Виталий Каплан - И взошли сорняки Страница 12

Разумеется, я не стала звонить по мобильнику Спецназу и рассказывать о наших неприятностях. Наверняка ведь прослушивают, гады. Повторится история с ножичком.

Сия догадка явилась мне сразу, как только нас с Олегом на том же самом черном джипе довезли до гостиницы. Вез, кстати говоря, квадратный филолог Толик. Я не удержалась, попросила дать определение аориста. Промолчал.

Сперва, конечно, мальчишка решительно не поверил, ножика было жалко. Но потом все же, уступив моим настойчивым понуканиям, полез в Сеть, подключился к Сисадмину. Тот у нас не только по компьютерам спец, но и по всякой прочей электронике.

Надо было видеть его разочарованную мордочку! Но искромсав перламутровую рукоятку моей отверткой (на всякий пожарный ношу в косметичке), он своими глазами узрел малюсенькую микросхемку. Маячок. Хорошо хоть, не передатчик.

Выпотрошенный нож торжественно утопили еще в Суздале, в деревянном туалете при автостанции. Пускай Фомич поныряет.

— А не зря ли мы туда катимся? — глубокомысленно вздохнула я. — Может, Босс все-таки крутится где-то в Суздале? Как там насчет интуиции?

— Да ни фига его там нету, — подумав, отозвался Олег. — Мы правильно едем, тетя Оля. Как вы про этот Варнавин рассказали, я сразу почувствовал, туда! А в этом Варнавине река есть?

— Судя по атласу, должна прилагаться. А тебе зачем?

— Ну как зачем? Купаться!

Гм… Кто о чем, а вшивый о бане. Уж не этим ли объясняется направленность его интуиции?

— Ну, здесь целая куча «но», — усмехнулась я. — Во-первых, может быть, мы завтра же оттуда уедем, если Юрий Михайлович согласится. Во-вторых, в незнакомом месте купаться нельзя, я этого не допущу. В-третьих, у тебя нет плавок!

— Есть! — торжествующе возгласил Олег. — Я специально в рюкзачок сунул, на всякий пожарный.

Надо же — подхватил у меня выражение.

Ругаться по поводу купания мне сейчас не хотелось. Вообще внутри было так, будто проглотила дохлого ежа. Причина смерти коего — острая алкогольная интоксикация.

Меня победили, растоптали, сунули мордой в экскременты, приложили фэйсом об тэйбл. Давно такого не случалось. Даже тридцать пять лет назад, когда мой жених Иннокентий за неделю до свадьбы круто изменил свои намерения и слинял на Дальний Восток — и то не клокотало во мне такое бешенство.

Самое поганое — все только начинается. Мне еще предстоит уговаривать Босса сваять бандитскую сетку — хмыкая, охая, давясь тухлыми словами… И не в одном ведь Олеге дело — у многих из нас дети, престарелые родители, горячо любые жены и мужья… Лысый совершенно правильно сказал — когда в дело вложены бешеные деньги, конечными исполнителями оказываются бешеные люди. С извращенной садистской фантазией.

Не хватит нам возможностей Сети, чтобы защитить своих близких. Во-первых, большинство этих близких ни сном ни духом про Сеть не ведают и подключить их невозможно. Во-вторых, против нас не кучка обкурившихся гопников, а профессионалы в своем деле. В-третьих, и Сеть наша что-то уж больно стала нестабильной.

Наверное, что-то такое происходит с Боссом. Все ведь завязано на него. С некоторой периодичностью он делает нечто, называемое гордым словом «инициализация». Какие-то регламентные работы, чего-то подкрутить, подстроить. А сейчас он, похоже, пропустил очередной срок — отсюда и странности.

Было еще и «в-четвертых», но столь грустное и циничное, что думать на сей предмет мне решительно не хотелось.

Раскрыла наугад любимую книгу. Выпало такое:

Взошли сорняки,А сеял отборный рис.Нанесло ветром?

Мы вот тоже сеяли, как нам казалось, разумное, доброе и даже вечное. Хотели, разумеется, как лучше…

8. Встреча на Эльбе

Когда зверею, себя не помню. Потом, бывает, каюсь. Вот и сейчас, в битком набитой электричке (нам с Олегом все же удалось сесть), недоумевала — как это я, скромная интеллигентная женщина, учитель с тридцатипятилетним стажем, только что рычала, работала локтями, клыками и хоботом? То, что все остальные вели себя так же — не оправдание. Как выражаются сверстники Олега — голимая отмазка. И бессонная ночь на нижегородском вокзале — тоже не оправдание. Все-таки стоит нас чуть-чуть поскрести — и под тонким слоем культуры проступает свалявшаяся звериная шерсть, когти, щупальца, жвалы…

Олег, привалившись к моему плечу, мгновенно заснул. Я же гнала от себя сон чтением Геродота. Очень хорошо идет в связке с японской поэзией.

За пыльным окном проплывали облитые восходящим солнцем сосны, зеркальными осколками посверкивали озера, тянулись деревеньки — чаще всего серые, пожеванные природой и временем. Опять чувствовала сродненность. Опасный признак — как бы снова камнем не залепили. При нестабильной-то Сети…

На всякий случай попробовала — нет, вроде работает. Потянулась к Юристу, навела кое-какие справки. Легенда должна быть чистой, ни сучка, ни жучка.

Кстати, я так и не была до конца уверена, что люди Фомича не подбросили нам никакой электронной живности. Хотя еще во Владимире тщательно перетряхнула вещи, и свои, и Олега.

В любом случае, дилетантам смешно соревноваться с профессионалами. Будь наша Сеть раз в десять побольше, будь у нас спецы по любому профилю — тогда еще поглядели бы, кто кого. Но Босс не слишком хотел расширяться. Каждый лишний человек — это риск. Да и отношения в большой толпе неизбежно становятся официальными.

Знаю по дачным делам. Пятнадцать лет назад достался мне по наследству от дяди Лёвы дачный участочек, шесть соток, близ Дмитрова. В нашем маленьком, двадцать домов, поселке все дружны, всегда находим, как выражался один полузабытый политический деятель, консенсус. А рядом — огромный муравейник под названием «Дружба». Полторы тысячи участков. И — грызутся, серпентарий чистой пробы. Хотя по отдельности — приличные люди.

Не читалось, да и не спалось. Грызла меня изнутри то ли желчь, то ли хищная рыба-мутант, что вывелась в городской канализации под воздействием инфракрасного излучения из жабьей икры. Иногда проглядываю желтую прессу. Не верю, но восхищаюсь полетом фантазии.

Однако, не проехать бы станцию назначения… Электричка-то сквозная, до некоей колоритной Шахуньи, которая у меня, конечно, сразу ассоциировалась с глазуньей.

— Извините, — обратилась я к бабке, сидящей напротив, — Ветлужская скоро ли будет?

Бабка — сморщенная, седая, несмотря на жару, в теплой вязаной кофте, улыбнулась мне по-доброму:

— Не, милая, еще час с лишним… Мы еще Семенов не проехали… Ты не беспокойся, я там тоже сойду. Что, впервые едешь?

Отчего бы не опробовать новопридуманную легенду на этой соседке по душному несчастью? Заранее сгладить возможные шероховатости…

— Да, знаете ли, — кивнула я доверительно. — Мы сами-то, — легкий кивок в сторону спящего Олега, — из Москвы. Раньше тут бывать не приходилось.

— А куда едете, ежели, конечно, не секрет? — поинтересовалась бабка.

— Да вот, — грустно улыбнулась я, — решила круто изменить жизнь. Пятый год на пенсии, трудно все-таки. Московские цены кусачие, да и эта жилищная реформа, будь она неладна. В общем, пораскинула я мозгами и решила — надо перебираться в провинцию. Купить в небольшом городке домик… и обязательно чтобы с участком, я огородничать люблю. Мне шестьдесят, силы-то еще какие-никакие имеются. На свежем воздухе, натуральные продукты… Подкопила денег… и Коля, племянник, тоже помог, на фирме работает… Посовещалась со знакомыми, поддержали. Если пенсии не будет хватать, могу пока что и подработать… я всю жизнь в школе, математику вела.

Бабушка взглянула на меня с живым интересом.

— А где покупать-то думаешь?

— Мне посоветовали Нижегородскую область, — охотно пояснила я. — И от Москвы не так далеко, можно родных навещать. И цены на жилье не слишком высокие… Коля мне посмотрел по компьютеру нижегородские газеты с объявлениями. Так что решила поездить, посмотреть. В Ветлужском вроде бы несколько домов подходящих. И в этом… — изобразила я усилие мысли, — в Варнавине. Не подойдет если, так у меня еще выписано в Гороховце несколько адресов.

Бабка всплеснула руками.

— Вот уж воистину Бог-то послал! Я-то сама из Варнавина, и как раз дом-то продаю. Старая уже, сил-то не хватает, вот к сыну в город перебираюсь, давно зовет. Внуки малые.

В бабкиной речи отчетливо слышалось оканье. Характерное такое, волжское. Люблю национальный колорит.

— Как я вас понимаю, — искренне вздохнула я. — Вот и у меня тоже, — указала я на Олега. — Внучатый племянник, Колин сынок. Навязали, можно сказать, в провожатые. Мол, мало ли чего, тетя Оля, вдруг помочь чего надо. А на самом-то деле у них с Маринкой путевка двухнедельная в Турцию. На двоих. Вот и надо чадо на кого-то спихнуть. А тут рядом безотказная тетя Оля… Так что пришлось взять с собой.