Игорь Селютин - Вторая половина Страница 2

Михаил Юрьевич внимательно слушал.

– Продолжайте, продолжайте.

– Ну… Поначалу я безуспешно пытался вспомнить хотя бы своё имя. Думал: ухвачусь за эту ниточку – и размотается весь клубок… короче, перебрал все, какие знал, мужские имена – ни одно не мог бы назвать моим. Инга пыталась навести справки… Ну, не пропадал ли кто-нибудь в Маринбурге…

Потом я лежал в больнице…

– Какой? – спросил Бусурин.

– Психбольнице имени Ангелины Колесниковой…

– Хорошо. Итак?

– Там сказали, что я здоров. Обещали, что память восстановится… Короче… Инга сказала, что будет любить меня любого и рада назвать своим братом. Она сказала, что, наверное, я – подарок ей от святого Николая… Да… Хорош подарочек… Тем летом Инга потеряла мужа. Он умер… Ну, вы в курсе. А зимой вот я явился…

Мы перестали возвращаться к теме моего прошлого. Я решил найти работу. Инга сказала, чтобы я не торопился – она зарабатывает достаточно… Однажды она заметила, что когда я вижу что-то заинтересовавшее меня, то рефлекторно складываю пальцы рамкой… Вот так… Понимаете? Ну, чтобы найти композицию кадра. Наверное, из «прошлой жизни» привычка осталась… Но почему-то рисовать мне не интересно, хотя… способность вразумительно линии связать, вроде, есть. Этим я не смог бы зарабатывать… А двадцать четвёртого мая, на День Независимости, Инга подарила мне фотоаппарат… Царский подарок… Короче, с тех пор… У меня вообще в жизни созерцательная позиция. Так один мой знакомый выразился… Во-от…

На жизнь мне грех жаловаться. Эти три года были интересными. Я занимаюсь, как оказалось, любимым делом… Но ничего о себе вспомнить так и не удалось… Теперь я даже боюсь, что однажды это произойдёт. И моё хрупкое счастье рухнет… Что я забыл из своей прошлой жизни? Что в ней было?.. Я подозреваю, что я забыл что-то неприятное, может быть даже страшное. Я не за этим к вам пришёл… А ещё… ещё меня не покидает чувство вины…

– Вины в чём?

– Может быть оно, это чувство, – причина моих личных проблем… Они мне кажутся сейчас такими несущественными… Меня не покидает чувство, будто я живу не по праву… Будто я занял чьё-то место… Будто живу вместо кого-то… Жить должен другой, а я украл дни его жизни… И ещё эти сны… Может быть в них разгадка…

Вадим замолчал.

Повисла тягостная пауза.

Вадиму хотелось провалиться сквозь землю.

И в то же время он очень хотел продолжать говорить.

Сейчас сходу-слёту он, пожалуй, рассказал бы и о Нуар, о её проделках, и о своих странных ощущениях…

– О каких снах вы говорите? – спросил терпеливый Михаил Юрьевич.

Вадим молчал.

– Вот что, – сказал врач, – зайдите сейчас в триста девятый кабинет к Лилии Марковне. Она вас протестирует. Когда я получу результаты тестов, продолжим наш разговор. Хорошо?

– Угу… – кивнул Вадим.

Он вышел в просторный светлый коридор. Здесь сразу стало легче: общение с врачами давалось ему с трудом.

Пока Михаил Юрьевич был занят, в креслах у его кабинета расположилась встревоженная парочка. Он – лысеющий брюнет, нервно поглядывал то на часы, то на потолок. Она – юная особа с копной алых волос, в лимонно-жёлтой маечке с малиновой надписью «Да!» и гроздью золотых колец в ухе, глядела на спутника с укором.

Парочка снялась с места и рванула в кабинет, едва не сбив выходящего с ног.

«Отец и дочь?.. Не похоже… Какая, интересно, у них разница в возрасте?» – подумал Вадим и направился к окну.

За окном красовались мрачные кипарисы.

А позади них, на фоне дальней, освещённой солнцем весёленькой зелени сверкал фонтан, украшенный мраморной фигурой девочки, слушающей ракушку.

Героиня скульптуры выглядела лет на четырнадцать… И выражение лица, и озорная поза, и легкомысленный наряд юного чуда вызывали добрую улыбку. Скульптура из тех, о которых можно сказать примерно так: «Ничего особенного, но невозможно глаз оторвать».

«Птичка Божия не знает ни заботы, ни труда…» – вспомнилось Вадиму.

Он полюбовался девочкой, помедлил.

Нравилась ему эта скульптура. Отвлекала от мрачных раздумий.

«Нет, у них свои заботы…» – вздохнул Вадим и решил продолжить свой путь.

Это Институт медицинских проблем семьи. По вторникам, средам и пятницам здесь принимает доктор Бусурин.

А ещё здесь работает Инга Демченко. Заведует биохимической лабораторией.

«Зайди, когда поговоришь с Михаилом Юрьевичем, – сказала Инга утром. – Я буду волноваться».

Конечно, Вадим зайдёт. Естественно. Как иначе? Могла бы и не напоминать. Тем более что до съёмки, назначенной на шестнадцать, времени целый вагон.

Вадим направился к двери номер триста девять. Это следующая дверь.

Под номером имелась табличка с надписью «Л. М. Рубинштейн».

Кабинет наполняло золотистое сияние. По кремовой стене справа катались золотые солнечные пятна. В золотом паркете отражались четыре высокие акустические колонки. На правой стене, выше солнечных пятен висела копия картины Валентина Серова «Похищение Европы», а спиной к противоположной стене за столом сидела героиня другой картины того же автора – Ида Рубинштейн… То есть не Ида, а Лилия, её зовут Лилия… Она держала телефонную трубку и кивала головой, весело улыбаясь.

Увидев Вадима, хозяйка кабинета сделала царственный приглашающий жест. В этом жесте, впрочем, чувствовались искреннее радушие и улыбка…

«Как хороша…» – подумал Вадим.

Он задержался в дверях, сдвинулся чуть правее: с этой точки картинка была ещё лучше. «А если немножко присесть?.. Чуть-чуть… – подумал Вадим и остановил свои руки, готовые сложиться рамкой, – За сумасшедшего примет…»

– Хорошо, Машенька, извини, у меня люди… Да, да, перезвоню. Целую.

– Здравствуйте, – сказал Вадим.

В ответ Лилия улыбнулась, показав идеальные зубы. Хорошая получилась улыбка, открытая, без фальши…

«Девочка из доброй семьи, – рассудил Вадим. – Мама – лучшая подруга, надёжный папа…»

– Смелее, маэстро, – сказала Лилия.

– Вы меня знаете?.. – удивился Вадим. – Ах, да, конечно…

Вадим сел напротив Лилии Марковны. Пожалуй, она значительно моложе, чем, кажется издали. Видимо, только что из университета…

– А я не только от Михаила Юрьевича вас знаю. Читала ваше интервью в «Стиле звёзд…» Снимки ваши видела…

Вадим смутился и как-то вдруг, совершенно невпопад выпалил:

– Скажите, актриса Ида Рубинштейн не прапрабабушка ваша?

– Ну-у… – Лилия сверкнула улыбкой, – Возможно, возможно. А почему бы не предположить, что я – она и есть? В новом воплощении. Вы верите в переселение душ?

Вадим кивнул.

Зазвонил телефон. Лилия взяла трубку, попросила звонившего подождать, выдала Вадиму несколько листов бумаги с текстом и сказала:

– Ответьте на все эти вопросы. Думайте недолго и постарайтесь быть предельно искренним.

Вадим присел к столику у окна.

Вопросов оказалось больше сотни.

– Да что ты говоришь! Люся, в самом деле?! – Лилия с трубкой в руке залилась беззаботным девчоночьим хохотом.

Вадим грустно усмехнулся.

Денис быстро шагал по улице – спешил сообщить своему другу Олегу хорошую новость.

Поздний вечер встретился с ранней ночью, и на небе зажглись два ночных светила: голубая Алия и розовая Асия.

Вспыхнул электрический свет. Чем дальше от центральной части города, тем реже встречались исправные фонари…

А вот и дом Дениса, в конце проспекта Мудрого Решения.

Здание старинное, пятиэтажное. Оно возвышается мрачной громадой неопределённого цвета. Иногда от стен отваливаются куски штукатурки или фрагменты лепнины. Об этом свидетельствует лежащий на тротуаре архитектурный лом различных очертаний и крупноты. Кто-то закрепил на стене табличку с надписью: «Балконы третьего этажа в аварийном состоянии. Придерживайтесь безопасного расстояния». Пожилой человек прочтёт это предупреждение, только приблизившись к стене на опасное расстояние.

По улице с воем пронёсся белый трёхколёсный фан-кар, сияющий огнями многочисленных фар. Денис проводил его взглядом и буркнул: «Чего бы я так летел…»

В следующее мгновение молодой человек столкнулся нос к носу с полицейским патрулём.

– Предъявите паспорт!

Хотя Денис точно знал, что ничего противозаконного ещё не совершил, и паспорт (прямоугольная титановая пластинка, которую ни в коем случае нельзя забывать дома или терять), как всегда, лежит в кармане, под кожей пробежал неприятный холодок. Встреча с полицией всегда чревата непредсказуемыми последствиями…

Полицейский посветил Денису в лицо фонарём и сунул в считыватель его паспорт. Двое других при этом привычно стали по обе стороны от потенциального задержанного.

…Денис Котов, двадцати трёх лет, гражданин Восточной Земли, коренной житель Столицы, не числится ни в каких общественных или политических организациях, судим не был, занимается разрешённой деятельностью (автомеханик), не имеет в собственности оружия, психически здоров…