Память стали (СИ) - Плотников Сергей Александрович Страница 2

Из чего должны быть ветви у деревьев, если их не берёт запертый в электрическую ловушку жар раскалённого газа? Этот вопрос я задал себе потом. Припомнил тогда же и странный в контрастном синем свете цвет стволов — словно камень. Да и небо над головой отливало на чёрном багровыми разводами — зато ни одной звезды… Но в этот момент я ничего не заметил, зато сполна насладился чувством бегущих вверх по коже мурашек величиной с хорошую вишню. А потом разом понял: это не мурашки. Меня кололо электрическими разрядами! С каждой секундой, с каждой зажёгшейся молнией всё сильнее!!!

Зачем я подхватил канистру? Чёрт знает. Не чувствуя веса в руке, я пятясь выкатился на свободное от деревьев пространство. Запнулся обо что-то в земле, резко обернулся… и понял, что лес с той стороны поляны тоже светится всё ярче. Со всех сторон. Я попал в центр какой-то аномалии и сейчас она захлопывалась вокруг меня как ловушка!

К электрическому покалыванию добавился слабый, тоже медленно усиливающийся жар… и самое страшное, я почувствовал его глазными яблоками! Радиация?! Взгляд заметался по поляне — и наконец-то разобрал, что покоится под грудой земли-пепла. Танковая башня! А ногой я зацепился за какую-то деталь полностью погребённого корпуса!

Дальше мысли догоняли меня отдельными вспышками: груда военного металла — ослабление действия аномалии — корпус работает как заземление и экран — спрятаться внутри!

В этот момент мои пальцы уже вцепились в командирский люк… и легко, почти без усилий и скрипа его откинули. Внутри зияла кромешная тьма, там мог быть всё тот же пепел, залитая дождями вода или ещё чего похуже вроде острых краёв металла — но в тот момент я не рассуждал. Ногами вперёд внутрь, канистру за собой и захлопнуть люк как можно скорее! Ах, жар пропал, и разряды по телу пропали! Спасся!!!

* * *

Трудно сказать, сколько времени я провёл, рассевшись на месте командира танка. Минуту? Десять минут? Полчаса? Привёл меня в себя электрический свет, пробивающийся сквозь смотровые щели люка, и подозрительный треск, как от пляшущих по броне разрядов, снаружи. Ещё ничего не кончилось.

Видно внутри корпуса до сих пор практически ничего не было — это и логично. По фильмам и книгам я смутно помнил, что в боевой машине нет свободного места — только-только экипажу пролезть и уместиться. Тем не менее я ощущал вокруг некое пространство. Оно же позволило ценой нескольких синяков спуститься из башенного объёма внутрь корпуса.

Я сказал «пришёл в себя», но, оглядываясь назад, моё состояние адекватным назвать сложно. Что я пытался найти внутри старой, давно брошенной и уже успевшей частично врасти в землю машины? Фляжку с водой? Еду? Скорее уж, стоило опасаться проржавевших насквозь снарядов и не рыпаться. Я же, увидев несколько светящихся точек впереди, полез туда.

Светились окошки триплекса на месте механика-водителя. Даже изнутри отчётливо ощущался наклон — корпус ушёл в почву неровно, и передняя половина танка верхней частью оказалась выше уровня грунта. Я приник к визорам… и сначала даже не понял, что вижу. Всё те же голые ветви, как-то потускневшие молнии, словно диковинные фрукты на них, светлеющее небо… Светлеющее. Небо.

Вот тут-то меня, наконец, и проняло. Внедорожный «отдых», поход с канистрой на заправку, внезапная электрическая — если не радиационная — аномалия, чёрти когда брошенный танк, найденный так к месту. И вот — рассвет вместо заката. Паники не было, зато я отчётливо понял две вещи: я попал и мне конец. Куда попал? Вопрос не актуальный. Актуальный: как выбраться из ловушки?!

Воды внутри танка не было. Еду можно было и не искать. Излучение снаружи, определённо, только усилилось — иначе с чего броня изнутри едва заметно, но нагрелась? Возможно, в силу каких-то условий, молнии пропадали только ночью — но до ночи нужно ещё дожить. А если излучение отключилось из-за пространственного пробоя, в который мне хватило невезучести влипнуть?!

От этих мыслей немедленно спёрло горло и мучительно захотелось откинуть ближайший люк — я аж подался назад, подальше от смертельного искушения, подобного инициативе открыть форточку в подводной лодке. Под водой. И задел ногой канистру с «девяносто восьмым», про которую успел забыть.

Пришедшая мне в голову идея смело могла претендовать на звание безумнейшей в своем роде. Да, ситуация безвыходная, но нужно обладать каким-то запредельным уровнем нереальной везучести, чтобы в брошенной много лет назад машине оказался работающий двигатель! Хотя нет, везение тут не поможет — нужно настоящее чудо. И ещё одно: чтобы ушедшая в почву ходовая смогла выдержать поданные усилия и высвободить многотонную машину. И куда-то там увезти, не развалившись.

Тем не менее я пополз на карачках, опять стукаясь обо все углы, на ощупь искать заправочную горловину. Внутри танка, ага. Самое невероятное, что я её нашёл — по висящей над ней жестяной воронке внушительных размеров. Ничтоже сумняшеся, справился с пробкой — и бензин полился в недра заброшки. О несовместимости топлива я и не думал переживать, помня словосочетание «многотопливный дизель». Вроде, слышал, такие силовые агрегаты могут работать реально на чём угодно.

Ну вот, а теперь назад к рычагам мехвода.

Неожиданно удобно разместившись в металлической конструкции, я бездумно принялся наугад дёргать тумблеры и ручки на панели под триплексом — света не хватало даже их сами разглядеть, не то что найти подписи. Вопросов у меня не вызывали лишь два рычага по правую и по левую сторону от водительского… ну пусть будет — кресла. Как-то раз удалось посидеть в кабине трактора, и я знал, что каждый из рычагов тормозит соответствующую гусеницу, отчего машина поворачивает.

«Аккумулятор! — неожиданно пробился к сознанию голос… ну пусть будет логики. — Кривой стартёр!»

Ну да. Даже такому не-автолюбителю, как я, совершенно ясно: заряд в заброшенной годы назад машине сохраниться никак не мо…

От механического скрежета громада танка вздрогнула целиком, вся, словно живая. Затем раздался характерный звук частых ударов металла о металл, который тут же заглушил нарастающий рёв. Сначала кашляющий, а потом всё более и более монолитно-ровный и мощный! Вместе с ним пришла новая, теперь уже постоянная дрожь… а потом под барабанно-дробный лязг грунтозацепов казалось бы давно мёртвый танк начал выползать из многолетней могилы.

Глава 2

Питер, Москва, Новосибирск: если вы живёте и работаете в одном из этих крупных российских городов с прекрасной инфраструктурой общественного транспорта и редко бываете за городом — свой автомобиль вам не нужен. Куда дешевле пользоваться такси или, если прямо вот нужно будет куда-то далеко поехать, взять каршеринг. Хотя, признаться, в последний раз я сидел за рулём лет пять назад: не настолько такси дороже шеринга, чтобы подвергать лишнему испытанию свои не самые прокачанные (и уже подзабытые, честно говоря) навыки вождения в плотном потоке.

Это что касается обычного, гражданского легкового автомобиля — за рычагами танка я раньше не сидел вообще никогда! Все мои познания о боевых машинах ограничивались описаниями виртуальных единиц боевой техники в паре популярных в России игр «про танчики». Ну там нижняя лобовая деталь брони, верхняя, командирский люк. Что толку знать, что гусеницы управляются некими торсионами, если я даже не знаю, что это такое? Я бы и метра не проехал, если бы от меня хоть что-то зависело. К счастью, танк прекрасно справлялся сам.

Несколько часов знакомства с оффроудом совсем уж даром для меня не прошли. Например, я понял, что автомобиль, даже полноприводный, уперевшись мостами в середину колеи, уже никуда не поедет — скорее, нароет покрышками дополнительные ямы под колесами. И либо придётся что-то подкладывать под колёса, типа брёвен, либо задействовать лебёдку.

Но танку с его плоским брюхом закон колеи оказался не писан: гусеницы буквально вгрызались в грунт по всей длине, тонну за тонной отправляя землю в яму с застрявшим стальным гигантом. А то, что оставалось между ними, многотонная махина выдавливала прочь, давая тракам новый зацеп. Несколько минут тяжёлого ворочания с боку на бок — и боевая машина уверенно вытащила себя наверх, к свету стремительно наступающего дня. Попутно мимоходом стряхнув всё, что налипло и нападало на броню за многие годы. И попёрла прямо на деревья.