ПАРАЛЛАКС 606. Том II - Ganymede Eossky Страница 6

- Все называют его Дронариумом, - протараторил веснушчатый. - Других названий у него нет. Люди попадают сюда после того, как умирают, и живут, не испытывая того, что испытывали при жизни.

Бойченко опёр голову на руки: в его зрачках заиграли огоньки оживающего интереса.

- Что значит «не испытывая того, что испытывали при жизни»?

- Здесь все добрые... спокойные... - Ваня развёл руками. - Тут нет убийств, нет преступлений. Вообще нет злодеяний. Местные не хотят кушать и не хотят пить. Может быть, как раз из-за этого. Мы даже не дышим. Тут всегда царит мир, и каждый имеет право делать то, что вздумается: спать, гулять, читать, общаться. Иногда тут бывает скучно: нет телека и интернета... но в остальном - красота. Безделье будь здоров.

- Забавно. И что со мной будет дальше?

В дело вступил Вэйж: он с важностью показал Антону безымянный палец.

- У всех, кто сюда попал, вот тут появляются цифры. Личный номер или типа того.

- Верно, и у меня такой есть, - зачарованно кивнул Бойченко.

- Отлично. Теперь ждите, пока придёт ваша очередь. Ждать придётся долго. Я проторчал часа три, не меньше. Это так, к слову - со временем тут проблемы. Часов нет, а если кто-то с ними сюда и проскакивает, то стрелки вспять поворачиваются. Да и то на каждых своё время, так что такой меры тут нет... Так вот, о чём это я?.. Ах да, придёт ваша очередь - пройдёте регистрацию у администраторов, что сидят во-о-он в тех… - Вэйж указал на узкие дверцы с табло над ними, - маленьких комнатушках. Мы называем их Исповедальнями. Все бывают там только один раз - после того, как прибыли в Дронариум. Потом ни-ни. Я пытался как-то пролезть, но бесполезно... Кстати, в дверях со стороны петель есть щель. Если постараться, можно подслушать чего. Подсмотреть вряд ли получится: потёмки внутри, хоть глаз выколи. Администратор поздоровается, а потом достанет книжку. Лично моя чем-то напоминала медицинскую карточку... А, может, она одна на всех? Честно говоря, я не в курсе... Потом он увидит в ней всю вашу жизнь. Ничего от этой пакостной книжонки не скроешь. Администратор начнёт её рассматривать, читать, листать. Будет о чём-нибудь спрашивать. Может немного на мозги покапать. Затем вам присвоят персональную комнату в жилых секторах, и всё - отдыхайте до звонка.

Вэйж махнул в центр атриума, и только сейчас Бойченко заметил там уходящую вглубь лестницу. Широченную, с сотнями ступеней, сливающихся издалека в ровную ребристую поверхность. На некоторых ступенях лежали люди - казалось, они загорали под ласкающими лучами купольного фонаря. И ведь это была только видимая её часть. Если эту лестницу и можно было с чем-то сравнить, то с громадной, опущенной под углом в таз, стиральной доской.

- Комнат там тысячи, – с важностью заверил Вэйж.

- Ты что, считал что ли? – съехидничал Ваня. – Больше. Наверное, миллионы.

- Да я же образно, глупая ты малышня.

- Сам ты малышня.

- Сейчас пойду в Минарет и забуду про тебя.

- Ой, ты только это и можешь.

Вэйж начал надвигаться на Ваню подобно ледоколу на льдину:

- Ну всё. Или ты извиняешься, или я...

- Так, а ну прекратили! - теперь Антон даже не старался выглядеть суровым; у него это вышло спонтанно, само по себе. Он рывком повернулся к Ване. - Ты сейчас расскажешь мне, что за комнаты. А ты, Вэйж, не влезай, пока я не разрешу, идёт?

Лицо веснушчатого озарила ухмылка; Ваня бросил на азиата важный взгляд и прищурился, всем своим видом показывая, кто здесь свой. Вэйж насупился, но в его глазах не было заметно ни тени зависти, ни холода обиды, разве что блеск игривого задора.

- Комнат тут и правда много, - затарахтел Макеев; его писклявый голосок напоминал пиликанье синицы. - Атриум - это так, верхушка кулича. Спуститесь по лестнице - окажетесь в жилых секторах. Там есть и площади, и улицы, и перекрёстки. То, что здесь, сверху – это так, лишь перевалочный пункт Дронариума. Кто-то приходит сюда почувствовать себя под солнцем, кто-то – поискать среди прибывших родственников и друзей. Внизу есть районы для старичков, есть районы отдельно для взрослых. Больше всего их, конечно, для детей. Для них отведена целая зона. Детский Митреум. Мы с Вэйжем как раз оттуда. Все дети там живут: и те, что прибыли сюда детьми, и те, кто ими стали. Если будет настроение, то заходите в гости.

- Скорее уж «заползайте», - Вэйж рассмеялся. - У нас там потолки низковатые. Зато уют внеземной, и-хи-хи... - он захихикал над своей же шуткой.

- Маленькие комнатки, коридорчики и практически никаких взрослых, - подтвердил Макеев. - Жалко, что лишь внешне: терпеть не могу, когда меня отчитывают старикашки, которые выглядят младше меня.

Вэйж повернулся к Ване и хлопнул в ладоши:

- Вот так совпадение. Когда ты учишь меня жизни, я чувствую то же самое.

Антон уже собирался снова сделать коренастому замечание, когда за спиной послышался обиженный девичий голосок:

- Ах вот вы где!.. Вы почему меня не подождали?

Все трое обернулись: к ним семенила крохотная девочка с белокурыми кудрями и большим розовым бантом. Антон вспомнил Мальвину из фильма «Буратино». Даже голос один к одному, не говоря уже о внешности. Девочка едва ли не подлетела к скамейке. Сев на самый её краешек, она поправила снежную тунику, затем подтянула бантик, и только потом ткнула пальчиком в веснушчатое лицо Вани:

- Вот ладно Вэйж, он всегда вредный, но ты... Вы почему меня не подождали, а? Мы же собирались встретить прибывшего вместе.

Мальчишки стыдливо опустили головы. «Эта прелестная леди держит пацанов в ежовых рукавицах» - посчитал Антон, разглядывая кроху. Бархатное личико той порозовело, пухленькие губки надулись; казалось, она вот-вот заплачет навзрыд.

- Вы хотите, чтобы я перестала с вами дружить?.. Хотите, чтобы я сходила в Минарет и забыла вас, да?.. Хотите?

Бойченко почуял озоновый запах надвигающейся на его новых друзей истерики. Мужская солидарность дала о себе знать - он решил вмешаться и не допустить разлада.

- Привет, солнышко, - ласково обратился Антон к девочке.

Та уставилась на Бойченко с удивлением, близким к ужасу. Вскочив со скамейки, она встала между мальчишками и прошептала Ване на ухо:

- Вы уже встретили прибывшего?

- Угу... - огорчённо признался тот.

Голубые глаза крохи распахнулись ещё