Попадись в мои когти - Ксения Кирина Страница 68

— У корней Златослеза можно передохнуть, там есть родник. А уж от него до Камня рукой подать. С высоты увидишь, госпожа Аметист, — уверенно заявила Нувасна, объясняя направление. — Его все издалека и с земли замечают.

Я от всех присутствующих все-таки отличалась (особенно в данное время), но, если вдруг что пойдет не так, у меня на спине сидит достаточное количество обладателей зорких глаз.

Полет до искомого дерева прошел на удивление спокойно. Никаких видео-дронов, вертолетов, вертокрылов, демонов, лишних драконов — живых и дохлых…

Могучий раскидистый Златослез смотрелся причудливой помесью ивы и ясеня (в ботанике я не сильна) и оправдывал свое название: кора мерцала вкраплениями прозрачного янтаря. Узкие вытянутые листья при ближайшем рассмотрении оказались насыщенного медового оттенка с коричневатыми прожилками. Длинные гибкие ветви свешивались, образуя шатер над небольшой утоптанной площадкой у могучих корней, сбоку деловито журчал родничок, обложенный камнями. Вокруг на добрую сотню метров расстилался лишь голый каменистый склон с редкими пучками чахлой травы, и золотое чудо напоминало самостоятельно выросшее мини-солнышко.

— Эх, сюда бы сейчас фотоаппарат. Такой кадр пропадает, — вздохнула Алина.

— Возможно, мы потом сюда вернемся, — сказала я. — Когда все наладится.

Эльфы, элегантно сползая по моему боку, разделяли восторг рыжей попаданки; я слышала, как они с восхищенным придыханием обсуждают дерево. Нене уже раскладывала на подстеленной тряпице наши припасы.

После приземления выяснилось, что у созданного магией седла есть всего один, но существенный недостаток: после моих превращений его приходилось надевать и закреплять заново, что занимало минимум пятнадцать минут. С непривычки эльфы провозились все тридцать, не меньше. От попаданки пользы было мало, если честно — вообще никакой. Но она хотя бы перестала путаться под ногами, очарованная красотой местности. Я даже успела чуть-чуть помечтать, что мы ее тут «нечаянно» забудем… Шучу, конечно, шучу. Но в каждой драконьей шутке есть доля… кхм… сарказма.

Я решила по возможности форму не менять, пока на мне седло, и тут же вспомнила, что придется сдавать кровь. Драконьерского меча под рукой нет, придется обойтись человеческой формой и ритуальным ножиком. Будем надеяться, со второго раза они быстрее затянут все эти подпруги. А потом без перерывов — в Перебордур-два!

Мы перекусили лепешками с ягодами, запили холодной водой из родника и продолжили путь. День к тому моменту перевалил за половину.

Зато Красный Камень находился всего лишь в нескольких минутах полета от Златослеза.

Я и в самом деле увидела искомую достопримечательность издалека — густой лес расступался, открывая взгляду клочок совершенно голой земли, и посреди него возвышался пятиметровый, сужающийся к верху обелиск, четырехгранный, отполированный ветрами и временем. В солнечном свете Камень отливал неоднородным багрянцем с темными разводами. С высоты было не так заметно — он оттягивал внимание на себя, да и тень отбрасывал немаленькую, — но когда я приземлилась, мы увидели, что и почва под ним тоже красная, словно покрытая ржавчиной. И отчетливо теплая, — это ощущалось даже сквозь подошвы ботинок. Пахло нагретым металлом… и жгучей ненавистью. Агонией существ, знающих, что они будут использованы для создания мерзости и останутся неотмщенными.

Я дождалась, пока мои враз притихшие и посуровевшие пассажиры отойдут подальше, превратилась и присела на корточки, изучая землю под ногами. От эманаций защипало в носу и горле, на глаза навернулись слезы. В ушах тонко, по-комариному зазвенело.

Что и требовалось доказать — пролитая в процессе изуверского некромантского ритуала драконья кровь. В огромном количестве. А Камень, получается, и есть узловая точка фильтрационного артефакта… хотя я запросто могу ошибаться. И не может же быть Гигроссул настолько самоуверенным, чтобы оставлять слабое место на виду! Или может?.. Чужеяд его знает (что тоже далеко не факт).

Дамьен и Мира обошли обелиск по кругу, выводя изящные магические жесты — предусмотрительно прощупывали на предмет ловушек. Попаданка, явственно побледнев, топталась поодаль. Нене беспокойно озиралась, словно в любой момент ожидала нападения, и ее многослойные бусы перестукивались при малейшем движении.

— Ужасающий агрегат, — пробормотала Мира, осторожно прикоснулась к Камню и тут же отдернула руку. — Ой!

— Что такое? — встревожился Дамьен, бросившись к ней, но Мира знаком остановила его.

— Ничего страшного. Просто он… горячий. Я не ожидала.

— Обожглась?

Эльфийка покачала головой, повела руками, очерчивая в воздухе круг, и начала торопливо зачитывать какое-то заклинание. Дамьен присоединился к речитативу мгновением позже. Два мелодичных голоса слились в один, вызывая заметную энергетическую рябь вокруг Камня. Алина попятилась. Нене напротив — подалась вперед, готовая оказать магическую помощь.

Я тоже потрогала обелиск. Не обжигающий, но ощутимо горячий, пульсирующий внутренним жаром как живой теплокровный организм. После долгого удерживания ладони на одной точке начало казаться, что под гладким каменным слоем медленно сокращаются мышцы.

До чего омерзительный суррогат одушевленного существа.

Эльфы умолкли, и рябь рассеялась.

— Аметист, ты готова? — окликнул Дамьен, доставая нож, одолженный у Эрро.

— Что мне нужно будет сделать?

— Просто смазать кровью небольшой участок поверхности. Чтобы получилась страница, с которой можно читать.

Я протянула руки.

Эльф аккуратно и сноровисто сделал надрезы, и я поспешно, пока не начался процесс регенерации, прижала ладони к Камню, повела вниз, оставляя влажный след.

И обелиск ожил.

Глубоко внутри что-то пришло в движение — словно начало биться огромное сердце. Пульсация отозвалась и в моих внутренностях. Судя по тому, как вздрогнули эльфы и пошатнулась Нене, они тоже это почувствовали.

Камень (а камень ли?) практически раскалился, быстро впитывая мою кровь. Взамен начали проступать рельефные витиеватые символы неизвестного мне языка.

Мира бросилась вперед и повела кончиками пальцев по изгибам и завитушкам, подбирая смыслы. Я видела, как ее губы беззвучно шевелятся; взгляд метался туда-сюда, стараясь ничего не упустить.

Смысловеры-лингвисты читают не только глазами, но и через все остальные органы восприятия. Нельзя ожидать, что пророчество будет верно постигнуто любым сознанием, поскольку одни и те же слова в разных языках могут обладать полярно разным значением. В этом и состоит задача смысловера-лингвиста — обработать текст до правильного понимания всеми. Малейшая ошибка в таких делах может стоить сохранности целого мира.

Поэтому я терпеть не могу пророчества, особенно исторгнутые самой Тайной Магией. Они размыты и в то же время предельно ясны, но если ты, будучи частью пророчества, чего-то не понял и сделал ложное движение, все полетит… опять на Демоновы Рожищи. Самое забавное во всем этом то, что я никогда не работала с пророчествами — все мое предубеждение относится к полученным от других