Дмитрий Казаков - Грязная магия Страница 66

– Маги погибают, но не сдаются! – рявкнул он, вскакивая на ноги.

Тяжелый, окованный по углам металлом «Навейший картограф са всеми картами Ласкутного мира» с треском угодил ему прямо в лоб.

– Не сдаются... – повторил Васис Влад, глаза его закатились. Тело в синей мантии факультета умозрительной магии рухнуло навзничь.

Над ним с торжествующим гудением проносились книги.

Волшебная Охрана была создана в Магическом Университете после одной неприятной истории, в которой приняли участие говорящие козлы, волшебные мечи и начинающие герои. Тогда у каждого из выходов поставили по конторке, за которую усадили по вохртеру.

Работа у них была непыльная. В основном она заключалась в том, чтобы дремать и окидывать проходящих мимо подозрительным взглядом. Ну и иногда, в случае опасности, звонить в колокольчик.

Вохртер Абсолютус Прык, дежурящий у входа на факультет магии нечеловеческих существ, нес службу ответственно, то есть каждые полчаса просыпался и осматривался.

Но в один момент он проснулся раньше положенного срока.

Абсолютус Прык открыл глаза, заранее приведенные в состояние подозрительного взгляда и едва не подпрыгнул на месте. Мимо него, нагло шелестя страницами, летела книга.

Вохртер потряс головой, протер глаза, но книга никуда не делась. За ней показалась еще одна, еще одна, и еще...

Имущество университета пыталось сбежать, и это было неправильно!

– Стой! Куда! – заорал Абсолютус Прык, хватаясь за висящий на боку меч. Но тот, судя по всему, еще дрых, и вылезать из ножен не захотел.

Один из фолиантов лениво плюнул в вохртера лиловым дымом. Абсолютус Прык ощутил, как перед глазами все поплыло. Рука его в последнем усилии потянулась к колокольчику.

Яростного, судорожного звона он уже не услышал. Сознание покинуло тело вохртера и отправилось на краткосрочную прогулку.

– В ружье! – заорал старший группы быстрого реагирования, ушей которого звон достиг в считанные секунды.

Дремлющие в креслах маги, облаченные в маскировочной расцветки мантии, дружно повскакали на ноги, протезы и костыли.

– Где?

– Что случилось?

– Уже обед?

– Тревога! – и командир группы, бодрый волшебник лет ста пятидесяти, схватил боевой посох и первым выпрыгнул в окно.

Нет, самоубийство не входило в его планы. Просто вздумай группа быстрого реагирования спуститься по лестнице, артрит и одышка не позволили бы ей это сделать быстрее, чем за час. А заклинанию полета никакая одышка не помешает.

– Где враги? – выкрикнул, приземляясь, старикан с чудовищной толщины очками на носу. Он исполнял в группе обязанности снайпера. – Сейчас я ему!

– Успокойся, Питерски! – сказал старший. – Враг эээ... несколько необычный...

Все до одного бойцы группы быстрого реагирования удивленно вертели головами. Они были готовы к чему угодно – к атакующим университет драконам, к сбежавшему из ловушки демону или отряду обезумевших от абстиненции зомби, но никак не к этому...

Из входа в университет, одного из многих, потоком вылетали книги. Некоторые кружились По двору, другие поднимались вдоль стен, словно заглядывая в окна.

Воздух гудел от магии, время от времени между книгами пролетали молнии – заряды с противоположным знаком относятся друг к другу плохо даже в том случае, если они волшебные.

– Что вы стоите? – из дверей университета выскочил декан факультета магии нечеловеческих существ мэтр Тугодум. – Нельзя дать им уйти! Стреляйте! Стреляйте!

– Чем-то мне эта мысль не нравится, – пробормотал старший группы, но спорить с начальством не стал: – Огонь!

– По кому? – поинтересовался один из волшебников, которому защемление в шейных позвонках мешало поднять голову и посмотреть на небо.

– Ляг на спину и увидишь, – посоветовал старший. – Удерживающими заклинаниями – пли!

Содрогнулись два десятка толстых боевых посохов, из них гейзерами рванулись вверх струи желтого дыма. Раздалось смачное чавканье, словно кто-то половником жрал варенье.

Зрелище получилось впечатляющее, как созданный с помощью спецэффектов взрыв.

И столь же действенное.

Несколько книг брякнулись на землю, словно попавшие в облако дихлофоса мухи, прочие же метнулись в стороны, напоминая стаю галок, разлетающуюся от атакующего коршуна.

– Они уходят! Ухо... кхя-хкхя... дят... – мэтр Тугодум, глотнув желтого дыма, закашлялся. – Остановите их... кхе-кхе...

– Как? – пожал плечами командир группы быстрого реагирования. – Поздно уже...

Декан в отчаянии посмотрел в сторону города. Небо над Ква-Ква было испещрено сотнями крошечных, перемещающихся рывками пятнышек, словно там клубился громадный мушиный рой.

– О боги, – только и смог сказать декан. – Неужели вся библиотека?

– А что было потом? – вопреки всем законам, с похмелья Мешок Пыль держался в седле лучше, чем обычно.

Хотя хуже все равно было некуда.

– Потом ты забрался на стол и пообещал всем исполнить народный гроблинский танец «Ой, да во дерне сыром погано лежать».

– Это же песня!

– Но ты ухитрился ее станцевать! – Арс хмыкнул. – Особенно меня порадовало, когда ты опирался на руки, а ногами размахивал где-то около носа.

Библиотекарь застонал.

– Ну и?

– Что «и»? Танец, который на самом деле песня, прошел на ура. Пришлось еще одно ведро зелена вина брать!

– И я за него заплатил? – судя по выражению лица, Мешок Пыль готовился разрыдаться.

– В два раза больше, чем надо! А затем решил спеть ваш гимн... эээ... трупак!

– Это же танец!

– Но ты его спел! – Арс захихикал. – С соседних дворов тебе подвывали собаки. А в ушах у меня до сих пор свербит!

– И на этом все? – в голосе гроблина прозвучала робкая надежда.

– Почти, – Топыряк поглядел на спутника и решил умолчать о подробностях: о паре драк, о затее перегрызть горло кабатчику, о сексуальных домогательствах, которым библиотекарь подверг сначала кривую престарелую служанку, а потом медведя, которого по традиции притащили на гулянку. – Все остальное не заслуживает упоминания...

Медведя и его хозяина пришлось отпаивать вином, служанка помолодела лет на тридцать. Кабатчик признался, что такого знатного отмечания не видел, хотя наблюдал, как пропивают выручку купцы, пьют сапожники и бьются с зеленым змием осасины из пустыни Капец.

Библиотекарь облегченно вздохнул. Вылетевший из его глотки воздух достиг придорожных кустов. Певший там соловей закашлялся, стих, потом раздался негромкий стук, с каким птичье тельце ударилось о землю.

– Все, – проговорил Мешок Пыль с убежденностью человека, в сто сороковой раз бросающего курить, – больше я в этих ваших отмечаниях не участвую!

– Конечно, – согласился Арс, хорошо знающий, чем кончаются такие обещания – чудовищными попойками.

– И не пробуй меня уговаривать! – гроблина слегка смущали взгляды, которые на него бросали утром. В них было не презрение к пьянице, скатившемуся ниже скотского уровня, ибо ни одному скоту не придет в голову петь танцы и танцевать песни. Нет!

В них было настоящее, искреннее уважение!

– Вот и река! – сказал Топыряк.

Мешок Пыль вынырнул из воспоминаний и огляделся. Дорога повернула и впереди открылась зеленеющая долина, по которой неспешно катила воды широкая голубая река. На другом ее берегу виднелся город. Его стены выглядели так, словно вот-вот рухнут.

В Китеже все так выглядело, но стояло веками.

– Что за река?

– Это Вока! – гордо сообщил Арс. – Ее образ в сердце каждого китежанина! Она проходит через весь Лоскут, а город на той стороне называется Пореж!

– Э, да? – библиотекарь вдруг ощутил, что путешествует с говорящим путеводителем.

– Если повернуть направо, – продолжил вошедший во вкус Арс, – то скоро покажется Левый лес, а если налево, то за стольным градом Китежем можно найти Правый!

Лоскутный мир устроен не самым правильным образом. Немалую путаницу вносит то, что Право и Лево как стороны света не всегда совпадают с правым и левым местоположением относительно наблюдателя.

– Э, да? Как интересно! – сказал Мешок Пыль с искренностью наемного убийцы, которому рассказывают о новом виде подгузников. – А как мы переправимся на тот берег?

– Вон паром идет!

На берегу паром уже ждали – несколько китежан сельского вида и телега, в которую были впряжены два вола со лбами мыслителей и отрешенными глазами любителей марихуаны.

– Кто это там на пароме? – спросил библиотекарь. – Вон, кольчуги сверкают!

– Может, разъезд какой? – предположил Арс.

Весла парома, только что месившие речную воду, приподнялись, а днище со скрипом заскребло по песку.

– Ой! – сказал Топыряк, когда сходни с неприятным грохотом упали на землю.

– Что такое?

– Это сам князь! Владимир Красна Рожица!

Все вокруг принялись кланяться. Гроблин, который с презрением относился ко всяким людским обычаям и традициям, вдруг почувствовал, что в этот раз презрение может выйти ему боком.