Борис Дмитриев - Вам возвращаю ваш портрет Страница 49

Рабочее место Николая Романова по техническим причинам располагалось на палубу ниже и они в приподнятом настроении, буквально взявшись за руки, помчались туда без оглядки. Судя по оформлению служебного поста, императора следовало отнести к категории людей исключительно обстоятельных. Повсюду на стенах висели графики с производственными показателями. Некоторые графики походили на зубастые пасти акул, некоторые напоминали "девятый вал" Айвазовского. Сырья в помещении накопилось довольно достаточно, пересчитав по порядку наваленные кучи, комдив без труда взял на заметку самую для него драгоценную и тотчас же схватился за лопату.

– Не стоит горячку пороть, Василий, урезонил азартного сортировщика Николай, – давай сначала чайку хлебанем, а потом, помолясь, возьмемся и за работу. Видишь, у меня в уголочке маленький столик стоит, присаживайся, сейчас подключу кипятильник.

Император с врожденной изысканностью сервировал чайный прибор, заварил липовый цвет, тонко пробивающийся сквозь общий производственный запах и лично поворочал серебряной ложечкой в расписной фарфоровой чашке комдива. Как обыкновенно случается за русским чаепитием, приятели расслабились и незаметно погрузились в душеспасительную беседу.

– Ты для чего это, Коля, от престола отрекся? – задал императору давно уже мучавший его вопрос полный Георгиевский кавалер. – Это же надо, по собственной воле подобную дурость сморозить. Наверное, вот здесь, на служебном посту, не раз и не два вспоминал про былую роскошь царских дворцов. Вот уж, воистину "из князей в грязи" по самые уши угодил. Я тебе доложу, на такое стремительное преображение не у каждого Гоголя хватит фантазии.

– А что же по-твоему оставалось мне делать, как следовало поступать после позорно проигранной Мировой и Японской войны. Россия таких поражений никому не прощает. Это только ваши комиссары считают, что революцию совершили большевики, тогда как она сделалась неизбежной расплатой за поражение власти в войне. Сказать по правде, Василий, вот здесь на сортировке сырья мне живется гораздо покойней, нежели на престоле Российской Империи. Детишек жалко до слез, но о себе я ничуть не тужу. Мне адмирал обещал встречу устроить с убиенным Алешей. Цесаревич, оказывается, на секретной субмарине вахту несет, которая базируется на созвездии Альфа Центавра. Может через несколько парсеков и свидимся, я по случаю разжился кулечком конфеток "Мишка на севере", сыночек любил их до самозабвения.

После двух часов не очень обременительного труда, именно в тот момент, когда Николай Александрович поволок на четвертую женскую палубу первые ведра тщательно отсортированного полуфабриката, у Чапая в кармане форменного комбинезона призывно заиграл "Интернационал". Василий Иванович не был человеком сентиментальным, но в эту минуту натурально подкатил ком к горлу. Все-таки настоящая дружба подтверждается поступками, и на сей раз Создатель показал себя, с самой что ни есть положительной стороны.

Комдив, словно шашку из ножен, выхватил из кармана комбинезона мобильный телефон и, едва не переходя на истерический крик, отозвался: "Слушаю Вас, Отче наш. Вы даже не представляете, как я соскучился за Вашим отеческим голосом, как ожидаю дружеского звонка. Вот так живешь и не всегда понимаешь, кто на свете тебе всех дороже, за кого ты готов без оглядки собственную голову сложить".

– Обыкновенное дело, Василий, – как ни в чем не бывало ответил Создатель, – вы всегда начинаете вспоминать про Меня, когда жареный гусь хорошенько прицелит и клюнет. Ты бы похвалился по дружбе, как устроился на новом месте. Много неожиданного, наверное, открыл для себя. Сам теперь убедился, ничего здесь особенного, нормальная жизнь, только порядка, пожалуй, побольше, чем в твоей непутевой дивизии. Честно скажи, немного серчаешь, что самовольно переселил тебя в наши пределы? Но ведь жизнь тогда и прекрасна, когда балует нас всякими неожиданностями.

– Не стану сочинять, будто обрадовался нечаянному перемещению, – признался Чапай, – однако ничего не поделаешь, придется терпеть, приспосабливаться и к этой космической экзотике. Я человек военный, с хорошей закалкой боевыми походами, найду свое место в строю. С детства мечтал посвятить себя мореплаванию. Конечно, не так это все представлялось, больше мечталось под парусом ходить, а здесь сплошные галактики и нагромождения веков. Правда, со службой не все пока ладится. Адмирал назначил вахту нести в женской бане, кочегаркой заведовать и не предупредил старый плут, что для этого оскопиться придется. Может в хозяйстве мужские бубенчики и не пригодятся, но все одно почему-то обидно. Дело даже не в этом, все-таки хочется как-то поближе к моей главной профессии определиться. Доброй конницы наверняка у вас нет, а вот пехота какая никакая, полагаю, имеется обязательно. Согласен хоть рядовым в строю, хоть подразделением небольшим покомандовать

– Видишь ли, Василий, профессия твоя больно уж здесь непотребная, никто в нашем царстве воевать не намерен. А потому отличаются спросом ребята, которые хорошо научились делать что-либо полезное. Был бы ты, скажем, хорошим сапожником или краснодеревцем, не возникло бы с трудоустройством ни малейших проблем. Даже не представляю, куда можно определить на космическом скороходе специалиста по истреблению невинных людей. Так и быть, если невмоготу отказаться от детородной забавы, попробую выхлопотать медицинскую должность, сам будешь новобранцам яички отпиливать.

– Господи, да на кой мне сдались чьи-то яйца, – в отчаянии запротестовал комдив, – что Вы все время меня к ним пристегиваете. Мне о них даже подумать противно. Лучше назначьте баранов пасти, к сельским работам я с детства приучен, приложу все старания, не подведу.

– Такое впечатление, Василий, что ты только вчера на свет народился. Ведь баранов тоже охолащивать в кошаре придется. Какая разница, кому ножичком яйца приходится чикать, баранам или вновь прибывшим рекрутам. По-моему, ты просто капризничаешь, сам не знаешь, чего добиваешься. Мой тебе совет, держись как в бою, шашку долой и где "ваша не пропадала".

– Ради всего святого, умоляю, Отче наш, оставьте меня при Николае Романове, буду прилежно сортировкой сырья заниматься. Не скажу, что дело очень приятное, зато ни с чьими яйцами не придется возиться. Видно, свое я уже отвоевал, дайте спокойно пожить напоследок.

– Не печалься, дружище, открою секрет, это я по-приятельски притащил тебя в наши края в порядке экскурсии на один лишь денек, – неожиданно обрадовал комдива Создатель. – Надо же было тебе как-то продемонстрировать, какие приятные встречи ожидают вас всех впереди, и, как знать, может быть сделать полезные выводы. Хотя я не очень рассчитываю на человеческое благоразумие и подозреваю, что оно на Земле совсем ни к чему. Хорошо, когда есть возможность проживать интересную жизнь по своему усмотрению, для нас это важнее всего. Сейчас возвернешься обратно в дивизию, обо всем, что случилось с тобой ни гу-гу. Командир ты толковый, оперативную обстановку сам хорошо понимаешь. Отправляйся в прошлою жизнь.

Очнулся Василий Иванович в жутком поту, в напрочь вымокшей бурке, едва ли не такой, что сушилась на бельевой веревке поблизости от шалаша. На дворе вечерело, закатное солнце окрасило Разлив и небо над ним густой палитрой полыхающих зорь. Настолько желанным, прекрасным и близким показался Разлив, что легендарный рубака, не стесняясь, уронил, исходящую от самого сердца, скупую слезу.

"Что же это было со мной, – подумал Чапай, – сон ли, какое-то наваждение, или, в самом деле, пришлось наведаться на другую сторону света и лично познакомиться с тем, что ожидает людей впереди. И как теперь жить с этим свалившимся на голову знанием. Может, в само деле, перестать валять дурака и по совету Николая Романова заточиться в жесточайшую схиму. Еще не поздно неустанной молитвой заслужить себе будущее в каком-нибудь милом местечке, чтобы не сделаться потом тараканом или до скончания веков не ковыряться в дерь ме".

Долго еще лежал в шалаше притихший комдив, обуреваемый напором неподдающихся простому решению человеческих дум.

Глава четвертая

Уже денщик тихонечко занес и подвесил под потолком запаленный керосиновый фонарь, неизвестно по каким причинам называемый в народе "летучая мышь". Уже из леса начали доноситься первые звуки ночной таинственной жизни, а Чапай все не поднимался, мучительно соображал, какие выводы сделать, как распорядиться собой после недавней экскурсии. Всетаки, удалось как-то адмиралу Нельсону сохранить свое военное положение и заступить на почетную капитанскую должность в рулевой рубке космической субмарины. Или тем же скрипичным и прочим музыкальным мастерам предоставили возможность продолжить заниматься любимым своим ремеслом. Значит, существуют приемлемые способы совмещения земной человеческой деятельности с грядущей предвечностью. Наконец, не придя ни к какому положительному решению, комдив вздохнул полной грудью, расправил усы и негромко окликнул Кашкета.