Аделаида Агурина - Джокер Страница 13

– Насколько я понял, вы только что совершили переход. И насколько я знаю, новички испытывают после перехода острое чувство голода. И ещё усталость.

– Я не… – начала было Алина, но тут же поняла, что она и в самом деле ужасно голодна. Поэтому она только кивнула в ответ Хейнтайллю.

Она уселась в одном из кресел за столом, а Хейнтайлль жестом фокусника освободил блюда от крышек подносов. Алина ахнула. Кусочки жареной утки в соусе с апельсинами манили невероятным запахом. На втором блюде оказался жареный, исходящий – видать, утиным же – жиром рис. Третье блюдо поразило разнообразием хлеба и несколькими плошками с маслом и мягким сыром. Настоящий пир. Алина облизнулась. Она уже готова была приступить к лакомству, как вдруг Хейнтайлль хлопнул себя по лбу и сказал:

– Вот я балда! Забыл о такой важной вещи.

Парень щёлкнул пальцами, и через минуту двери в зал открылись и вошёл служитель Ордена с подносом, на котором стоял графин с вином и два бокала. Алина хотела было отказаться, но потом решила – «да какая разница» и не возразила, когда Хейнтайлль наполнил вином её бокал.

– За прекрасную леди… а кстати, как вас зовут? Нет, я всё же балда. Даже имя не узнал.

И Хейнталль рассмеялся так заразительно и светло, что Алина не удержалась и присоединилась к нему.

– Меня зовут Алина.

– А… вы ещё не поменяли имя.

– Я и не собираюсь, – гордо сказала Алина.

– Вам придётся, – спокойно заметил её собеседник. – Впрочем, вы сами это поймёте, так что не будем сейчас спорить, – быстро проговорил он, заметив, что Алина собирается что-то сказать в ответ. – За вас, леди Алина!

Алина кивнула. Спорить сейчас ей действительно не хотелось.

– Так что же вы хотели от меня? – спросила девушка, пригубив свой бокал.

– Вы, наверное, не поверите нам, – задумчиво ответил Хейнтайлль, – и это ваше право. То есть я вас понимаю. Я тоже бы… но на самом деле… леди Джокер – такая редкость. Такая редкость, что не может быть не замечена нами.

– Вами?

– Орденом. Пока, наверное, вам так не кажется, но… ваша сила. Она не просто велика. Она совершенно особая. И когда она начнёт просыпаться… нам не хотелось бы, чтобы эта сила была не на нашей стороне.

– У вас всё-таки странная манера вербовать себе сторонников, – Алина опять вспомнила химер… и жгуты. У неё, наверное, такие синяки остались!

– Ещё раз прошу прощения, – вздохнул Хейнтайлль, – но даже члены нашего Ордена по-разному понимают просьбу пригласить кого-то в гости.

На лице Хейнтайлля было написано самое искреннее раскаяние. И Алина решила больше не сердиться и не напоминать об этом инциденте.

– Вы предлагаете мне… – начала было она.

– Дружбу, – проговорил Хейнтайлль, – искреннюю и, надеюсь, неомрачённую ничем дружбу.

– Но тогда мне нужно узнать о вашем Ордене. Ибо… сами понимаете – то, что говорят в городе…

– И не только в этом городе, к сожалению, – вздохнул Хейнтайлль, – конечно, в подобных слухах есть плюс, но всё же хотелось бы побольше благодарности от людей, которые ведут достаточно безбедное существование благодаря нам. А это вовсе не такая уж лёгкая работа – обеспечить безбедное существование куче людей, большинство из которых более всего в жизни ценят безделье.

– Сочувствую, – автоматически сказала Алина. Уж очень грустным было лицо её собеседника.

– А ведь до того, как Орден занял в мире своё место в этих мирах… – сказал Хейнтайлль, кажется, ни к кому не обращаясь.

– А что тут было? – спросила девушка.

– Ничего. Тут вообще ничего не было, – ответил Хейнтайлль по-прежнему в пустоту. Потом взглянул прямо на Алину, улыбнулся и продолжил уже более весело: – Думаю, сейчас нет смысла говорить об этом. История не очень понятна нам самим, к тому же, леди, вы устали.

Алина даже не пыталась возразить на этот раз. Она действительно чувствовала себя очень уставшей, хотя и встала всего лишь несколько часов назад. Но это, правда, в том мире.

– Думаю, вам следует отдохнуть и выспаться. А завтра мы продолжим наш разговор.

По незаметному и неслышимому для Алины знаку Хейнтайлля появилась служительница Ордена. Одежда её была такой же расцветки, как и у Эдаттсани, но только покрой совсем иной – недлинное, чуть ниже колен облегающее платье с глубоким вырезом.

Девушка проводила Алину в предназначенную для неё комнату. Точнее, комнаты. Так как покои включали не только спальню, но и небольшую ванную. Очень скоро Алина спала на мягкой постели. Так крепко, будто не спала до этого несколько дней. Поначалу никаких снов девушке не снилось. И лишь потом во сне она услышала хрустальный звон и увидела свою руку, держащую карту Джокера. Этот образ выплыл из калейдоскопа других, но не расплылся, как они, а задержался. Алина поняла, что спит. И что сейчас ей стоит ожидать новой встречи с Джокером.

Алина ждала дороги и ночи. Ждала освежающего ветра. Но взамен девушка оказалась в зале замка. Почему она решила, что это замок – Алина и сама себе не смогла бы объяснить. Замок и всё тут. Только стены замка были сделаны из живых языков огненного пламени. Алине казалось, что она слышит рокот огня. И чувствует жар от стен. Но, подойдя к стене, она, дотронувшись до неё, сразу же со вскриком отдёрнула руку. Она действительно обожглась. Но не огнём. А холодом. Таким холодом, которого в реальном мире и не бывает даже наверное. А, прислушавшись, Алина ничего не услышала. Так странно было наблюдать это пламя, которое оказалось не пламенем.

– Это огонь. Только ледяной огонь.

– Разве такое бывает? – спросила Алина, оборачиваясь на голос и буквально утыкаясь в Джокера носом – он стоял там, где минуту назад его ещё не было. Впрочем, Алина уже давно поняла, что это – его территория. И тут он может делать всё, что захочет. В том числе и появляться тогда и там, где считает нужным.

– Ты же сама видишь, – нахмурился Джокер. Сейчас он был похож на учителя, который совершенно не представляет, почему нерадивый ученик не может понять, что дважды два – это четыре. Алина с удовольствием рассмотрела Джокера. Сейчас он был одет в красные брюки и рубашку, по которым также пробегали языки пламени. Только синие языки. Наряд был, по мнению Алины, до крайности нелепый. Но так же она была вынуждена признать, что Джокеру он шёл необычайно. «Впрочем, – с грустью отметила про себя девушка, – Джокеру идет всё». Какой уж там старший магистр Ордена! Алина и забыла о нём. Но унынию предаваться не хотелось, а так, как Джокер молчал, Алина начала разговор сама.

– Я думала, мы встретимся на дороге, – девушка сказала это с еле заметной грустью, так как с удивлением отметила, что скучает по тому месту.

– Решил сменить интерьер, – пожал плечами Джокер. – Это место подходит мне не больше, чем то… но и не меньше. Как и любое другое место во Вселенной. А всё же разнообразие. Что же поделать, если я везде – чужой камень, который не влезает ни в одну оправу?

– Если уж правы сведения о тебе, – решила Алина и тут блеснуть вычитанными знаниями, – ну не смогла удержаться! – то есть место, которое «твоё». Это хаос.

Джокер некоторое время смотрел на Алину, потом рассмеялся. Девушка надулась. Неужели она что-то не то сказала? А Джокер, отсмеявшись, хитро подмигнул Алине и сказал:

– Хаос – то, что существовало прежде всего. Именно из него создались все места. Так что сам хаос уж никак нельзя назвать местом. Ведь тогда возникает вопрос: а раньше места под именем хаос какое место было?

Алина выругалась про себя, а Джокер продолжил:

– Я сам люблю философию. Всё что угодно можно доказать. Например, то, что тебя сейчас нет в этой комнате. И вообще нет.

Алина продолжала молчать, предоставив Джокеру сказать ещё что-нибудь. Тот не преминул воспользоваться подарком.

– Но, правда, больше всего на свете я люблю разрушать чужие философские построения. Попробуй на досуге. Это весело. И совсем несложно. Как тебе великий Орден?

Переход с темы на тему был столь резким, что поначалу Алина не знала, что и сказать. Лишь собравшись с мыслями, она ответила:

– Я не знаю. Нужно время, чтобы понять. Но я не чувствую зла или опасности.

Джокер поднял вопросительно бровь.

– В самом деле? А как тебе рисовать?

Он перескочил с темы на тему так естественно, словно горная коза с одного уступа на другой. Алина же снова встала перед ним в растерянности.

– Это твой дар? – спросила она наконец.

Джокер пожал плечами.

– Зависит от того, что ты имеешь в виду.

– Ты дал мне дар рисования.

Джокер минуту рассматривал Алину, как какое-то странное животное, и вдруг расхохотался. Хохотал он от души, до слёз из глаз. Разве что не покатился по полу. А потом, отсмеявшись, сказал: