Дмитрий Казаков - Грязная магия Страница 65

– Слушай, а почему тут все дома кривые? – спросил Мешок Пыль, когда путники передали лошадей слуге.

– Дома нормальные! Это стены кривые! – обиделся Арс.

У входа на постоялый двор (он же кабак) прямо в луже дрых, раскинув руки, бородатый мужик. Рубаха его, бывшая когда-то белой, стала цвета грязи, а на красной роже застыло такое блаженство, что мужика впору было заподозрить в родстве со свиньями.

– Чего это он? – поинтересовался Мешок Пыль.

– Отметил что-то! И хорошо отметил!

– О!

Библиотекарь задумался. В душе его зашевелились нехорошие предчувствия.

Внутри кабака оказалось пусто. За стойкой томился неопределенного возраста тип с таким огромным брюхом, что в нем можно было спрятать бочку с пивом, еще несколько человек дремали за столами.

Лениво жужжали мухи.

– А подать сюда ведро зелена вина! – громко и решительно приказал Арс.

Все переменилось в один миг. Спавшие за столами ожили, лицр кабатчика озарилось улыбкой, такой широкой, что ее кончики оказались где-то на ширине плеч.

– Отмечать будете? – спросил он заискивающе.

– Будем! – сказал Арс. – Всех угощаю!

Со всех сторон донеслись радостные восклицания:

– Ого!

– Молодец!

– Ох, погуляем!

К двум магам потянулись типы, куда больше похожие на зомби, чем Мешок Пыль. Лица их покрывали пятна, глаза выглядели незрячими, а впереди каждого шествовал ЗАПАХ.

Такой вони мог позавидовать труп, пролежавший год в куче навоза.

– Во,, парни! – просипел один из зомби. – Волшебник, а понимает! Сразу видна китежская кровь!

На большом столе, который составили из нескольких маленьких, появилось самое настоящее ведро. Оно было полно какой-то прозрачной жидкости, по виду напоминающей обычную воду.

Кроме ведра, кабатчик притащил деревянные чарки и плошку с какими-то подозрительными коричневыми штучками, склизкими и противными на вид.

– Ты уверен, что это можно есть? – спросил Мешок Пыль. – И стоило ли заказывать целое ведро?

– Есть, скорее всего, нельзя, но закусывать можно, – ответил Арс, зачерпывая чаркой прямо из ведра. – Это ж грибы! А про ведро ты прав! Нужно было брать два!

Гроблин чуть не поперхнулся.

– Мне тоже это пить?

– Ты меня уважаешь? – Топыряк грозно нахмурил брови. – Тогда за возвращение!

Библиотекарь наполнил чарку и с грустью подумал о родной библиотеке, где так хорошо и спокойно, никто не орет, не стучит кулаками по столу и не заставляет тебя пить всякую... кххх... гадость!

Зелено вино обожгло глотку не хуже огня, Мешок Пыль Покачнулся. Сквозь гул в ушах до него донесся голос кабатчика:

– Э, господин. С твоим приятелем все в порядке? А то он был зеленый, а теперь что-то посинел...

– Синяк, сразу видно! – засмеялся кто-то. – Давай еще по одной! Чтобы он покраснел!

Мешок Пыль открыл глаза и к собственному удивлению обнаружил, что жив и может двигаться. В голове ворочались тяжелые, как жернова, мысли, в животе кто-то развел костер.

– Что, это и есть отмечание? – губы слушались с некоторым трудом.

– Это только самое начало! – ответил Арс с видимым облегчением. О том, что зелено вино может быть для гроблина ядом (вообще, оно и является ядом для всех, кроме китежан, у которых врожденный иммунитет, но ядом не смертельным), он не подумал. – Отмечание впереди! Давай сюда чарку!

Терка Хрен проснулся и осознал, что шагает по дороге. Это так его удивило, что он напрягся в попытке обдумать этот факт. В запыленных и проржавевших мозгах что-то щелкнуло. Места вокруг были совершенно незнакомые, дорога вилась меж холмов, поросших негустым лесом. Но пастух, точнее его ноги, топали вперед с такой уверенностью, словно знали, куда им надо. В руках Терка Хрен держал какую-то большую и тяжелую штуковину. Когда он попытался отбросить ее, то обнаружил, что не может этого сделать. Мышцы просто отказались повиноваться. Из-за спины раздалось гневное мычание. Обернувшись (в этот раз мышцы не стали бунтовать), пастух обнаружил, что за ним плетутся две хорошо знакомые коровы. Терка Хрен попробовал остановиться. Это получилось, хоть и с некоторым трудом. Стоя на месте, ему лучше удавалось думать – по крайней мере, создавать мысли. «Ты должен идти, – шептал внутренний голос, ставший вдруг очень настойчивым. – Там, впереди, есть место, где тебе не придется делать ничего. Совсем ничего!».

«А нафига?» – хотел привычно ответить Терка Хрен, но ноги уже сдвинулись с места.

Пастух смирился. В конце концов, если за него шагает и движет телом кто-то другой, почему бы и не попутешествовать? Уж если получилось спать на ходу, то не-спать должно выйти еще лучше!

Пройдя еще примерно с километр, Терка Хрен ощутил странное томление. Что-то тревожило его, шевелилось в таких недрах души, о которых пастух до недавнего времени не подозревал.

Терка Хрен остановился. Повернулся. Поднял руку. Произнес несколько слов, не имеющих никакого смысла.

Коровы удивленно мумукнули. Они почувствовали, что в них что-то изменилось, но что именно – понять не могли.

Терка Хрен посмотрел на дело рук своих и ощутил смутную радость. Да, так будет лучше – в этом он был совершенно уверен.

Пастух зашагал дальше.

За ним уныло брели две коровы – розовая и фиолетовая в белый горошек.

Во второй раз поджилки у Васиса Влада тряслись несколько меньше. Привычка – великая сила, позволяющая людям (и прочим разумным существам) делать то, о чем они ранее и помыслить не могли.

Кроме того, поцент шел в библиотеку не один. За ним тянулась небольшая процессия желающих сдать книги. По этой причине Васис Влад счел постыдным трястись и лязгать зубами.

– Так, входить по одному, – сказал он, снимая табличку и распахивая дверь.

Вылетевший из тьмы предмет шарахнул преподавателя кафедры магии слова в живот.

– Ургх, – несколько неуверенно выговорил поцент, падая на колени. – Аргх?

Предмет оказался книгой. Небольшая, но толстая, она ворочалась на полу, словно оглушенный после удара о стекло шмель. Страницы ее шелестели мрачно и зловеще.

– Чего это она? – спросил один из студентов, прячась за спину другого. – И что там происходит?

Из недр библиотеки доносились гулкие удары, словно кто-то лупил по полу громадной доской. Сквозь этот звук с трудом протискивались менее фундаментальные – треск и шелест.

– Закрой... закройте двехррь! – прохрипел Васис Влад, тщетно пытаясь восстановить дыхание. – Быстр... рее!

Один из студентов, что посмелее, кинулся к двери, но он не успел. Громадный том, на обложке которого красовалась клыкастая рожа, неторопливо выплыл ему навстречу.

«Путевадителю по демонам» Дриггота вздумалось полетать.

– Ой! – воскликнул смелый студент, когда вылетевшая из фолианта искра ужалила его в руку.

Васис Влад героически поднялся на ноги. Смутное понимание происходящего захлестнуло его не шибко большую душу, словно цунами – остров. Волнами на поверхность неожиданно вынесло настоящую отвагу.

Поцент чувствовал, что бросается на пулеметную амбразуру, хотя значения этих слов не знал.

– Все назад! – со вскинутых рук Васиса потекло белое, почти прозрачное пламя. – Уходите!

Пламя окутало «Путевадитель по демонам» и тот замер, словно вмороженная в янтарь муха, а затем медленно опустился на пол. Но из двери, тяжело взмахивая обложками, одна за другой вылетали новые книги. Они походили на чудовищных безголовых птиц.

Студенты с воплями кинулись вверх по лестнице.

– Позовите на помощь! – только и успел крикнуть им вслед Васис Влад. – Пожалуйста!

Он сражался изо всех сил, один за другим сшибая фолианты на пол, и у входа в библиотеку выросла целая груда книг, но четкое осознание того, что у него нет ни единого шанса, сидело в поценте, как хороший осиновый кол, обитый серебром, – в груди вампира.

Мешок Пыль был библиотекарем очень долго, больше ста лет, и университетская библиотека привыкла к нему, как лев к дрессировщику. А когда гроблин уехал, книги, оставшиеся без «хозяина», встревожились.

Тревога имеет тенденцию усиливаться, если ею одновременно охвачены сотни разумных существ. И неважно, что тела этих существ состоят не из плоти и крови, а такой штуки, как мозги, у них отродясь не водилось.

Библиотеку охватила самая настоящая паника. Васис Влад ощущал ее тяжелые, жаркие волны, бьющие во все стороны, и со скрежетом зубовным понимал, что несколько дней назад эту панику можно было погасить простыми заклинаниями.

Но сегодня было поздно.

Книги сошли с ума, или с того, что у них считалось за ум.

Маленькая книжка, трепеща яркими, словно крылья бабочки, страницами, прорвалась сквозь облако белого пламени. Васис Влад проводил ее взглядом и упустил еще один том...

– Маги погибают, но не сдаются! – рявкнул он, вскакивая на ноги.

Тяжелый, окованный по углам металлом «Навейший картограф са всеми картами Ласкутного мира» с треском угодил ему прямо в лоб.