Игорь Чубаха - За пригоршню астрала Страница 41

И когда оторопелый Стас принял оказавшиеся необычайно тяжелыми чемоданы, старушка, поправляя ветхую соломенную шляпу, подчеркнула, что берет командование на себя:

– Я – нумеролог. Я ведаю числовую гармонию мира.[12] Это значит, что по дате рождения могу высчитать номер паспорта каждого из вас. Но бояться меня не надо. Я сама боюсь: может случайно мой адрес в бумагах оказался, а может, хитрый Максимыч подложил. Откуда я знаю? А надо мне помочь допереть чемоданы до вокзала. За это я вам, голубята, чем смогу – помогу...

А ведь он сейчас был готов поклясться простить любого, кто протянет руку помощи.

Пете настоятельно требовалась помощь. Мелькнула даже идея спуститься вниз за Ильей и невзначай попросить подсобить отпереть сейф. Соврать, будто ключ заедает. Но Илья наверняка просечет, что стажер обыкновенно дрейфит, и засмеет.

Петя стоял один в прозекторской, залитой люминисцентным холодным, как идущий где-то за стенами осенний дождь, светом. Случись что, никто на помощь не придет. Поэтому он трижды повторил в уме шифр сейфа, прежде чем набрать. И выждал еще по крайней мере минуту, пытаясь угадать, оживает, или нет медное кольцо в форме кусающей себя за хвост саламандры, когда его коснуться?

Дверца протяжно заскрипела, и к великому испугу Пети ему под ноги с нижнего сейфового отсека сиганула черная, как обгорелая, кисть руки, о существовании которой он напрочь забыл. От страха Петя остолбенел, даже пикнуть не получилось.

Свет ламп тут же проник в освободившуюся нижнюю камеру сейфа, и глаз стажера почему-то зацепился за консервную банку от шпрот с водичкой на донышке.

А черная рука, ловко приземлившись на четыре пальца и слепо трижды подпрыгнув на полу, как подпрыгивает ребенок чтобы рассмотреть нечто из-за спин взрослых, сориентировалась и по штанине стажера, словно белка по коре, метнулась вверх к горлу.

Звякнула задетая мелочь в кармане пиджака. Перебирая цепкими, как стальные крючья, пальцами и даже разок неумышленно, но до синяка, ущипнув человека за ляжку, рука вскарабкалась на плечо. И опять Пете не удалось выжать из горла крик. Но, правой рукой все еще бессмысленно сжимая ручку сейфа, левой он нашел силы попытаться смахнуть с себя дьявольскую тварь.

Черная рука легко увернулась, на секунду спрятавшись за затылком, и воспользовалась правой рукой стажера, как канатной дорогой – шугнула обратно в сейф. Не на обжитой этаж, а на следующую полку. Здесь она без промедления сжевала верхний лист из стопки бумаг и принялась, выделывая пальцами шулерские антраша, исступленно щипать его на мелкие клочки. Ведь она ненавидела все, к чему Черный Колдун имел хоть малейшее отношение, а подписавший бумагу субъект пребывал под серебряным заклятием Передерия.

И в холодном неоновом свете на фоне белого кафеля на пол пошел бумажный снег. Петя с досады чуть не заплакал. Потому что первой бумагой в верхнем отделении сейфа аккурат рядом с конфискованным мобильником Ильи лежал протокол с подписью родившегося в Год черной обезьяны Стрельца по знаку Зодиака Станислава Витальевича Стерлигова.

Не ведающий о грандиозном подарке судьбы Станислав Витальевич Стерлигов ступил на красноизразцовую территорию станции метро «Маяковская» первым, как только разъехались двери. Покидающая вагон толпа придала ему ускорение, и груженого чемоданами антиквара вынесло далеко вперед. Это было похоже на морскую волну. Вот она накатилась на берег, вот схлынула, оставив на песке то ли дары, то ли мусор: прихрамывающего Стаса, по правую руку Свету, а по левую – Маргариту Васильевну – чудо в соломенной шляпе и рваных перчатках.

– ...И он заплатил, чтобы я нашел гривну, – досказал наконец Стас фразу, прерванную две остановки назад, когда на «Василеостровской» в прежде полупустой вагон нагрузилась толпа бело-сине шарфастых фанатов «Зенита», и пришлось замолчать.

– Гривну, голубок, ты должен сыскать обязательно. Тебя на гривну зачудили, а чудилка от протокола выручила. Минус на минус дает плюс, – бесенком взметнулись глаза старушки, – Это я тебе, как нумеролог, говорю. Нумеролог – это значит, что по номеру паспорта я могу высчитать группу крови каждого из вас. А по группе крови – домашний адрес. И ты на меня так не зыркай. Первобытный ты какой-то.

На самом деле Стас зыркнул не потому, что услышал нечто дикое. Спутница прямо в вагоне обработала дряблые щеки суровыми духами «Красная Москва», а потом сунула в рот две плитки «Орбита». Как тут не зыркать?

На нелепую старуху испуганно оглянулся мужичонка, только что с улицы, его мокрые волосы лежали как фактурные мазки масляной краски. Замешкавшемуся мужичонке тут же на ногу наступила дамочка с золотистыми по орбите и бурыми у корней патлами.

А старуха помаленьку раскочегаривалась:

– То, что номер мобильника заканчивается на «26-27», дарит надежду. Бинер, двойной тернер, бинер и септернер. Знание – Испытание – Знание – Победа. Это твой путь, и ты его должен одолеть клятому Максимычу наперекор.

Стас вдохнул поглубже, поменял чемоданы в руках и повернул к короткому эскалатору, опускающему пассажиров на уровень «Площади Восстания».

– Не здесь! – резко дернула за плечо старуха, чуть не ломая маникюрную красоту и разворачивая носильщика носом к пешеходному переходу, ведущему туда же, но кривой дорожкой. – Терпеть ненавижу эскалаторы! – неожиданно зло прошипела она. – Никто до сих пор не задумался, почему поручни у них движутся медленнее, чем ступени? Никто не задумывался, почему спокойным ходом вниз по остановленному эскалатору получается быстрее, чем стоять на движущемся? А я – нумеролог, я знаю. Я по домашнему адресу могу вычислить точное количество волос у жильца на голове. А ты не оборачивайся, не оборачивайся. И первобытным глазом меня не стегай, – и по подростковому смачно хлопнула пузырь жвачки.

Стасу было тяжело, и он уже не верил. Он ненавидел таскать тяжести, и он разуверился, что прибабахнутая, постоянно поминающая недобрым словом какого-то Максимыча старуха может помочь разрешить связавшую его со Светланой загадку. Поэтому спешил отделаться от чемоданов, то есть доставить груз на Московский вокзал и забыть.

– Да, еще, – зачем-то уточнил он. – Мне же этот Петр потом дозвонился, ну который в ИСАЯ вербовал. Он мне такое про кольцо рассказал, что я решил дома больше не появляться, – тут Стасу под зад заехали тяжелым портфелем. Стас оглянулся и сначала увидел портфель-обидчик в расслабленной руке, потом мозоли вокруг пуговиц на рыхлой шинели, потом виноватые глаза спешащего моряка.

– Правильно решил. Три первых цифры номера твоей трубы – девятка, шестерка и семерка. Тет, Вов, Зейн – Кровля, Глаз, Стрела. Если спрячешься под кровлю, тебя отыщет вражий глаз, и настигнет вражья стрела! – семенящая старуха повернула сморщенные губки к Светлане. – И ты, голубушка, тоже носа домой не кажи. Это я, как нумеролог, ответственно заявляю. Я по числу волос на голове у человека его формулу ДээНКа рассчитать могу, – и зло добавила. – А рассчитав, и изменить. Формулу-то. Уродцем сделать. Ну что ты, сизокрылый, первобытные свои глаза таращишь? Ты чемоданы-то неси, как уговаривались.

Если сказанное было правдой, то старухи следовало стеречься пуще уже приобретенных врагов. Но Стас не верил и мысленно подсчитывал, сколько еще шагов ему волочить чертовы чемоданы. Всего ничего. Миновать газетный киоск, миновать книжный киоск и не впилиться в толпу возвращающихся с урожаем поздних дачников. Кто бы знал, как он ненавидит таскать тяжести?! А тут еще новые брюки под плащом предательски съезжают. А тут еще ногу натер.

– Первое число суть дух, – учила старуха. – Три последующие числа – Три матери чисел – Вселенная, время и сам человек...

Все. Чемоданы остановились у будки, рядом с ползущей наверх черной зубастой дорожкой. В будке дородная зорко оберегающая порядок тетка. А дорожка доставит почти до самого, до вокзального перрона. Светлана взяла Стаса под руку. И из сочувствия, и чтобы хоть капельку согреться. Она была на грани ураганного насморка.

– Вот вам, голуби, мои прощальные слова. Посоветовала бы удирать из города без оглядки. Как я. Но у вас судьба другая.

Их обходили, недовольно морщась. Девица с забавно сочетающейся на лице черной жирной тушью для век и веснушками. Парень с подпирающей по африкански приплюснутый нос выгнутой дугой губ, в куртке, расширяющейся на бедрах, как гимнастерка. Тетка в негнущемся колоколе плаща, пакля волос из-под вязанного народного творчества...

Стас подумал, что старуха и сейчас не обойдется без хвальбы: какой она шикарный нумеролог, но ошибся.

– Фу, голуби, от вас так и разит и Черным Колдуном, и ИСАЯ. Иногда такая аура поможет, иногда навредит. Вы б поменьше по земле ходили. Вот мы ноне в метрополитене, а это рана в Земле. Когда метро по стране стали открывать, у умных людей не спросили. А ведь в мудрой древности даже меч втыкать в землю не полагалось. Только один раз после битвы богов с Черным Змеем Сварог и сварожичи разрезали Матушку Землю, чтобы стекла кровь. Но что вольно богам, запретно людям. И теперь в городах, где метро есть, отдел ИСАЯ обязательно. А в городах, где нутро земли не потревожено, не всегда и рядовой наблюдатель от ИСАЯ нужен.