Людоеды (СИ) - Mиxoнoв Cepгей Страница 30

— Сдаётся мне: наши прежние враги привели сюда иных головорезов из других племён, — предугадал Мих: род объединил усилия.

— Согласен, — кивнул Зуб тем, пока было чем, а грозились в любой момент лишить его людоеды.

Даже Ясюлюнец перестал думать о погоне за Беккером. Уяснил, что рано или поздно вновь окажутся на одной извилисто-тернистой дорожке, когда их пути снова пересекутся и тогда он не упустит возможности поквитаться с ним за те мучения, какие выпали на его долю из-за предателя.

Личная неприязнь отошла на второй план. Практикантропы бросились в лагерь к своим, опасаясь преждевременного появления дикарей там.

Глава 8

ПОБОИЩЕ

«Мы немного отдохнём и врагов рубить пойдём!» лозунг практикантропов

Беккер никак не мог поверить в то, что произошло — почти три десятка людоедов-воинов бежало от трёх практикантропов, при этом возглавляемое двумя великими воинами своих племён. А он толком ничего не успел предпринять, его просто смели и затоптали. Если бы не это досадное обстоятельство, для него бой мог закончиться много хуже. Рядом с ним очутился Фашист и не обратил внимания на корчившегося на земле дикаря в черепе. Он искал того, кто оказался рядом на расстоянии вытянутой руки, а точнее ноги — перепрыгнул и двинулся дальше. А затем…

Затем оживились дикари, получившие рваные и колотые раны, убегая с поля брани втихую, даже не бранились, разве что мысленно, как и Беккер. Ему удалось скрыться, хотя когда пришёл в себя, то понял: зря, ему бы следовало бежать от дикарей и искать защиты у собственных сокурсников. Но что-то остановило его от данного опрометчивого действия тогда, и что — мгновенно догадался. В памяти всплыл инцидент с преподом. Нет, назад у него дороги в лагерь в прежнем качестве нет, отныне только великого завоевателя. Иначе дикари не простят ему позора.

Что лишний раз и подтвердил обезумевший старик. Да вроде бы получилось отбрехаться от него — пускай неправдоподобно, но всё же лучше так, чем ничего, хоть какой-то более или менее приемлемый результат.

А вот насчёт того, что он сказал через старика-переводчика дикарям рода людоедов и переваривал в уме нынче сам, дабы не оказаться переваренным их ненасытными утробами.

Он всё ещё как дважды великий воин приказал обложить лагерь, но запретил показываться на глаза тамошних чужаков. Теперь именно так и трактовал, а называл и скорее обзывал про себя тех, с кем угодил в мир жестоких реалий.

Дикари и сами помнили, а понимали, чем чревато попадись кто из них троице в панцирях на глаза. Вот кто действительно великие воины, и делом доказали в столкновении с ними: взять приступом лагерь с наскока не удастся, придётся осаждать и вести осадные действия. На штурм, тем более в дневное время и рассчитывать нечего — потеряют лучших вояк и…  окончательно проиграют. Но им никто не запретил обстреливать лагерь камнями.

Не успели ещё практикантропы добраться до своего опорного пункта, как там объявились те, кто опередил их и передвигался налегке, а получили сигнал к атаке извне от сородичей посредством криков имитирующих местную живность.

Среди бела дня завыли ночные твари, однако чужаки не знали о данной особенности, и им казалось это обычным явлением. Хотя и не совсем — живность озверела в конец. А на деле вышло: именно дикари.

Небольшая группа охотников выскочила из ближайших зарослей и, не добежав до рва, метнула град булыжников, спешно подалась назад.

В лагере раздались крики. Кое-кому досталось. Вежновец получил камнем по спине, в то время как иные сокурсники с лопатами попрыгали за образовавшийся бруствер и попадали наземь, растянувшись на траве.

Видя, что никто не собирается оказывать никакого достойного сопротивления, дикари осмелели, и снова повторили манёвр с метанием камней. Во время третьего залпа их ждал сюрприз, на них самих из зарослей обрушились воины, облачённые в панцирные доспехи и вооружённые щитами с костяными мечами — просто смели горстку метателей, едва достигавшую дюжины людоедов.

Те, кто лежал за копанкой с лопатами, побросали их и кинулись сломя головы укрываться в бараке.

— Мля…  да они как тля! — выругался Зуб. — Одно слово — паразиты! Вовремя мы подоспели, Михей! Ей-ей…

Энтузиазма и присущего смеха Зубченко не последовало. Он также переменился после недавней схватки в лесу с превосходящими силами людоедов. Шутки в сторону — это самая настоящая и кровопролитная война, где выживет и из ума сильнейший. Слабый исчезнет бесследно в истории, не оставив о себе и следа. А не помнил, чтобы кто-то упоминал про людей заблудившихся во времени, хотя до современного человека доходили некоторые сводки являясь нестыковками, что в те времена существовали отдельные высокоразвитые племена.

— Так неужели это мы — и наша судьба стать такими же варварами здесь?

— А мы и есть они…  — огрызнулся Ясюлюнец.

Определение «варвар» льстило ему. И он бы с радостью променял его на иную кличку — Глиста, поскольку прежде являлся Фашистом.

— Да забирай — дарю погоняло — Варвар…

— Ы-ы…  — присовокупила ручная зверюга, кинувшись вдогонку за одним из дикарей, да Мих осадил, заставив вернуться её на его призыв.

Не время было разбазаривать силы, а тем паче упускать победу, добытую таким большим трудом. Да и «разборки» с сокурсниками предстояли нешуточные. С кем на словах, а кое с кем, кто не поймёт — не только. Можно было и в глаз дать, и по зубам, а не заговаривать им — и у них не получиться. Практикантропы обозлились до крайности, и их самих кидало из одной крайности в иную.

— Я стучу-стучу…  — выбил Мих дверь в мужской барак на пол плашмя…

— А нам никто не открывает…  — присовокупил Зуб.

— Живо все на улицу! — затеял какую-то экзекуцию Варвар-Глист-Фашист — и всё в одном лице.

Сокурсники уступили силе. Их и впрямь ждал неприятный сюрприз. Каждому из них вернули утраченными ими инвентарь в виде лопат, но то, что практикантропы предложили им сделать далее, удручило всех без исключения.

— Какие нах…  ямы?!.. — послышались возгласы, преисполненные недоумения и возмущения.

— Неглубокие как окопы для лежачей стрельбы…  — продолжал глумиться Варвар.

— Типа могил…  — залепил Зуб.

Мих промолчал, давая вдоволь разгуляться соратникам по оружию над иными и по несчастью. Иначе не поймут, если не предоставить им выбора между жизнью и смерть.

— Копайте! — прикрикнул он, неожиданно для себя.

Вот это да!..

Девчонки со стороны — окон своего барака — наблюдали за странными раскопками посреди лагеря, и дикари искоса поглядывали, подглядывая из кустов за странными и непонятными действиями чужаков.

Когда «могилы-окопы» были готовы, практикантропы предложили сокурсникам сделать выбор — либо ложиться в ямы и помирать, не дожидаясь очередного навала дикарей-людоедов, либо впредь использовать лопаты не только в качестве орудий труда, а ещё и в качестве оборонительного…

— Но лучше наступательного оружия! — донёс истинный смысл экзекуции главный практикантроп из троицы.

— Ы-ы…  — позабавила двух иных его ручная зверюга.

А Мак помнил, как при разграблении ими кургана с идолом, оно хрустело костями, как каким-то лакомством подобно ребёнку, расправлявшемуся самозабвенно с леденцами.

Таковых, кто бы лёг даже в импровизированную могилу, не нашлось.

— Чё, кишка тонка? Помочь? Так это как два пальца обас… фальт! — и не думал фальшивить Варвар.

Он занёс костяшку над головой одного из сокурсников, и тот тупо потупил взор в землю — не думал блокировать возможную атаку, а практикантропы рассчитывали на это, да их подопечные не оправдали надежд, возложенных на них.

— М-да, взялся за гуж, не говори: не дюж! — констатировал явный факт Мих. — Хреново… сть…

— А также не новость, — подтвердил Зуб: придётся их научить уму-разуму.

Дикари больше не беспокоили чужаков, этим и следовало воспользоваться до наступления сумерек им. Час или два ещё было. Окапываться больше не стоило, а вот соорудить частокол не мешало бы, да нарубить кольев — массивных — мешали дикари.