Йен Макдональд - Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк Страница 36

Келли смотрела не моргая на яму в воде, незаполненную могилу ее пропавшего мужа.

— Он жив. Я кивнул:

— Я читал распечатку. Мне ясно, что вы верите в это. — «Или, по крайней мере, вы заявляете, что верите». — Но, миссис Макиннес, нет никаких доказательств, что ваш муж до сих пор жив после того, как шесть лет тому назад довольно эффектно покинул Землю.

Она поплотнее запахнула клетчатую теплую куртку и медленно перевела взгляд на небо. Несмотря на яркое солнце, воздух был морозный.

— Полет должен был занять меньше недели. А потом, через шесть лет после взлета, он позвонил и велел мне ждать его здесь. Семнадцатого апреля в два тридцать ночи середина озера опустилась вниз. Вот и все, что мне известно, мистер Дидрих.

Я проследил за ее взглядом в летнее небо. Где-то там, за идеально-голубой оболочкой, находилось объяснение того, что случилось с Ником Макиннесом.

Очень жаль, что небо сегодня молчало.

Звезда Барнарда находится от Солнца на расстоянии чуть меньше шести световых лет. Эта звезда, красный карлик, представляла интерес только благодаря своему удобному расположению в межзвездном пространстве и тому факту, что движется она заметно быстрее любого другого нашего звездного соседа. Так было до тех пор, пока Ник Макиннес не решил отправиться на нее шесть лет тому назад.

За четыре года до старта он опубликовал в «Канадском журнале аэрокосмической инженерии и технологических применений» статью под названием «Предложение рентабельного метода сверхсветовых путешествий». Этот журнал очень редко, но все-таки печатал статьи за счет авторских средств, а потому вскоре этой работе суждено было оказаться в мусорной корзине истории.

Недавно я лично проследил, чтобы все экземпляры журнала, том XXXVI, выпуск 9, были уничтожены вместе с компьютерными файлами, веб-сайтами, зеркальными сайтами, резервными копиями на магнитной ленте, платами принтера, CD-ROMами, библиотечными архивами микропленок и всем прочим, что пришло нам на ум. И все из-за того, что одним прекрасным весенним днем Ник Макиннес, некогда занимавшийся мобильными коммуникациями и заработавший на этом миллиарды, совершил космический старт с частного и до той поры никому не известного космодрома в прерии, к востоку от Калгари, вышел на орбиту с помощью неучтенной русской ракеты и разрушил при этом значительную часть мировой электронной инфраструктуры. После чего он исчез в радужной вспышке, замеченной на одном из полушарий планеты.

Вскоре стало известно, что на борту у него были четыре русские неучтенные ядерные боеголовки «М-2». «Для лазеров со взрывной накачкой», — сказали ученые, помогавшие Макиннесу, словно остальной мир занимался лишь пустяками.

Когда три месяца спустя я вернулся к Изумрудному озеру, чтобы проверить, как там Келли Макиннес и надежно ли охраняется парк, канадские ВВС и НАСА были уже на месте. Конец апреля и почти весь май канадские летчики совершали полеты над озером на самолете Р-ЗС «Орион», фирмы «Локхид».

Сейчас, в октябре, НАСА и Канадское Космическое Агентство навесили на самолет дополнительное оборудование. Они отказались отбуксировать гидролокатор, после того как потеряли два устройства, запутавшиеся в деревьях на берегу. Разведывательные спутники, занимавшиеся космической съемкой, обнаружили на дне Изумрудного озера внушительную гравитационную аномалию. А может, и не обнаружили. Углубление посреди озера было вызвано давлением аномалии. А может быть, и нет.

Никакого железного предмета в озере не было, на дне находился определяемый радаром значительный маскон,[89] создававший странные перепады температуры. Тут же возникли сумасшедшие теории относительно полимеризации воды, давления на молекулярные связи, микроскопических черных дыр, временных сингулярностей и т. д., появились также и достоверные данные о повышении температуры в центре водяного кратера. В течение первых трех недель наблюдения температура понизилась до значения, превышающего температуру окружающей поверхности на девять градусов по Цельсию.

Любопытно, что дистанционное зондирование зафиксировало лед на дне озера в районе впадины. Камеры и приборы, спущенные на дно, в основном ничего не прибавили к картине: маскон был большой, инертный и искажал температурный профиль озера.

После того как обнаружился новый неопровержимый факт, помимо подъема температуры — радиоактивное излучение, был осуществлен поиск дополнительных данных. Все, кто работал на озере, подвергались воздействию радионуклидов, эквивалентному тремстам бэрам в год, что в шестьдесят раз превышало допустимый в США уровень. Этого было достаточно, чтобы заработать впоследствии рак, особенно лейкемию, но все же не настолько, чтобы тут же начали выпадать волосы или появилась розовая рвота.

Как только я об этом услышал, тут же разыскал менеджера из Канадского Космического Агентства, отвечавшего за проект на данной фазе исследования, Рэя Виттори. Я, конечно, не физик, но достаточно долго занимался технологическим шпионажем. Что-то здесь было не так.

— Как, черт возьми, вышло, что вы не заметили радиации раньше?

Виттори покачал головой:

— Все очень просто, Дидрих. Раньше ее здесь не было.

Я сцепил руки на груди, чувствуя, что у меня за спиной улыбается Келли Макиннес, но не стал оборачиваться, чтобы убедиться в своей правоте. Она не доверяла правительственным учреждениям, включая то, в котором работала, но к американскому правительству относилась с особым презрением.

При такой ситуации мы не могли предоставить убедительные доводы в пользу доставки в горы необходимого глубоководного оборудования, подводных мини-лодок и прочих приборов для дальнейшего исследования впадины. И так уже было собрано столько информации, что понадобились годы для ее обработки и анализа. А с аномалией не происходило заметных изменений, и, видимо, еще долго не произойдет. Уровень радиации только усложнял дело.

«Орион» вернулся на свои морские просторы и продолжил выслеживать подлодки. Мозговой центр перебазировался обратно к себе и занялся другими задачами. Осталось лишь несколько камер и датчиков, смонтированных на берегу озера, сведения с которых поступали непосредственно в мое агентство в Мэриленде. Да еще спутники обеспечивали нас данными. Кроме того, иногда сюда наведывались исследовательские группы, не боявшиеся рискнуть здоровьем. Базовый контингент продолжал охранять парк по периметру. Это были сплошь добровольцы, получавшие непомерную плату, после того как подписали гарантийное обязательство не требовать впоследствии возмещения убытков, если у них когда-нибудь проявятся признаки заболевания, вызванного радиацией.

Когда выпал первый снег, я остался один наблюдать потрясающую природную красоту Национального парка Йохо и в той же степени прекрасную миссис Келли Макиннес. Персонал увез все оборудование, остались только я, дозиметр и шестнадцатифутовая деревянная лодка. Времени было навалом.

Мы сидели в сторожке и ели в звонкой тишине рагу из солонины и консервированные персики. Самая тяжелая пора зимы миновала, но все равно было чертовски холодно, поэтому мы не снимали курток, а выходя на улицу, поддевали дополнительную подкладку.

— Хорошо хоть, он выбрал Национальный парк, — сказал я, оглядывая пустую столовую.

Я всю зиму наведывался на Изумрудное озеро, и с каждым разом мои визиты становились все длиннее. Агентство меня не перегружало, так как им было трудно уговорить кого-то другого приехать сюда при такой угрозе радиации. Не говоря уже об отдаленности.

Но тут была Келли. Ник знал, что делал, когда выбирал эту женщину с верностью львицы. Хотя временами мне казалось, что выбирала-то она.

— Место тихое, все нужное под рукой, да, мистер Дидрих? — улыбнулась Келли.

— Я, скорее, имел в виду контроль за доступом. Частные владения трудно охранять и патрулировать.

Ее смех прозвучал неестественно громко под пустыми сводами сторожки.

— А разве кто-нибудь пытается нарушить вашу хваленую секретность в этом забытом богом месте?

Я поморщился. Какой-нибудь психиатр посчитал бы за удачу получить такого пациента, как я, — агент АНБ влюбляется в замужнюю женщину, а та над ним смеется.

Но, боже мой, какой это был потрясающий смех!

Я опустил вилку с наколотым персиком, так и не донеся до рта.

— А почему вы до сих пор сидите в этом забытом богом месте?

У Келли осталось много денег: злоключения Ника на орбите почти не истощили его капиталов даже после оплаты ошеломляющих штрафов за несанкционированный полет и нарушение орбитального протокола. Она вполне могла бы проверить впадину и улететь на Таити.

Келли наклонила голову:

— У меня гораздо больше прав задать вам этот же вопрос. Лично я жду своего мужа и забочусь, чтобы ваша братия не лишила его шансов вернуться. Я присматриваю за впадиной. А вот чего ждете вы, мистер Дидрих? Почему вы все время возвращаетесь?