Роберт Асприн - Корпорация М. И. Ф. в действии Страница 4

— Ну и ну, — говорит сержант, малость облизывая свои кусалки. — Это что же у вас здесь такое? Похоже, мы участвуем в армейской экспериментальной программе, которая специально проверяет правдивость пословицы, что грозней поссиума в бою только поссилтумка! Я хочу, чтоб вы все были во время обучения поосторожней в выражениях. Среди нас находится дама-а…

По тому, как ощетинивается эта чувиха, ясно, что она не привыкла, чтобы ее называли дамой… и далеко не в восторге от этой идеи, однако Лыбби еще не покончил с ней.

— Скажите-ка, дамочка, что это такое у вас на голове? Если это нечто заползшее туда и издохшее, то надеюсь, что вам сделали нужные уколы, потому что, судя по его виду, оно было не слишком здоровым?

— Это называется «волосы», Серж! А что у вас на голове?

— Важно не то, что у меня на голове, рекрут, — лыбится сержант. — Важно, что на рукаве!

И постукивает по нашивкам, обозначающим его звание.

— Три сверху, три снизу. Вам известно, что это значит?

— Что вы — мастер-сержант, Серж.

— Близко, но не угадали. Это означает, что вы должны мне пятнадцать отжиманий, рекрут. По пять каждый раз, когда назвали меня «Сержем». Приступай!

Я жду, что чувиха затеет с ним из-за этого спор, но вместо этого она просто ложится и начинает отжиматься, словно все время только этого и добивалась… и возможно так оно и было. Уж не знаю какую там кашу она предпочитает на завтрак, но отжимается эта девка заметно лучше чем братья Слеппни.

— Раз… Два… Три…

Несколько мгновений Лыбби наблюдает за ней, а потом переключает внимание на другие фигуры на земле.

— ВЫ ДВОЕ! Я сказал двадцать пять отжиманий!

Эта последняя фраза, адресована конечно же братьям Слеппням.

— Мы… пытаемся… сержант!

— НУ ТАК Я ВАС НЕ СЛЫШУ! ОТСЧИТЫВАЙТЕ ИХ!!

— Семнадцать… Восемнадцать…

— НЕ НАЧИНАЙТЕ СЧИТАТЬ С СЕМНАДЦАТИ!!! ДУМАЕТЕ Я ДУБИНА?!!

— Нет… сержант!.. Раз… два…

— А теперь слушай сюда потому что повторять я не намерен! — рявкает сержант снова переключая внимание на остальных нас. — Когда я говорю ваши уши должны быть открыты, а рты закрыты! Не говорите ничего, пока я не задал вам вопрос, а когда задам отвечайте на него кратко, а потом заткнитесь! Когда я захочу услышать ваши вопросы, я скажу: «Вопросы есть?»! Я ясно выразился!

— ДА, СЕРЖАНТ!

— Тогда порядок. — Он снова начал просматривать список личного состава, затем взглянул на корячующиеся на земле фигуры. — Вы трое, этого хватит. Вернитесь в строй. Так, где это я остановился? Гвидо!

— Здесь, сержант! — говорю я, потому что я и впрямь здесь.

— Что такое? Всего лишь «Гвидо»? Без всякой клички вроде Сверчок или еще что-нибудь в этом духе?

— Нет, сержант!

Он подождал несколько секунд желая посмотреть не собираюсь ли я что-нибудь добавить, но я не добавил, так как всегда быстро усваивал науку. Наконец он слегка кивает и читает дальше.

— Майский!

— Здесь, сержант!.. но ребята зовут меня «Майский Жук».

С другой стороны, некоторые, кажется, никогда не усвоят урока.

— Двадцать! — говорит сержант даже не отрывая взгляда от списка личного состава.

Вот так и продолжается. К тому времени когда сержант называет весь список имен, свыше половины рекрутов нашей группы призвали продемонстрировать свою физическую силу, или отсутствие таковой путем выполнения множества отжиманий, точное число которых варьируется в зависимости от настроения сержанта и способности рекрутов помнить, что при выполнении данного упражнения надо считать вслух. В связи с этим у меня возникают кое-какие серьезные вопросы относительного среднего КИ пожелавших завербоваться в армию индивидов, мысль довольно тревожная, учитывая, что я тоже принадлежу к числу названных индивидов. Пытаясь сохранить положительный-такой душевный настрой, я успокаиваю себя соображением, что я завербовался, выполняя приказ, а не по собственной воле.

— Ладно, СЛУШАЙ СЮДА! — ревет сержант заканчивая перекличку. — Приблизительно через полчаса капрал Мяс-Ник проведет вас через лагерь туда где вам подстригут волосы в соответствии с армейскими стандартами.

При этих словах маленький клоп который до того таился на заднем плане вытягивается во весь свой незначительный рост и улыбается. Так вот, сержант Лыбби — довольно внушительный на вид фраер, хотя и малость не в форме в области талии, но капрал выглядит так, словно его не возьмут даже контролершей на платную автостоянку ввиду несоответствия минимальным требованиям. То есть, он смахивает на такого неприятного слизняка, который обрывает крылья мухам только тогда, когда его поддерживает достаточно высокий чин. Глядя на его улыбку, я начинаю серьезно опасаться этой стрижки.

— А пока, — продолжает сержант, — у вас период свободного времени в течение которого вы можете болтать, спать или познакомиться друг с другом. Предлагаю вам максимально воспользоваться этим, так как по всей вероятности, это будет последний раз, когда вы будете предоставлены самим себе до завершения обучения. А теперь, прежде чем я распущу вас, вопросы есть?

К моему удивлению, два индивида подымают руки. Удивляет это прежде всего потому что, как мне думалось, разыгранный сержантом спектакль запугает большинство индивидов и заставит их помалкивать, а во-вторых, потому что одна из рук принадлежит не кому иному как моему кузену Нунцио!

— Ты! — говорит Лыбби, показывая на ближайшего вопрошающего. — Назови свое имя и вопрос.

— Тру-Тень, сержант. Я… Я думаю, что с моим назначение сюда вышла ошибка.

Сержант показывает все свои зубы.

— Армия не ошибается, сынок… за исключением возможно одного случая. — Он бросает взгляд на Оссу, которая на этот раз игнорирует его. — Что у вас за проблема?

— Ну… мне не следует находиться здесь. Я завербовался служить в качестве мага, и мой вербовщик сказал, что…

Улыбка сержанта расширяется достаточно чтобы остановить рекрута на середине фразы.

— Сынок, — говорит он голосом, больше смахивающим на мурлыканье, — пора тебе усвоить одну из суровых истин касательно армии. Вербовщики врут! Чего б там ни наплел тебе тот несчастный малый сукинсын, если у тебя нет этого в письменном виде за подписью самой королевы, это ни хрена не значит. Вот я тебе скажу, что каждый записавшийся в нашу армию рекрут будет обучаться основным навыкам пехотинца, прежде чем получить свое первое назначение до активной службы. Тебя могут назначить магом, а могут и не назначить… все зависит от того, кто будут нужны, когда подойдет твой черед получить назначение; мага или повара, но тебя никуда не назначат, пока я не скажу что твоя начальная подготовка завершена. Следующий вопрос!

— Нунцио, сержант! Сколько времени потребуется для завершения начальной подготовки?

— Это зависит от того, сколько времени вам, несчастным, потребуется для усвоения минимальных навыков, требуемых для носящих мундиры Поссилтума. Обычно для этого требуется от недели до десяти дней… но судя по вашему злополучному виду мне представляется, что вы будете иметь удовольствие общаться со мной по меньшей мере месяц.

— Вы хотите сказать, что никто из нас не получит назначения, пока все в этой группе не завершат подготовку?

— Совершенно верно. Еще вопросы есть?

Мой кузен глядит вдоль строя на меня, но я пялюсь прямо перед собой, надеясь, что его действие останется незамеченным. К счастью, сержант проглядывает этот небольшой изъян в построении, и как только он распускает нас, мы с Нунцио собираемся в кучку.

— Что ты об этом думаешь? — говорит он обеспокоенно.

— Тоже что и ты, — пожимаю плечами я. — Мы, безусловно, никак не можем тратить месяц на подготовку, если намерены как-то помочь разложить регулярные войска.

— Это уж наверняка, — кивает он. — Похоже что придется нам самим малость подталкивать этих рекрутов для гарантии, что они живо усвоят подготовку.

Понимание этого приводит меня в низменное настроение. Достаточно плохо и то, что мне придется отбывать срок в качестве солдатяги, но теперь мне придется еще и разыгрывать из себя няньку и тренера для оравы зеленых новобранцев!

ГЛАВА 3

Всего-навсего немножко снять сверху!

Стрижка оказалась еще отвратительней, чем я опасался в своих наихудших кошмарных снах. У меня возникло сильное искушение устроить засаду и свершить месть тому типу, который устроил мне названную стрижку, но от этого, вероятно, не было б никакого толку, так как мозг ему повредили явно с рождения и он не мог не быть таким, каков он есть. Вместо этого мне следовало бы радоваться, что общество нашло для личности, усвоившей лишь один фасон стрижки единственное место, где он может приносить пользу. И далее, считаю вполне логичным, что этим местом будет армия, где у его «клиентов» нет иного выбора, кроме как смириться с любой стрижкой, какую им ни сделают. Озадачивает меня одно — где же удалось найти целый зал умственно отсталых, освоивших, все как один, одну и ту же стрижку.