Юрий Самсонов - Стеклянный корабль Страница 23

– Сотрудники мои не пьют, давайте ее сюда! – дошел до г-на Эстеффана голос первого незнакомца.

Он живо опростал обе рюмки; раскусил горошину драже и продолжал:

– Наше дельце не займет много времени, хозяин! Маленький вопрос всей честной компании… Остального г-н Эстеффан не помнит.

В эти самые минуты в коридоре, ведущем к апартаменту, занятому приезжей дамой и ее дочерью, раздались торопливые шаги. Некий человек, одетый с тем избытком элегантности, какой можно было приобрести лишь на казенный счет, подошел к дежурному телохранителю, невзирая на предостерегающий жест последнего, отвернул лацкан, показал жетончик и приказал:

– За мной!

– Хозяин, примите мою благодарность, – сказал незнакомец пришедшему в себя Г-ну Эстеффану. – Счастливо оставаться! Будьте веселы и здоровы! – Он цапнул со стола еще рюмку, заглотил содержимое. – Тьфу, черт побери! – Это были не выпитые Реем капли датского короля в смеси со слабой мадерою. – Привет честной компании! – С этими словами незнакомец вышел. – Вольно! – донеслось из-за двери.

Словно очнувшийся, постовой вновь завопил благим матом. Г-н Эстеффан вернулся к стойке.

Происшедшее не произвело на публику решительно никакого впечатления, вроде бы осталось не замеченным, никакой речи о нем не возникло! Публика глядела на хозяина с безмятежностью, поясневшими даже глазами. Вечер обещал удаться.

Но внезапно послышался клокочущий голос г-на булочника:

– Здесь дамы, господин Эстеффан!

– Да, – отвечал г-н Эстеффан, – ну и что же?

– Порядочный человек сам бы понял! – Булочник разрумянился, как лучшее из его изделий. – Уберите эту гадость!

Его палец указал на сдобную русалку с хвостом, что была помещена на книжной обложке без особенной надобности: из эстетических соображений. С оборотной стороны треклятый путеводитель выглядел целомудреннее, но г-н Эстеффан рассудил, что отступление бесполезно, да и тон г-на булочника чрезвычайно ему не понравился: терять, пожалуй, нечего!.. Помимо того, он не должен был поступиться идеалами и жертвовать во имя г-на булочника искусством! Сталью сверкнул его взор. Остаться навек холостым – такова, видать, его судьбина!

Однако вместо пылкой отповеди из уст его, он сам не знает как, вдруг вырвалось: в – В огонь ее! – Г-н Эстеффан сгреб со стола злополучную книжицу и, за неимением огня, зашвырнул ее попросту в угол. – Да что это мы, господа, на самом-то деле? Долой печаль, откроем окна, дверь; воздуху, музыки! Будем веселы и здоровы!

Этот нежданный пассаж имел успех попросту сказочный. Г-н Доремю, не задавая никаких вопросов, схватился за скрипку, загремели стулья, затрещали рамы, не умевшие отворяться… Одного постового не коснулось веселье, он остался верен долгу и на призывы из окон отвечал с унылостью:

– Я на посту. Я не имею права.

Так вышколил его Дамло!

В ночном небе с выстрелом вспух и лопнул огненный шар.

Рыжий свет вызолотил холмы, залил до дна провалы древних каменоломен с тухлой водой на дне. Казалось, не под ногами странника, но под ярким ветром с неба шелестит трава. Обманутые чуждым пугающим светом, встревожились птицы и насекомые. По земле плясали тени холмов, кустиков, деревьев и крестов старинного погоста…

Доремю уже взмок, когда свет грязненькой люстры и запыленных матовых шагов стал меркнуть.

– фейерверк! Фейерверк! – раздались восклицания. Г-н Эстеффан, гарцуя по залу со старшей дочерью г-на булочника, мучительно в это время размышлял: "Я положил руку на спинку ее стула, и она не отстранилась, я нечаянно наступил ей в танце на ногу, она не выразила неудовольствия, теперь ее локон касается моего лица, замечает ли это она? Будь что будет: скажу!.. Но не так сразу?.. Или…" Собственно, фейерверк должен был вспыхнуть после того, как она скажет "да", но бестолковая экономка подала сигнал прежде времени, г-н Эстеффан промешкал.

Все кинулись к дверям и окнам; г-н Эстеффан придержал свою даму в надежде все-таки осуществить задуманное, хоть и с опозданием.

– Я тоже хочу посмотреть! – сказала не без кокетства мадмуазель булочница. Г-н Эстеффан молчал.

– Пустите, – проговорила она с капризной интонацией. Г-н Эстеффан словно онемел.

– Вы делаете мне больно! – голосок ее сделался сварливым.

Г-н Эстеффан испугался и отпустил, так ничего и не сказав. "Иди, иди, ишь ты, крендель!" – злобно подумал он вслед. И сам подошел к окну, чтобы полюбоваться за свои деньги остатком зрелища, только близко протиснуться уже не смог. Небесный свет позолотил ему вспотевший от волнения кончик носа.

Когда снова вспыхнула люстра, семейство булочника подошло прощаться Булочник, сопя и глядя в сторону, буркнул что-то о расточительстве, булочница и дочки присели, зятья одарили аптекаря плебейски сочувственными рукопожатиями. Г-н Эстеффан сопроводил их до двери, вышел следом. Было прохладно. За дверью кошкой визжала скрипка г-на Доремю. Г-н Эстеффан задрал подбородок. "Звезды, звезды! – мысленно воззвал он – Неужели.., неужто, – поправился он на ходу. – Неужто и вы погибаете, как наши людские надежды? Клянусь, она почти положила голову мне на плечо, не хватало каких-нибудь двух дюймов! Неужто навек утратил я свое счастие? Гм, а это кто идет? Не к Биллендону ли? Ну-ну!.." Тем временем среди гостей прошел слух, что булочник с аптекарем не поладили из-за приданого, и это увеличило всеобщее веселье. Никто не желал уходить. Г-н Эстеффан вернулся к стойке. Играла музыка, топали ноги, вздымая премудрую пыль веков, лиловели носы, ибо хозяин доливал и доливал свои колбы подозрительным по качеству содержимым. Он готов был поддержать любой тост, но сам не пил, поскольку на нем лежало бремя ответственности, а также потому, что его личные пищеварение и тонус были выше похвал, о чем он без утайки поведал г-же булочнице в приватной беседе вскорости после того, как осрамился у секретарши.

Ах, одна лишь уязвленная душа страдала, но кто способен увидеть ее раны?..

Так обстояли дела, когда, прервав на полутакте пенье скрипки, зазвонил телефон, призвав г-на Эстеффана к исполнению профессиональных обязанностей.

Скажем сразу, что несколько ранее был потревожен звонком полицейский Дамло.

Глава 5

Странник стоял на мощеной дорожке. Дыхание жило ему губы.

– Этот дом, боже мой! – у него вырвался то ля всхлип, то ли смешок, что верней, так как вслед за этим он громко проговорил:

– Эй, господин Биллендон, отзовитесь! Я знаю, что вы не спите!

– Удивительно, сколько народу не спит нынче ночью, – ответил Биллендон, не понимая, как могли его разглядеть в темноте прихожей: он вышел запереть дверь, чтобы отправиться на покой. – Кого там еще принесло?

– Я ваш старый приятель, господин Биллендон, хоть вы меня и не помните!

Свет звезд позволял различать силуэт за порогом, и голоса этого, Биллендон мог поклясться, никогда не слыхал.

– А ну-ка зайдите! – Биллендон щелкнул выключателем. – Провалиться – турист! – воскликнул он, когда странник перешагнул порог. – Ошиблись адресом, приятель, вам надо бы в ратушу! Поздновато для шуток, достопримечательностям баиньки пора. Ну, откуда вы меня знаете?

– Доводилось встречаться.

– Когда?

– Гм… Довольно часто.

– Выдумки! – отвечал Биллендон без особой решительности Он заподозрил, будто над ним потешаются, что, по его мнению, было всего вернее и требовало должной реакции. И в то же время, похоже, парень не врал, во всяком случае, думал именно то, что говорил. Биллендону самому уже казалось – он его взаправду когда-то встречал, но либо уж очень давно, либо это был кто-то похожий, либо… Словом, ощущение – или воспоминание – не отличалось определенностью. Мы останавливаемся на этом, так как нечто в том же роде испытывал каждый, кому позднее довелось встретить молодого человека в городе!

– Выдумки? – повторил странник. – Не будьте так уверены. Разрешите присесть?

– Черт возьми! Может, вам и постель приготовить?

– Комната для гостей у вас свободна. Пожалуй, и заночую. Все равно вы меня не выпустите. – Если не вышвырну.

– Ну-ну… – сказал странник, зевая. – И не подумаете. Что, разве я похож на шпиона? Мне просто доводилось тут бывать, я на самом деле многое знаю! Знаю, например, кто нас слушает с лестницы. Добрый вечер, коллега Рей!

– Ого! – сказал Биллендон. – Бот именно. Вопросы после. Я устал: я спешил, хоть знаю, что напрасно… Видите ли, тот человек, который недавно отсюда ушел.., его хотят убить!..

Телефон на квартире Дамло поставили недавно, к нему надо было еще привыкать, и пока сержант соображал спросонок, что стряслось, пока добрался в темноте до аппарата, трезвон успел перебудить весь дом. Захныкали детишки в спальне, тихие старички – родители жены – забормотали за перегородкой, раскудахтались в курятнике потомки тех куриц, которых когда-то, едва не растоптал этот бегемот Биллендон своими башмачишами. Прежде чем снять трубку, Дамло скомандовал: