Макс Роуд - Приемы Холлистока Страница 17

— Ему нельзя сегодня. Ему предстоит трудная работа, и мозг должен получать максимальный приток крови, чтобы работать на максимальных оборотах.

— А если он поест, что случится? — она даже удивилась.

— Тогда половину крови заберет себе пищеварительный тракт.

— Фу, не надо за обедом! — она смешно сморщила носик.

Больше во время обеда они на разговоры не отвлекались, только изредка перебрасываясь малозначительными фразами. Когда они приступили к десерту, позвонил Масси, который сказал, что он поехал.

— Давай, жду тебя с хорошими новостями, — Генрих был предельно краток. Он не сомневался в своем помощнике, который не один раз доказывал ему свою находчивость, живой ум и силу.

Впрочем, все это он в основном получил от самого Холлистока, и его способности развились постепенно, можно сказать на глазах Генриха, который мастерски ими манипулировал, развивая в Масси нужные качества и оставляя в зачаточном состоянии все остальное. Оставим пока Масси разбираться, как лучше выполнить задание, и посмотрим на Холлистока, который решил, что время решающего объяснения с Мэри настало. После обеда они перешли в гостиную, и сели на диван. Мэри положила ноги ему на колени и попивая сок смотрела, как Генрих медленно набивает принесенную с собой трубку.

— Я думала, ты только сигары куришь.

— Не обязательно. С ними конечно проще, но главное, что меня привлекает во всем, это качество. Даже в смысле табака, для меня приоритетным является не способ его курения, а то, насколько его можно привязать к тому или иному моменту. Для меня табак не является необходимостью, как для никотинозависимых людей, постоянно сосущих свои дурнопахнущие сигареты. Для меня это просто приятное дополнение к жизни, которая, Мэри, у меня такая длинная, что поневоле испробуешь все способы, чтобы ее разнообразить.

— Я все время думаю над твоими вчерашними словами, — она смотрела на него, но не фиксировала взгляд, постоянно перемещая его вдоль все фигуры Холлистока. — Я понимаю, что ты не лгал, я сразу почувствовала в тебе что-то такое. Скажи мне, каково это?

— Вампиром быть приятно, — улыбнулся он, — ты же вчера сама озвучила все преимущества этого состояния.

— Ты не боишься света.

— Мэри, есть в освещении темы вампиров три темы. Первая — это вымысел, который преподносится в средствах массовой информации. Вторая — это полуправда, которая немного присутствует даже в вымысле, и третья — это чистая правда, которую знают только посвященные. Она состоит в том, что настоящих вампиров никто не видел, а потому и судить, какие мы, никто не может. Ты меня видишь таким, видишь Масси, и вот поди попробуй понять отличия. Конечно, вампир сильнее, умнее и красивее обычного человека. Он почти лишен человеческих недостатков, хотя и вампир вампиру рознь. У нас есть свои касты, и если вампиру можно с первой касты пройти путь духовного и физического развития до третьей, то вампиры четвертого, образно скажем, уровня, уже такими рождены и их каста правящая. Они практически идеальны, и потому достойны править остальными. У людей обычно все не так, и правящая верхушка частенько процентов на 70 состоит из ничтожеств, которых вознесли наверх деньги, связи или просто факт рождения в той или иной семье. Ни вампиры, ни другие сущности, не противоборствуют этому, потому что ничтожествами гораздо легче управлять.

Мэри слушала внимательно, иногда согласно кивая головой.

— Любой вампир сильнее даже самого сильного человека, я имею ввиду интеллект?

— Да, милая. Вампиром может стать человек, но никогда им не становится человек слабый и бесталанный. Каждого тщательно выбирают, и прежде чем стать вампиром, он должен что-то сделать для своего создателя.

— А что я могу сделать для тебя? — она привстала и обвила его шею руками.

— Мне нужно твое однозначное согласие и твоя любовь.

— А что будет потом?

— Потом будет то, что будет, — Генрих прижал ее к себе и улыбнулся. — Я ничего не собираюсь тебе выдумывать, не собираюсь обещать вечной любви, счастья и радостей жизни. Я не человек, чтобы заниматься подобными наивными глупостями. Будет только то, что должно быть, а вот как это будет выглядеть, я не знаю. Время идет нелинейно, и можно предугадать развитие событий только на несколько десятков лет вперед, и то только для обычных людей. Жизнь вампира далеко не так однозначна, Мэри, чтобы ее можно было спланировать или отследить.

— Что ты получишь, если я соглашусь стать твоей…жертвой?

— Не жертвой, а счастливой обладательницей самого великого дара, которого может удостоиться человек — бессмертия. А я в момент укуса обрету на некоторое время всевидение, что позволит мне найти двух негодяев, где бы они не находились. Я смогу накинуть на них невидимый аркан, и им уже не скрыться.

После этого Генрих рассказал Мэри всю подоплеку своего появления в Лондоне и о невероятно сложной задаче, стоящей перед ним.

— Эти двое захватили тела неповинных и мне нужно вернуть их назад, одновременно не повредив эти тела, — говорил он. — Если бы нужно было бы просто забрать эти две души, я бы разорвал их на части в один миг, но теперь мне придется не только отыскать их в огромном городе, но и, усыпив их бдительность, аккуратно переместить в другой мир.

— Как это возможно? — Мэри удивленно посмотрела на него.

— Еще не знаю, — признался Холлисток, — но уверен, что все получится. Еще проблема в том, что нельзя долго тянуть с поисками, потому что они ведут образ жизни, который ни капельки не способствует сохранению этих тел в нормальном состоянии, я имею ввиду физическое и психическое здоровье.

— А ты Бога видел? — вдруг спросила она. — Ты же должен, если можешь ходить в иные миры.

— Какого именно? — улыбнулся Холлисток. — У разных народов свои боги.

Видя огромный вопрос в ее глазах, он продолжил:

— Богов много, Мэри, хотя слово «бог» не совсем здесь уместно. Разные народы были созданы разными личностями, и именно по своему подобию. Если говорить об этом, то некоторых их них я видел.

— А Дьявола?

— Тоже так же.

— Ну а есть самый-самый главный?

— Есть, Мэри, но вот он как раз не занимался никакими сотворениями, для него это слишком мелко. Более того, он и есть в понимании человека, и Бог и Дьявол в одном лице. Так получается, потому что никакого лица у него нет, а есть только вселенская сила, контролирующая все вокруг.

— Почему ты мне все это говоришь, ведь, насколько я понимаю, это нельзя знать нам, простым смертным?

— Во первых, потому что ты уже приняла решение, и я это увидел, а во вторых, знать человеку можно все. Другое дело, хочет ли он это знать, и способна ли его голова вместить то, что сильно отличается от догм, вдалбливаемых в каждого в детстве.

— Когда ты можешь сделать это…, - она запнулась, — …действие?

— Сегодня вечером.

— А если я испугаюсь?

— Я, думаешь, хочу сделать тебе плохо?

— Не знаю, мы так мало знакомы, а с другой стороны, у меня ощущение, что сто лет тебя знаю.

— Время вещь относительная, иногда минуты важнее многих лет. Да и вообще люди имеют обыкновение жить годами с человеком, а потом оказывается, что они на самом деле друг про друга ничего не знают. Происходит что-то, и им становится непонятно, как они не могли не замечать друг в друге тех или иных качеств, теперь явно бросающихся в глаза. Причем в основном качества эти именно отрицательные.

— Как это все будет выглядеть? — Мэри больше не боялась, и теперь у нее появился настоящий неподдельный интерес. Не так часто с обычным человеком происходят подобные вещи, и она не собиралась упускать действительно реальную возможность изменить свою жизнь.

— А вот так…

Теперь, пока Генрих как можно деликатнее старался рассказать ей, что будет вечером, имеет смысл оставить их вдвоем и проследить за Масси, который взялся за дело со всей своей неукротимой энергией, и получив из рук Алисии все необходимое, двигался к цели с неукротимостью тигра, почуявшего свою жертву. Он подъехал на Marsham street, пересекающуюся с Horseferry road, на которой располагался офис Джорджа Портиса. Масси оставил машину прямо на улице, не заезжая на стоянку, и дальше пошел пешком, только предварительно запрятав полученные от Алисии деньги в багажник. Его чувства были обострены до предела. Еще в машине изучив фотографию жертвы и запомнив ее специфический запах, значащий для вампира гораздо больше, чем зрительный образ, он, остановившись у нужного здания, стал осматривать стоящие рядом машины. Тот минимум информации, который он имел и который любого нормального сыщика поставил бы в тупик, был для Масси абсолютно достаточным. Он, как и любое инфернальное создание, легко подключался к общему для них источнику, дающему практически неограниченные знания и возможности. И теперь Масси легко нашел нужный ему автомобиль, несущий на себе невидимую печать его владельца. Больше ему ничего было не надо, и оставалось только ждать. Масси был по-человечески голоден, но задание не позволяло ему наполнить желудок любимыми хот догами с колой, продававшимися на каждом шагу. Кровь жертвы, смешавшись с грубой пищей потеряла бы в этом случае как минимум половину своих свойств, а потому он заставил себя больше не думать о еде и направился назад к машине. Было около половины шестого вечера, и скоро первые сотрудники корпорации должны были начать покидать здание, закончив очередной рабочий день. Масси сел в BMW, и теперь подъехал как можно ближе к машине Портиса, чтобы в нужный момент не потерять ее из виду. Ожидание оказалось недолгим, и в половине седьмого вечера Джордж Портис вышел из здания упругой походкой молодящегося пятидесятилетнего мужчины. Он сел в свой Jaguar и поехал по направлению к Гринвичу. Масси проклял все на свете, когда вынужден был, следуя за ним, преодолевать все пробки южного Лондона. Портис остановился только на Trafalgar road, свернув в небольшой тупичок. Он запер машину и скрылся в подъезде большого дома, швейцар которого с поклоном открыл перед ним высокую дверь. Масси не поверил своим глазам, когда проследил за последним его перемещением. Лучшего места для приведения в исполнение задуманного им плана было не найти. Тупик оканчивался высокой стеной, служившей непреодолимым препятствием для множества любопытных глаз, коим всегда было интересны подобные места. В этом доме жили в основном люди творческих профессий или находящиеся к ним в непосредственной близости. Джордж Портис ездил сюда к одной известной театральной актрисе, воспылав к ней настоящими чувствами, что часто бывает в его возрасте по отношению к женщине вдвое моложе. Он щедро снабжал ее деньгами, сам снимал ей здесь великолепную квартиру, помогал даже с получением лучших ролей, благо второй режиссер театра Dominion был его хорошим другом. Собственно, он их и познакомил, когда однажды Джордж пришел на премьеру, и даже присутствие рядом очередной любовницы не помешало ему потерять голову от хорошенькой артистки. Теперь он не менее трех раз в неделю наведывался к ней, и все вокруг теряло смысл, потому что только в эти моменты он полностью бывал счастлив.