Сергей Платов - Собака тоже человек! Страница 40

Селистена вцепилась в меня и изо всех сил потащила домой. Эх, жалко, я бы все-таки с удовольствием подрался, энергии, знаете ли, накопилось за день, надо бы выпустить. Да куда там, рыжая если прилипнет, то уж точно ни за что не отцепится. Что ж, буду приличной собакой и пойду домой… Нет, ну что она со мной как с дитем малым, у нас тут чисто мужские разборки!

— Солнышко, ну дай я им пасти начищу, я быстренько — раз, два и готово. Ну честное слово, лапы чешутся, как хочется наказать нахалов.

— Только через мой труп! Еще не хватало, чтобы ты опустился до обычной дворовой драки. Вспомни, ты же колдун!

— Ах да, да. Мне по рангу не положено. Эй, ребятки, считайте, что вам сегодня крупно повезло. И скажите спасибо этой очаровательной девушке! — громогласно заявил я продолжающим угрюмо наступать псам и добавил уже Селистене: — Да, а я говорил тебе, что ты очаровательна?

— Нет, — очень тихо ответила мелкая и густо покраснела.

— Ну так говорю: ты очень красивая. Как ты думаешь, Кузьминична медовуху где хранит?

Короткий подзатыльник ознаменовал наш отход домой.

— Тяв, тяв, тяв! — нагло раздалось сзади.

Вот настырная шавка! Кстати, когти трех больших друзей этой тявкалки продолжали цокать за нами. Хорошо еще, что у меня слух отменный — всегда услышу, если захотят приблизиться для прыжка. Эх, жалко мне их проучить Селистенка не дала.

И тут произошло неслыханное. Пока я думал о больших псах, эта маленькая дрянь укусила меня за хвост. Да, да, за хвост! За мой прекрасный, лопушистый, лохматый, дымчатый хвост! Впрочем, что я рассказываю, все равно вам не понять, что такое хвост для собаки. В общем, меня так еще никто не оскорблял, и Селистена была уже не в силах предотвратить неизбежное. Ну все, ребята, дочирикались, сейчас я вам расскажу в доступной манере, что задирать незнакомых собак не следует.

Одним прыжком (между прочим, с разворотом вокруг своей оси) я догнал обидчика и простым ударом лапы отправил его в полет. Правда, он оказался не очень длительным, так как на пути летающей псинки вдруг появилась стена. Не теряя ни секунды, я бросился на превосходящие силы противника. Шавка свое получила, теперь настала очередь остальных. Совесть моя была чиста начал заварушку не я, их больше, так что могу повеселиться на славу без всяких дурацких оговорок про великодушие. Хорошо еще, что я попался, а ведь другого могли бы на кусочки порвать.

Драка получилась классная, я был на высоте. И в прямом и в переносном смысле, прыгал, извивался, уходил в партер — в общем, плясал как уж на сковородке, с той лишь разницей, что у энтой длинной рыбки нет таких клыков и когтей. Впрочем, в ход пошли и локти, и очень крепкий лоб, и шея в шипованном ошейнике. Я как-никак профессионал, так что не оставил противнику ни одного шанса. В стороны летели клоки шерсти (хочу заметить, не мои), время от времени раздавался визг (визжал, конечно, тоже не я) и яростные рыки. Лично я не издал ни единого звука, просто некогда было, да и рот был занят. То чужой лапой, то шеей, то ухом.

Через пять минут все было кончено, изрядно потрепанные псы с визгом бросились наутек. И враг бежит, бежит, бежит! Ура! Классно размялись, и я душу отвел, и эти хамы надолго урок запомнят. Хорошо, когда можно совместить приятное с полезным.

Сам я вышел из боя практически без потерь, лапа немного побаливает, впрочем, это я ее сам подвернул. Спасибо недетской шевелюре — клыки просто вязли в густой шерсти. Так, а где моя спутница, она, надеюсь, видела, как я их отделал? Судя по гримасе на ее лице, видела.

— Ну что, теперь твоя душенька довольна?

— Теперь да. — Я улыбнулся своей милой улыбкой и завилял хвостом.

— Я же просила тебя как человека: не связывайся с ними.

— А чего они? Между прочим, эта шавка меня за хвост тяпнула! А такую наглость прощать нельзя.

На этот раз Селистена даже не сильно брюзжала, наверное, поняла, что я прав, но признаться в этом не может. Ну и ладно, зато день теперь можно считать удавшимся на все сто.

— Слушай, ты столько съел за вечер, я думала, ты шагу из-за стола ступить не сможешь, а ты прыгал, вертелся как белка в колесе.

— Да что я там съел? Так, заморил червячка, — довольно протянул я. Значит, все-таки видела, какой я ловкий и бесстрашный.

— Ну и червячок там у тебя в желудке завелся, тебя легче прибить, чем прокормить.

— Кто хорошо ест, тот хорошо спит. Пойдем-ка домой, что-то я сегодня намаялся.

— Если бы не твоя безобразная драка, мы бы уже давно были дома.

— Между прочим, драка была замечательная.

Мы смогли продолжить столь бесцеремонно прерванный путь. Интересно, а у Антипа медовуха водится или он под стать доченьке, рела… релака… Ну, в общем, делает то, после чего жить не хочется. А Селистенка-то чегой-то на меня дуется. И чем я ей опять не угодил? Вроде хорошо посидели, неплохо поели, чудно пошалили. Наверное, она до сих пор происков черного колдуна боится, надо ее подбодрить.

— Слушай, Селися, а пойдем прямо сейчас с Гордобором разберемся! А будет ерепениться, я его под желудями похороню.

— Еще раз назовешь меня Селисей, подсыплю яду в еду.

— Значит, твоему ненаглядному Феликлистику можно, а меня сразу ядом?

— Мы с ним выросли вместе, а тебя я всего пару раз и видела.

— Зато я всегда рядом с тобой, а он даже погулять не захотел.

— Может, у него дела неотложные были. Он ведь как-никак наследник престола.

— А… Вот, значит, в чем тут дело. Мол, мы только наследников любим? Куда уж мне, простому псу, до княжеского сына. Мне позволено только жизнью за тебя рисковать.

— Чего ты разошелся? — оторопела Селистена. — Если я тебя чем-нибудь обидела, то извини.

Я гордо поднял свой нос и на подгибающихся лапах попытался ускорить ход (все-таки милая заварушка отняла у меня много сил). Странно, чей-то на меня нашло? Вроде она ничего плохого мне не сказала, а обидчивым я вроде никогда не был. Это, наверное, я медовухи недопил. Говорил же, что надо еще взять. Но теперь уж ничего не поделаешь, придется держать марку, обиделся — значит, обиделся. Но, конечно, если она попросит прощения, то я ее прощу. Причем почти сразу.

— Даромирушка! — Селистена быстро догнала меня, схватила за шею, остановила и села передо мной на корточки. Она оказалась даже ниже меня.

— Что?

— Прости меня, пожалуйста. Поверь, я очень ценю все, что ты для меня сделал. И то, что в этот трудный момент ты остался со мной, я никогда не забуду. Я не хотела тебя обидеть. Ну а Феликлист действительно сын князя, но титул для меня никогда не имел никакого значения.

Порядок, извинения получены. Я сегодня добрый, так что я их приму.

— Ладно, проехали.

— Вот и отлично. Пошли побыстрее домой, уже темнеть начало, а я папеньке обещала прийти засветло.

— Пошли, только не очень быстро, хочется воздухом подышать.

Уфф. Что-то у меня с лапами не то. Голова соображает отлично, а лапы еле передвигаю, наверное, что-то съел. Но ничего, ночью все равно никаких происшествий не предвидится, тут и Антип расстарается, да и Гордобор пока на новый шаг не решится. Ну не стая же у него спиногрызов в амбаре сидит в самом деле.

Селистена шла молча, только время от времени подозрительно шмыгала носом.

— Ты чего такая грустная, хорошо же посидели.

— Посидели хорошо, а что толку-то?

— Не понял, какой тебе толк нужен?

— Так дела-то наши практически не обсуждали, что дальше делать, не знаем.

— Да чего тут говорить! Если к тебе этот старикашка сунется, я его в бараний рог сверну! Я, конечно, мирная собака, но не люблю, когда наезжают на людей, которые мне дороги.

— Так я правда тебе дорога? — ухватилась за случайно брошенное слово Селистена.

И чего она вечно к мелочам цепляется?

— Так вот, сами на рожон лезть не будем, но и спуску агрессору не дадим.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— И вообще, чем больше думаю об этом предсказании, тем больше убеждаюсь, что оно не лишено смысла. Но накаркал неприятности на себя сам Гордобор. Ну посуди, еще пару дней назад мы с тобой даже думать не думали о том, что есть на свете какой-то колдун и что неплохо было бы ему бороденку обкорнать и навсегда отучить злодея спиногрызов в спальни девицам запускать. А теперь мы просто вынуждены отвечать на развязанные агрессивным поведением колдуна военные действия. И вот что я тебе скажу: если он еще раз к тебе прицепится, я исполню предсказание и действительно создам ему проблемы, не совместимые с его черной жизнью. Я ответил тебе?

— Да, ты просто прелесть! Лохматая, голубоглазая прелесть. Во всяком случае, сейчас.

Вот это я люблю. И в общем и целом я абсолютно согласен с Селистеной — я действительно такой.

До дома мы добрались без происшествий. Правда моя душа хотела петь, а эта зануда вцепилась мне в шерсть и долго шипела, что мои песни распугают всю округу. Да что она понимает в собачьей жизни?! На небе уже проявилась чудная и почти полная луна, такая красивая, ну как тут не подвыть? Ведь душа-то просит.