Марионеточник - Татьяна Владимировна Корсакова Страница 28

– Ты донесёшь? – спросила Стеша. – Нести придётся в зубах.

Зверёныш утвердительно рыкнул. Стеша улыбнулась и погладила его по голове.

– Хороший мальчик. – Зверёныш зажмурился. – Только он может тебя не узнать. А ты? – Стеша вдруг всполошилась. – Ты же его помнишь?

Зверёныш заворчал. Наверное, это означало «да».

– И ты его не обидишь?

Зверёныш снова заворчал. Было очевидно, что давать такое обещание ему не хотелось. Стеша обхватила его за шею, поцеловала в горячий нос.

– Я тебя люблю, – сказала ласково. – Ты мой мальчик!

Зверёныш затаился. Острые уши его прижались к голове, кончики сделались кристально-прозрачными.

– Но его я тоже люблю. Кажется… – прошептала Стеша.

Кончики ушей пса полыхнули красным, но тут же снова стали прозрачными. Зверёныш ревновал, но не сильно. Не настолько сильно, чтобы причинить Стёпе вред.

– Можешь пойти прямо сейчас? – спросила она, пытаясь удержать в руке огрызок карандаша.

Зверёныш рыкнул, мордой подтолкнул к ней флягу. Стеша задумалась. Написать ей хотелось много чего. Рассказать о том, как она чуть не умерла, но была спасена Зверёнышем. И о том, что в болотном домике ей совсем не страшно, просто немного грустно. Рассказать, как ей не хватает их разговоров. Они же разговаривали? Наверняка разговаривали. И наверняка о чём-то очень приятном и очень важном! Она о многом хотела написать в своей записке, но написала только: «Стёпа, я скоро вернусь».

Да, она вернётся к нему сама. Потому что он живой. А живым здесь не место!

Глава 11

Весь обратный путь Стэф размышлял: не допустил ли роковую ошибку, дав Аресу надежду. Как ни крути, а надежда эта была призрачной. Впрочем, какой ещё ей быть в этих гиблых для всего живого местах?

– Арес, я могу ошибаться, – сказал он наконец. – Возможно, их обеих уже нет в живых. Ты готов это принять?

– Не готов. – Арес шёл быстро и решительно, почти не сверяясь с картой, которую сжимал в руке. – Они живы! Я в этом уверен!

Стэф вздохнул. Ему тоже хотелось в это верить. Возможно, именно поэтому он и поделился с Аресом своими умозаключениями. А ещё, чтобы парень не свихнулся от горя. Можно было бы махнуть рукой и сказать, что не такая уж крепкая у Ареса с Аграфеной была связь, что знали они друг друга без году неделю, и боль от утраты пройдёт быстро, ведь дело молодое, и сколько в его жизни ещё будет таких Аграфен… Но Стэф знал правду про связь. Ту связь, которая невидима, но осязаема. Ту связь, которую ни разорвать, ни разрубить.

В его собственной жизни всё было иначе. В его собственной жизни бывали привязанности и мимолётные увлечения. Однажды в его жизни случился даже кратковременный брак. Но никогда раньше в его жизни не было женщины, которую он чувствовал бы на расстоянии и ради которой был бы готов пойти на край света.

Раньше он ходил на край света исключительно по собственной прихоти. И жизнью рисковал тоже. А потом случилась записка в армейской фляге, и связь появилась. Стэф был уверен, что Стеша жива, точно так же, как Арес был уверен, что жива Агрофена. Хотя Стэфу верить было в разы сложнее, почти невозможно. Но он верил и твёрдо намеревался вытащить Стешу из того мира в этот. Во что бы то ни стало!

– Как мы будем его искать? – спросил Арес после недолгого молчания.

– Кого? – рассеянно переспросил Стэф, выныривая из своих мыслей.

– Лифт между мирами. Или вход в Шамбалу. Или как там правильно называется эта хрень!

– Я пока не знаю.

Стэф и в самом деле не знал. Но мозг его неустанно работал, обрабатывал информацию, искал решение.

– Значит, нужно найти того, кто знает, – сказал Арес решительно. – Предлагаю изловить и допросить детишек!

– Марёвок? – Стэф посмотрел на него с сомнением.

– Эти по-любому знают. Можно напомнить им о старой дружбе с Аграфеной. Как думаешь, они сентиментальны?

– Я думаю, каким образом ты собираешься их ловить и допрашивать, – признался Стэф.

Мысль, что марёвки точно знают о мироустройстве этого места, была, безусловно, здравая, но план Ареса казался почти неосуществимым.

– Или попробовать договориться с угарниками. Мне кажется, с ними будет даже попроще.

– Нет. – Стэф покачал головой.

– Почему? В человеческом обличье они вполне приятные люди.

– В человеческом обличье они почти ничего не помнят. А когда превращаются в нежить, разговоры с ними… чреваты.

– А если подловить момент на границе перехода из одного состояния в другое? Когда они уже не совсем люди, но ещё и не монстры?

– А ты вообще уверен, что они захотят с нами разговаривать?

– Ну, они же зачем-то заглядывали к нам на огонёк.

– Заглядывали. – Стэф кивнул. – Чтобы передать послание. Не суйтесь, мол, хлопчики, на болото, не нарушайте, так сказать, местную экосистему. Опять же, угарники – это не про трясину и воду, это про пожары и торфяники.

– То есть в качестве информаторов марёвки кажутся тебе наиболее оптимальным вариантом? – уточнил Арес.

Стэф кивнул. Не то чтобы ему так уж нравились марёвки, но теоретически они должны были знать побольше остальных здешних тварей и о болоте, и о месте, где застряли Стеша и Аграфена. И договориться с ними реально. Аграфена вон даже умудрилась с ними подружиться. Кто знает, помнят ли они о той случайной встрече или живут одним днём. Но начинать совершенно точно стоило именно с них. Если, конечно, они соизволят ещё раз заглянуть в дом у Змеиной заводи. А пока, кажется, в дом заглянул кое-кто другой…

Возле крыльца стоял старенький мопед. Дверь была приоткрыта. Стэф с Аресом переглянулись и, не сговариваясь, сдёрнули с плеч карабины. Болото быстро научило их не доверять незваным гостям. Пусть даже гость этот и не таился.

Они ещё не успели подойти к дому, когда дверь широко распахнулась, и на крыльцо выскочил мелкий юркий мужичонка, в котором Стэф тут же узнал Митрофаныча. Того самого, который за весьма немалые деньги сдал им в аренду чужое имущество.

– Слава богу, явились! – запричитал Митрофаныч. – Собирайтесь! Собирайтесь, умоляю вас!

– Зачем? – спросил Стэф, поднимаясь на крыльцо.

– Вам нужно срочно съехать! Так сложились обстоятельства!

– Всё против нас, – проворчал Арес. – Даже обстоятельства.

– Какие обстоятельства, уважаемый? – Стэф протиснулся мимо взмокшего от