Евгений Ясенов - Золотая шпора, или путь Мариуса Страница 35

Уго остановился и сказал вполголоса:

— Они сейчас не в том состоянии, чтобы внимательно нас обыскивать. Но всегда найдется какой-нибудь дурак, который желает выслужиться либо мать научила его добросовестно относиться к работе. Поэтому будем начеку.

И Уго изложил свой план. Вообще-то он с удовольствием избежал бы всякой гусарщины, ибо столкновение с представителями власти всегда нехорошо. Но, к сожалению, в результате ловкого налета банды Седрика, стража плотно закупорила все выходы из Реккеля. А покидать город требовалось срочно: уже пошли повальные обыски, которые, того и гляди, докатятся до заведения старины Борова.

К тому же ситуация резко усугубилась. Происшествие в отеле герцога Тилли получило широкий резонанс. О нем судачил весь город. Кровавую драму в парке сложным образом связывали с похищением золота. Все сплеталось в клубок, как по заказу, опутавший наших героев. Они, понятно, и носа на улицу не высовывали. Но люди Борова поставляли им информацию в избытке. Случилось худшее. Капитан Граппс был убит. Поиск преступников велся фронтально. Приметы злодеев получили все сторожевые посты. Выбраться из Реккеля стало почти невозможно.

Уго обобщил данные. Ситуация решалась по-разному. Вариант первый: лечь на дно. В целом, реально. Подходящих тайников в городе достаточно. Но шмон мог продлиться неизвестно сколько. Губернаторская стража, если ее всерьез задеть, работает очень серьезно и, как правило, добивается своего. А время теперь работает против Мариуса. Если верна расшифровка Рыжего Алоиза, теперь надо торопиться, поскольку к концу мая истекает срок выполнения второго приказа головоломки. А где искать второе слово, пока не совсем ясно.

Еще один вариант: выскользнуть из города, укрывшись на каком-нибудь транспортном средстве — водном (Уго имел знакомых судовладельцев) или сухопутном (спрятаться в пустой пивной бочке — идея Расмуса). Относительно безопасный вариант. Но, если их обнаружат спрятавшимися (ведь шерстят и корабли, и повозки), выйдет еще хуже. Человек прячущийся подозрителен уже самим стремлением затаиться.

Остается вариант последний. Противоположение. Совершить то, что кажется безумием. Пойти на амбразуру. Как говорил Расмус: грудь в крестах — или голова в кустах! Словом, попытаться покинуть город без ухищрений, а в случае необходимости — прорваться. Впрочем, Уго надеялся, что до боевых действий не дойдет. Главное — выбрать удачный момент. Уго убеждал себя, что с моментом угадал. Перед самой сменой в голове усталого стражника остается слишком мало места для примет убийц капитана Граппса.

Уго в своем характерном фамильярном стиле приблизился к стражникам. За ним расслабленно двигался Расмус. Далее (по диспозиции Уго) следовал Мариус. Он пребывал в странном состоянии. Он смотрел на себя как бы со стороны. Вне телесной оболочки находился прежний Мариус — непосредственный, наивный, впечатлительный, рассеянный, словом — живой. Его телесную оболочку заняла незнакомая душа — пугающая и притягательная одновременно. Пугающая неземной холодностью. Притягательная столь же ледяным спокойствием.

В это состояние Мариус погрузился после видений в белой лаборатории Хлора. Синий эликсир великого астролога дал организму Мариуса могучую встряску. Мариус не умер — по крайней мере, в полном объеме. Тело и руки помнили старые навыки. Но мысль текла по новому руслу. Организм Мариуса постепенно отходил от пережитой встряски. Но загнать мысль в прежние берега пока нечего было и мечтать.

Мариус не случайно подошел последним. На этом строился тонкий расчет Уго. Последним подошел — последним и обыщут, рассуждал Уго. И не ошибся. Капрал, отчаянно зевая, нетерпеливо наблюдал, как вяло лапают Мариуса его подчиненные. На того, кто проверял котомку Мариуса, капрал не смотрел. За этим стражем вполглаза наблюдал Уго, матерясь про себя. Солдат попался добросовестный. Он потрошил котомку Мариуса методично — вещь за вещью. И докопался-таки! Нечистая рука вытянула на свет божий с самого дна котомки упакованную в три тряпицы и один мешочек золотую шпору.

Небеса сморщились, край их завернулся, показалась красная мясистая начинка, хорошо знакомая тем, кто умеет заглянуть за край небес. Шпора радостно сверкнула, преломив солнечный луч. Уго показалось, что она обрела какое-то внутреннее радужное свечение.

Мариус спокойно и пристально смотрел на солдата. Солдат не отрывал глаз от шпоры. Уго следил за капралом. Тот зевал, считая ворон. Но вот стоявший рядом стражник с развесистыми пшеничными усами увидел золото, наклонился к начальнику и зашептал ему на ухо. Капрал нахмурился. Время «Ч» наступило.

Взгляды Уго и Мариуса встретились. Уго кивнул головой. Мариус ловко выхватил из рук стражника шпору и заранее оговоренной подножкой свалил его с ног, начиная заварушку. Драться Мариус не любил, но умел.

Их оставалось трое против шестерых. На их стороне была внезапность и был натиск, который надлежало развить.

Уго вступил в игру вторым номером. Он молниеносно спихнул в реку плотного стражника, который беспечно прислонился к ограждению у самой воды. Тут же Уго по-кошачьи увернулся от удара тупой стороной сабли, который пытался нанести тот самый усатый солдат. Использовав резкое движение противника, Уго увеличил скорость этого движения, пнув желто-красного пониже спины. Школа "шаровой молнии" учит: побеждай, уходя от удара! Стражник пошел юзом, пронесся метров пять, всеми фибрами желая остановиться, в конце концов грациозно влип в ограждение и обмяк. Окочурился, что ли? Ну и ладно. Для старого солдата смерть — просто средство от ревматизма (лорд Фолкнер).

Теперь их осталось трое против четверых. А ведь еще не сказал своего слова их лучший боец. Пока Уго раздавал тумаки и пинки, размахивая полами своей хламиды, как Черный Демон — своими перепончатыми крыльями, Расмус ухватил жердь, исполнявшую роль шлагбаума. Этой длинной штукой он враз опрокинул двух противников, неосторожно оказавшихся рядом. А затем взмахнул предметом над головой и, зло сощурившись, хорошенько угостил капрала, который как-то мечтательно приближался. Капрал рухнул, недееспособный. А Расмус вернулся к двум барахтающимся и вопящим соперникам, нейтрализовав их парочкой коронных ударов. Мелкий бесик, наблюдавший за поединком, одобрительно зацокал языком и поднял вверх большой когтистый палец.

Тем временем Уго, расправившись со своими противниками, как барс, бросился к коновязи. Здесь томились, сонно вращая хвостами, лошади стражников. Два вороных жеребца подозрительно льнули друг к другу. Молнией сверкнул нож Уго, освобождая трех попавшихся благородных животных. Подбежавший Расмус, взмахнув ножищами, почти без усилий оказался в седле. Через секунду в седле другого коня оказался Уго. С обретенной высоты они окинули поле сражения.

В пенистых водах барахтался, захлебываясь, плотный страж. У ограды бесформенной грудой застыл усатый. Двое, выключенные Расмусом, хватали воздух ртами. Капрал не шевелился, погруженный в летаргию. Это был актив.

Имелся и пассив. Его представлял Мариус, который вел себя крайне созерцательно. Затолкав шпору в котомку, он замешкался, затравленно озираясь. Нижняя его губа отвисла и мелко подрагивала. Казалось, он забыл свои дальнейшие обязанности по плану. А следовало ему, увидев, что лошади готовы, прекращать газават и со всех ног бросаться к коновязи.

Пока ситуацией еще владели наши герои. Но инициатива уходила, как вода сквозь пальцы. Сваленный Мариусом стражник вновь принял горизонтальное положение и движением профессионала извлек из ножен саблю. Желтоватый блик раннего солнца зловеще играл на лигийской стали, из которой в Рениге производили все первоклассное оружие. Белесые брови этого субъекта угрожающе сдвинулись. Все говорило о том, что ударит строптивец не задумываясь. А за спиной разгильдяя Мариуса оказался рослый, широкоплечий стражник, молодой и красивый, с кудрявым чубом — он подбежал снизу, от пристани.

Уго сплюнул с досады. Однако и в самой критической ситуации он соображал очень быстро.

— Поехали! — бросил он Расмусу.

Но, едва успели они тронуть каблуками бока лошадей, как стремительно произошли три последовательных события. Малый с белесыми бровями хлестко рубанул саблей. Мариус, казалось, безвозвратно оцепеневший, ужом извернулся, уходя от удара. Он схватил пистолет, оброненный кем-то из блюстителей порядка. И тут же, развернувшись и став на колено, выстрелил в молодого красавца.

Нельзя терять оружие в борьбе!

Вскинув руки, чубатый молодец упал навзничь. В его серых с искринкой глазах застыло туповатое недоумение. Над Рыночной площадью, снижаясь, стали накручивать спирали два черных орла. Это не предвещало ничего хорошего. Уго, взяв в поводу лошадь для Мариуса, вихрем наскочил на стражника с саблей, опрокинул его и, видя, что Мариус уже в седле, леденящим гиком заставил своего скакуна обезуметь в галопе.