Алексей Шаманов - Заарин Страница 23

Джина давно поняла, что никакие они тут не заложники. Николай запарил им мозги, и женщины искренне верят, что находятся в своем доме, а те, кто хочет выжить их отсюда, — отмороженные бандиты.

— Вы хоть представляете, сколько такой дом может стоить?

— Миллионов пять, наверно… — робко предположила жена Николая.

— Рублей? — уточнила Джина.

— Рублей…

Джина усмехнулась.

Поднявшись на третий этаж, Николай осторожно высунул голову в окно, осмотрелся.

Ему было ясно, что Женьку Луневу отправили для переговоров с ним. Но он не мог ее не впустить. Для него она была почти как младшая любимая сестра, как член семьи.

Он усмехнулся. Без всяких «почти» Женька его любимая сестра, а значит, он будет защищать и ее. Баста!

На втором этаже недостроенного коттеджа через пару улиц в пустом проеме что-то блеснуло на солнце. Николай посмотрел в окуляр оптического прицела. Ну конечно, бинокль! Идеальное место для наблюдения за ним.

— Ну, держитесь, говнюки…

Николай вскинул карабин и прицелился.

Майор объявил своим бойцам готовность № 1. Если психопат убьет девчонку — штурм, и будь что будет…

Майор нервно ходил из угла в угол, теребя в руках сотовый телефон в ожидании звонка Джины. Капитан, присев у окна, смотрел в бинокль.

— Он ее впустил…

— Слава богу… — Майор перекрестился и снова — из угла в угол. — Что там? — спросил он спустя пару минут.

— Ничего.

Юрий Беликов пытался сохранять спокойствие. Пока получалось. Но состояние его теперь было хуже, чем когда он сам стоял, словно голый, под дулом карабина террориста.

— Зуев вернулся на третий этаж, — сказал капитан еще через пару минут.

— А девушка? Девушка с ним?

— Не знаю.

— Совсем еще девчонка… Напрасно я позволил ей пойти…

— Успокойся, майор, выстрела же не было.

Возможно, капитан юстиции накаркал или сглазил. Потому что послышался легкий хлопок, и одновременно с ним пуля ударила в бинокль и, выбив его из рук капитана, отбросила, искореженный, в угол комнаты. К счастью, рикошетом никого не задело, а Беликов отделался ссадиной над бровями. Повезло.

Он нырнул под защиту простенка, но это выглядело так, будто его свалил выстрел.

Пригнувшись, подскочил майор.

— Капитан, ты как? — перевернул тело лицом вверх.

Оглушенный капитан тупо моргал глазами.

— Живой, слава богу… Не ранен?

Капитан молча покачал головой.

Майор помог ему подняться и, стараясь не мелькать в оконных проемах, отвел к противоположной стене, где и усадил, привалив к ней спиной. Потом он поднял с пола бинокль. Тот был безнадежно испорчен, и майор, отбросив его в сторону, достал рацию.

— Лейтенант Веденеев.

— Я.

— Отправь бойца с биноклем на чердак. Постоянная связь со мной. Все ясно?

— Так точно.

— Выполняй…

Когда Джина открыла женщинам глаза на их действительное положение, те разом присмирели и смолкли.

— И чо теперь, Женя? — спустя пару минут спросила побледневшая бабка.

— Выбираться отсюда надо вместе с детьми, — сказала Джина.

— А Коля как же? — Жена всхлипнула. — Его теперь убьют?

— Я попробую уговорить его сдаться, но сначала вы уйдете из дома.

Жена заплакала, свекровь, обняв ее, присоединилась.

— Никуда не выходите, а я пока найду детей… И тише! — Джина повысила голос, и сотрясание тел напуганных женщин сделалось почти беззвучным.

Выйдя в коридор, она услышала звук выстрела и поняла, что стреляли из дома.

«Если Коля кого-то убил, живым он отсюда не выйдет», — подумала она.

Пацаны отыскались на лестнице между первым и вторым этажами. Они осваивали сложное искусство езды верхом на перилах. У младшего получалось не слишком. Он уже дважды падал, и теперь лоб его украшала порядочная шишка.

— Тетя Джина, ты умеешь ездить на перилах? — поинтересовался гордый собой Петр. Он еще ни разу не свалился.

— Умею, — ответила Джина, — но сейчас мы пойдем на кухню. Вас мама зовет.

— Не умеешь, не умеешь! — закричал Петька. — Я так и знал!

— Тише! — зашипела Джина.

— Плавда, не умеешь? — Пашка был разочарован. — Я-то думал, ты меня научишь, а то я шлепнулся уже два лаза…

Они стояли на площадке между первым и вторым этажами. Девушка, дабы без нужды не огорчать подрастающее поколение, подхватила Пашку на руки и скатилась с ним по перилам.

— Ула! — закричал младший.

— Умеешь, — констатировал старший.

— А теперь на кухню — чай пить! — предложила Джина.

— Еще хочу кататься! — закапризничал Пашка.

— С шоколадом! — добавила весомый аргумент Джина и увела-таки мальчишек к маме и бабушке.

А те вцепились в детей — не оторвать.

— Ждите меня здесь, — сказала Джина и снова вышла в коридор.

Зуев понимал, что окружен, и порой в голову приходила здравая мысль: не то, что-то не то происходит вокруг, и, казалось, даже против его воли. Но Николай гнал эту мысль, и в голове снова, словно транспарант с кроваво-красными буквами, вспыхивала фраза:

«ОН НИКОГО И НИКОГДА НЕ ВПУСТИТ В СВОЙ ДОМ!!!»

Зуев вышел в коридор, распахнул окно с торца здания и изучил окрестности, глядя сквозь оптический прицел карабина. На расстоянии прицельного выстрела обнаружил троих бойцов в камуфляже. Возможно, их больше. Плохо…

С другого торца — четверо…

Из комнаты напротив он увидел еще троих. Очень плохо.

Обложили, суки!!!

Запертую только на задвижку дверь Джина нашла с торца здания у лестницы, ведущей в подземный гараж. Девушка отодвинула задвижку, приоткрыла дверь и, выглянув наружу, увидела самосвал, на котором приехал Зуев.

Стала рассуждать: он сидит у фасадного окна, значит, если пройти отсюда до кованой ограды, то вдоль нее, скрываясь за недавно высаженными деревьями и кустарником, можно незамеченными добраться до калитки, а там — свобода!

Джина прикрыла спасительную дверь, достала из заднего кармана мини-юбки сотовый. Включила его…

— Слушаю! — мгновенно ответил майор. Он остановился как вкопанный прямо напротив оконного проема. Поняв это, торопливо отступил под защиту стены.

— Джина? — подал голос оклемавшийся уже капитан, но майор только махнул на него рукой: не мешай, мол…

— Что у тебя, девочка? — спросил он в трубку.

— Зуев еще никого не убил? Я слышала выстрел…

— Нет. Говори наконец, что у тебя?

— Минут через пять с торца особняка вдоль ограды к калитке… — Джина прикинула и уточнила: — От вас с левого торца… пойдут женщины с детьми.

— Понял. Ты с ними?

— Я остаюсь. Попробую уговорить Зуева сдаться.

— Нет! — закричал майор, — Ты сошла с ума! Иди с ними!

— Все, отбой, — сказала Джина и отключила сотовый. Она сама знала, что сошла с ума. Нетактично ей об этом напоминать.

Обложили, суки!!!

Зуев вернулся к фасадному окну.

Расчехлил дробовик, проверил…

Гранаты рассовал по карманам — не слишком удобно, да ладно…

Присев у подоконника, стал смотреть в оптический прицел карабина. Из слухового окна на крыше коттеджа, что напротив, снова блеснуло. Говнюки продолжают наблюдать за ним из бинокля!

Сняв с предохранителя, в перекрестье прицела он поймал голову в каске.

Сместил чуть ниже…

Указательный палец лег на спусковой крючок…

Женщины и дети стояли у приоткрытой двери. Джина во второй раз повторяла, что и как они должны делать. Говорила для одной только бабки. Мать давно сделалась невменяемой. Прижав к себе младшего сына, она улыбалась, бессмысленно тараща глаза, и все кивала, кивала…

— Как только я уйду, сразу не бегите. Досчитайте до ста и — вперед! А я поднимусь на третий этаж и отвлеку Колю. Все ясно?

Бабка кивнула.

— А как же ты, Женька? Айда с нами.

— Я все-таки попробую уговорить Колю сдаться.

— Бог в помощь, — услышала Джина, уже когда поднималась по лестнице, и сразу за пожеланием громкий бабкин шепот: — Раз, два, три…

Указательный палец лег на спусковой крючок, когда Зуев за спиной услышал Женькин голос:

— Коля, я пришла. Ты звал.

Он поставил карабин на предохранитель, но из рук не выпустил.

— Заходи.

Джина понимала, что Николая Зуева, которого она знала, больше нет. В этом новом много осталось от старого — упрямство, бескомпромиссность, жесткость и даже жестокость, если речь шла о защите себя и своих близких. Но тот был вполне вменяем, а у этого — навязчивая идея. Он искренно верит, что особняк принадлежит ему, и как убедить его в обратном, девушка не представляла.

Сюда бы врачей и психологов, а не спецназовцев с автоматами и гранатометами…

Вот только не подпустит Зуев врачей ближе чем на расстояние выстрела, а значит, попробовать надо ей, Джине, семнадцатилетней девчонке, только что закончившей десятый класс.