Владислав Былинский - Огонь небесный Страница 4

– - Хину гонишь!

– - Вижу! Чую! Взглядом трогаю!

– - Все равно врешь! не сидит! -- заупрямился Леонид.

– - Тогда -- обитает. Верно говорю? Он в тебе растворен, до времени. Кто нынче растворен, тот будет отворен… знаешь, как раньше лечили? Кровь отворяли! Ну что молчишь?

– - А что тут скажешь?

– - Ну и ладно. Молчи.

– - Во всяком случае, ничего такого за собой не замечал. Видения были, вот и все. Зачем они мне? Я их проплатил. "Дурнушкой" заплатил, работой, косыми взглядами. Но так и не понял, что с ними делать.

– - Скоро поймешь. Совсем скоро. Обещаю.

– - Ну, тогда я сбегаю?

– - А… Сиди. Вспомнилось вдруг: у меня еще одна была… Держи! Открывай!..

Вечером Леонида воспитывала жена. Спать он лег рано и уснул сразу. Снилась ему неоткрытая планета, населенная знакомыми людьми. Дочка на миг заглянула в его сон, ладошкой в небо указала -- и с немыслимой скоростью унеслась в бледные туманности, в предновогодние чудеса.

– - Необходимо ваше согласие, Страж виртуали.

– - Страшным окажется оно.

– - Увы… Этот мир катится в бездну.

– - Твоя правда, альтиец. Катится себе потихоньку. И, как обычно, в бездну.

– - Момент Вторжения предопределен. Дверь открыта. На пороге -- хищные. Оставить все как есть -- неразумный риск.

– - Ах, вот чего мы боимся! Лучше поплоше, да в упаковке… Не бывает разумного риска. Есть риск -- и есть расчет. Я бы рискнул. Две тысячи лет люди страшатся финала. О его приближении давно, не стесняясь, на всех углах кричат. Пророчат, святых апостолов поминают. Но святые не торопили время. Они знали: судить надо по итогу. А мы судим по моменту.

– - Нам нельзя иначе. Ситуация диктует решения. Башня готова взять на себя ответственность. Нужен ваш голос.

Альтиец ждал ответа.

– - Мой голос… Почему бы и нет, Илл? В самом деле: опека неба… рог изобилия, блага духовные, эпоха разума… Почему бы и нет? Башня усилит свое влияние в этом секторе Галактики. Человечество подрастет, окрепнет. Соглашусь с тобой -- всем станет очень хорошо… Почему мне так противно тебя слушать, Илл?

– - Ну что вы, Страж? Встряхнитесь! Я понимаю: вы слишком долго были в его шкуре. Вдвое против обычного. Но вам ли сетовать на незавершенность? С вашим чудовищно богатым опытом можно вытерпеть целую жизнь в чужом обличье… Убейте носителя, Страж! Избавьте его от иллюзий!

– - Иллюзия, как же… Фонарщик, тени на стене… да-да, припоминаю… источники конспектировал… несоразмерность миров, магия происхождения… "только свободный может стать мне другом, только равный может познать меня"… Чушь кривая! Этому не бывать. В твоем букваре ошибка, альтиец!

Последний день года выдался хлопотливым. Заразившись суеверным желанием доделать все дела, Леонид скакуном носился по городу.

Кто сказал, что время измеряется часами? Его ход подчинен нашей воле. Денек в хорошем темпе -- и все заботы с плеч. Долги, что копились месяцами, оплачены. Осталось приятное: к друзьям заглянуть.

Следователь Денискин жил один и не брезговал гостями.

– - Фантастика -- суть жизни, -- ворчал он, углубляясь в книжные ряды. -- Откроешь книгу -- себя узнаешь и других поймешь. Что наша жизнь? Иллюзион!

– - Воспроизводство иллюзий -- непонятное свойство человеческой психики, -- подтвердил Леонид. -- Непонятное потому, что оно противоречит принципам эволюции…

Денискин снял томик с полки и повернулся к Леониду:

– - То есть, материалистической установке "выживет сильнейший"? А так ли это? Грубый рационализм очень часто заводит человека в тупик, ибо совершенно не учитывает желания небес, которые и есть источник иллюзий. Вот почему у нас третий глаз чешется.

– - Что-то не ощущаю зуда во лбу, -- сообщил Леонид. -- Я не религиозен. Какие небеса, какие желания? Слова, слова…

– - А ты не спеши ощущать во лбу… На вот, читай! Тут и об этом есть… Всему свое время. Не по-дрозофильи развиваемся! Не хромосомами обмениваемся, а душами… Слушай, я тебе пока первый том даю, второй и прочие -- по прочтении… Человек вовлечен в эволюцию несколько иначе, чем муха и бегемот. Ни гены, ни разум уже ни на что не влияют. Человечество варится в собственном соку. Выживаемость популяции перестала зависеть от биологических факторов. Если, по твоим словам, жизнь дика и неопрятна, то и детишки должны бы на свет появляться дикими и неопрятными. Для скорейшей адаптации.

– - А разве это не так?

– - Нет, это не так. Человеческие дети улыбчивы и счастливы. И мамку любят.

Леонид вспомнил беспризорников. Дики, неопрятны. Но возразить нечего было. Ясно, что Денискин подразумевал не внешний вид и даже не манеру держаться. Он другое подразумевал. Он прав, конечно, хоть и не совсем прав…

– - А ты не замечал, что все чаще появляются среди них мальцы с сахарными устами и невинным взором, которые -- все могут? То, что нельзя делать, и то, что невозможно вообразить. Ягненочек-мучитель, насмотревшийся порно. Отличник, палящий в прохожих из газового пистолета и затем выворачивающий им карманы. Девочка-завистница, наводчица и сводня. Дебил-переросток, калечащий и убивающий сверстников. Вот тебе и эволюция.

Денискин тем временем ложечкой в чашках покрутил, кипятком крутым ошпарил, чайник пузатый на фарфор выставил.

– - Чай или кофе?

– - Ты же знаешь.

– - Ну, мало ли. Сам говоришь -- эволюция, -- подмигнул он. -- Я начал растворенку потреблять. Разболтал -- и готово. Демократичное пойло.

– - Скоро кофеиновые таблетки изобретут. Совсем избавят пользователя от трудов. Слизнул -- и порядок на кухне.

– - Вот ты о монстрах всяких рассуждал. Я их чуть не каждый день вижу. Мне лучше знать, что да как. Приходится знать… Никакие они не монстры. Что видят, то и перенимают. Верят не нам, а глазам своим. Жизнь тому способствует. Так согнет человека с самых первых лет, что потом и не выпрямишь его.

– - А я тебе о чем толкую?

– - Вот-вот: о чем? Уточни! О воспитании детей мы говорим -- или о происхождении видов? Разные совсем вещи!

– - О происхождении нашем…

– - Все эти падшие ангелы -- а иногда они появляются в прекрасных и безгрешных семьях -- все равно остаются ангелами. Я еще не встречал детей с убитой душой. Бог всегда дает ребенку шанс.

– - Ангелочек с наглыми глазенками, из скуки проткнувший ножом малыша?

– - Ну и что? Урод -- да. Но не монстр. За умственно отсталыми детьми следят, в интернаты определяют. За душевно отсталыми -- никакого контроля. В школах натаскивают, дома бьют, вот и все воспитание.

– - Жестокость проявляется раньше, чем любовь, -- это нормально?

– - Да что ты заладил: жестокость, любовь! Выйди во двор, послушай, о чем подростки между собой говорят. Таких слов они не знают. У них иные реалии. Эволюция, монстры… Человеку эволюция как мертвому припарки. Закончилась она для человека. Ее заменила способность к общественной адаптации. Сделай общество другим -- и дети станут другими. Как отражение в зеркале, понимаешь? Подойдет к нему человек -- увидит что-то; отойдет -- это что-то исчезнет…

– - Ты -- рупор общедоступных идей, -- разозлился отчего-то Леонид. -- Книгу воспитательную напиши. Назови ее "Благородный мент", и успех обеспечен. Человечество тебя не забудет.

– - Общедоступное -- чужими руками захватано. Толку от него, -- сказал Денискин. -- К тому же я не мент. Хуже. Я следователь. И благородства во мне как нежности в палаче. Профессия не та… Ну, давай чай пить.

Вечером Леонид нашел свободную минуту и затащил Киту презент. Шампанское в фольге, и кус мяса в фольге, и торт домашний, опять-таки в фольге. Кит собирался встречать Новый год вместе с беспризорниками, и ему, конечно, не хотелось потчевать ребятишек самогоном с капустой.

– - Благодарствую, псих, -- сказал он. -- С получки отдам.

Это он шутил так. Будто отдаст.

Леонид кивнул и поднялся на крышу. Неуловимые инопланетяне над головой! Растревожили пришельцы Леонида. Он ощущал себя обманутым. Предчувствие грызло мозг, как разбуженный медведь прутья клетки.

Ранний декабрьский вечер горел над домами и лесом. Воздух был чист, прозрачен и неподвижен: иголки на соснах считай. Леонид молчал, глядя на лес. Осколки видений, мучивших его год назад, дрожали в памяти, но боли не было и в помине. То безумное лето скрылось за синими горами. Молчал и лес -- вспоминал, улыбался. Скалился в тишину, в неяркое закатное сияние, в невесомость вечерней зари.

– - Здесь у меня холодильник! -- объявил Кит, выворачивая кирпич из будки своей суфлерской. -- Вечерком пир устроим!

– - А найдешь впотьмах?

– - Темнота умельцу не помеха! Спросишь! Чтоб я закусь не нашел?

– - Я другое спросить хотел. Снова про инопланетян этих. Ты что, вчера всерьез говорил? Понимаешь, есть подозрение…

– - Говорю -- видел! Той ночью. Сегодня -- не знаю, спал я.

– - Интересно стало: а вдруг они наши сны записывают и просматривают? Или сами на нас сновидения насылают. Заподозрил я, что мы для них -- стадо, домашний скот; вот и летают над нами пастухи, состригают сны и мысли.