в неимоверном количестве. С точки зрения ренов, ассимиляция прошла безболезненно, без особой ксенофобии. Никто никому не бил морду по национальному признаку. Однако и любви между двумя народами тоже не получилось. Там, где рены особенно скучились — то есть в наиболее благословенных районах — санахи тихо отошли на второй план, существовали как темные вкрапления в здоровую людскую массу и считались трутнями. Их без труда удалось приобщить к Чистой Вере, но и после этого они остались чужаками. Среди ренов гуляла масса страшных историй насчет санахских обычаев — вроде того, что аборигены употребляют в пищу человеческие зародыши как деликатес к национальному блюду — черепаховому супу. О местах, где этот вредоносный народ доминирует, Мариус с Расмусом только слышали. Но разве можно поверить такой брехне? Разве существуют края, полностью заселенные уродами? Сейчас, глядя вокруг, два друга убеждались: существуют. Ой, существуют! Из полсотни встреченных — ни одного нормального человека. Санах на санахе сидит и санахом погоняет.

Краткий экскурс в историю. Санахи, подобно ренам, пришли на земли Лигийской империи в начале нынешней эры. Но, если рены относились к лесным народам (как фицары, талины и гисланы), то санахи (одновременно с гинардами) вышли из степей. Вся эта племенная смесь и обрушила грандиозное здание тысячелетней империи. Кто-то поучаствовал больше. Например, общепризнанные победители империи — рены. Они брали Лигу, они свергали и лишали головы последнего императора — Диктуса. Их главные союзники фицары тоже получили свою долю славы. Остался в истории и беспримерный бросок талинов к морю Изабеллы еще до падения Лиги — чудесный блицкриг, когда за считанные месяцы было захвачено все побережье.

А вот санахов в летописях Лигийских войн не заметно. Они появились позже. Они воспользовались моментом. Они пришли на готовенькое, когда могучий соперник уже истекал кровью, и по-шакальи присвоили себе кусок его владений, по недосмотру оставшийся свободным. Так на плодородных землях, у древних золотых копей и пещер с драгоценными камнями, в краю теленомуса, стреловидного папоротника и повышенной яйценоскости возникла страна Санах, существование которой рены терпели более полувека. Слово аббату Этельреду.