Catherine de Froid - Быть Вселенной в голове у каждого Страница 23

— А ведь и точно, — удивилась Марина. — Катя, ты специально?

— На фига! — возмутилась Катя. — Я попаданцев не уважаю, какие–то они все однотипные. Бывает, автор сам в предисловии или аннотации трунит над собой, однако ничего не меняется. И вообще, знала бы, что написанное сбудется, создала бы нам какие–нибудь более крутые условия.

— Какие например? — поинтересовался Слава.

— Ну… — замялась Катя. — Ловить на слове нехорошо! Хотя и правда, много денег нам ни к чему, возраст оптимальный, люди здесь хорошие. Финт ушами с Анной Константиновной и недостертым прошлым, наверно, все же на моей совести…

— Да ладно, вроде бы, все выглядят счастливыми, так что убивать тебя я не буду.

— Поживем — увидим! — озвучила Марина главное кредо людей, склонных к самокритике и пытающихся с этим бороться.

— Именно! — поддержал Слава, обладавший таким же набором личных качеств.

Часть 7. Куда дальше?

— Здравствуйте, Вячеслав!

— Приветствую вас, Марина!

Привычка общаться таким вот сверхинтеллектуальным образом сформировалась у кое–кого из октета еще в той жизни, и в этой была со вкусом возрождена:

— Как обстоят ваши дела, сударь?

— Сие вам и самой известно, госпожа. Не далее как намедни вечером списываться изволили.

— Привет честной компании! — Это подошел Артем, с которым они иногда вместе ходили в школу, благо жили недалеко.

— Привет и вам, о гордость школы! — не сговариваясь, высокопарно произнесли «попаданцы».

— Хватит, а? — улыбнулся вышеозначенный «гордость» мужского рода. — Олимпиады начнутся, вы меня перезвездите раз в десять.

— Типун тебе на язык!

— Не сглазь! — отозвались будущие звезды.

— Ладно, ладно, поживем — увидим. В смысле, с течением времени сие ясно станет.

— И тебя заразили? — посочувствовала Марина, подметив смену манеры разговора.

— Негоже отставать от каких–то десятилеток… Тьфу ты, очарован вашим красноречием и поспешил намотать на метафизический ус.

— Не будете ли вы так любезны пояснить значение слова «метафизический»?

— Шутить изволите, товарищ? Сие мне неведомо. Может, перейдем на нормальную речь, а то у меня словарный запас кончается.

— «Печально я гляжу на наше поколенье»… — изрек Слава. — Книг не читают, воспитаны на социальных сетях, словарный запас маленький, кругозор хуже некуда.

— Вячеслав! — возмутилась Марина. — Перестаньте выставлять напоказ тот факт, что три четверти вас уже близки к двадцатилетию! У нас же года два с половиной просто выпали из контекста. Извините, Артем, сий отрок млад и неразумен.

— Да я не обижаюсь. Кстати о том, что мы воспитаны на соцсетях… У меня уже недельку в голове роятся идеи для постов, требуют записать. Вот только с вашим блогом это не конкурирует, поэтому держу в себе.

— Отставить самокритику! Немедленно создавай блог и записывай. А мы потом выскажемся.

— Ну, вы ругать не станете, это я знаю. Мне бы кого–нибудь беспристрастного.

— Ну, Анне Константиновне покажи!

— Издеваешься?

— Ладно, ладно.

Ратор отправил Андре следующий текст: «Сегодня как раз информатика. Может, показать?..». Андра ответила Ратору обилием смайликов.

— Ну ладно, создам. Как раз очередная ОБЖ впереди.

— По рукам.

— Здравствуйте, Анна Константиновна! — поздоровались Слава с Мариной. Это было уже третье занятие. Все протекало по отработанной Катей и Андреем схеме: пара задачек и бесконечные разговоры. Вот и сейчас…

— Домашнее задание было чрезмерно легким, не найдется ли у вас чего–нибудь посложнее? — невинно сказал Слава, предупреждая вопросы.

— Нина Васильевна уже на вас не нажалуется, — улыбнулась директриса. — «Эти двое мало того, что перепрыгнули энное количество классов, что вообще не по правилам, так еще и каждый урок выводят одноклассников из себя сообщениями о легкости заданий. В итоге дисциплина падает. У меня скоро олимпиадные задачки кончатся, чем их тогда занимать?» — процитировала она.

— Так это были олимпиадные?! — удивилась Марина. — В жизни не могла больше половины решить, причем класса так с седьмого. А тут еще и легко.

— Ну, во–первых, ты же не пробовала в десятом классе решать за восьмой, во–вторых, вас там много… — начал рассуждать Слава.

— Что–то вы странное говорите, — вмешалась директриса. — Десятый класс, раздвоение личности… Чего–то я не понимаю в вашей истории. Или что–то она мне напоминает.

— У нас этих историй три разных, да плюс еще одна общая. А всего нас никак не меньше восьми. Так что мы просим у вас разрешения перейти непосредственно к задачкам. Напоминаем, посложнее.

Пару задачек спустя Анна Константиновна сама начала разговор на отвлеченную тему:

— Кстати, сегодня на уроке пришлось конфисковать у Артема мобильник, и я там прочла много интересного…

«Что за?..»

«У дураков мысли сходятся!»

— Приобщаетесь к молодежной культуре? — сострил Слава.

— Обратно–то отдали? — забеспокоилась Марина.

— «Да» на оба вопроса. А теперь ответьте–ка и вы мне.

Анна Константиновна свернула Турбо Паскаль, открыла браузер и набрала один печально знакомый адрес.

— Вот гад! — Это Марина.

— Не мог, что ли, на свой переключить?! — Слава.

— На Артема напраслины попрошу не возводить, он в своем блоге и сидел. Я даже дала ему дописать статью. — С этими словами директриса набрала другой адрес, и двое в первый раз увидели блог Артема.

— Все равно гад! — изрекла Марина.

— Почему? Мы попросили — он создал, — ответил Слава.

— Я не об этом. — Марина показала куда–то в угол. Там обнаружился знакомый еще по «контакту» блок ссылок, где красовалась ссылочка на «Octoegus».

— Что ж, — Слава наконец поднял глаза на Анну Константиновну. — Думаю, отпираться бесполезно, потому что мы там сильно засветились. Ваше мнение?

— А что — мнение? Приду домой, зарегистрируюсь и подпишусь. Еще и комментарии оставлять начну.

— В вашем–то солидном возрасте приобщаться к соцсетям! — удивился Слава. — Вы и в бытность мою Андреем их не жаловали.

— Времена меняются, люди меняются.

«Катя, что ты курила, когда сочиняла?!» — передал Ратор.

«А мне и курить ничего не надо, я всегда немного того», — передала Андра.

«Заметно кстати. Идефиксов у тебя многовато».

Слава и Марина, как и положено «паре» (хотя в их возрасте это и звучит бредово), гуляли по лесу и чесали языками:

— Меня вот что тревожит, — говорил Слава. — Сколько уже нас мотали по телам и временам… Будет как–то странно, если нам дадут дожить эту жизнь до конца.

— Да, я тоже как–то привыкла, что то у меня раздвоение личности, то возвращаюсь в прошлое, то под корень меняю круг знакомых. Мое мнение, вряд ли нам дадут хотя бы повзрослеть. Ну, предчувствие такое.

— Вот–вот. Ратор, дружище, посмотри, нет ли у меня в мозгу механизма самоуничтожения? — Слава шутил, но поймал себя на том, что верит в свои слова.

— Что–то похожее есть. А, нет, это что–то вроде плана достижений на будущее. Запаролено. Типа системный файл. Взломать?

— Не надо мозги курочить.

— Как скажешь. Кстати, что–то подобное было и до разделения.

— Типа «все предначертано»?

— Ага. Типа.

Минут пять Слава и Марина шли молча, абстрактно размышляя на тему «Как же устроен этот мир?!», а потом представительница прекрасного пола нарушила молчание:

— Что–то у меня в голове немножко путается. Сейчас же осень, не весна?

— Осень.

— Понятно. И еще один тупой вопрос: мы ведь друзья, так?

— Да, скорее так.

— Тогда какого черта у меня гормоны бурлят?

— У меня тоже. Будем героически бороться за дружбу или долой предрассудки?

— Долой!

Пожилая семейная пара (ибо кто еще пойдет в лес?) с осуждением посмотрела на детей, играющих во взрослые чувства, и продолжила путь, не желая никому навязывать свое мнение.

Минут через десять–пятнадцать Марина (точнее, наверно, Катя) подала голос:

— Наверно, и хорошо, что мы вместе…

— Конечно, хорошо! — воскликнул Слава. — Идеальное, можно сказать, сочетание.

— Не в этом смысле. Было бы нас восьмеро разных, Игорь и Ратор бы знали, кого им любить, а мы с Сашей не поделили бы двух Андреев. А так проблем меньше.

— Тебе бы только все опошлить! — разозлилась на Катю одна из Саш.

— Да ладно, ценю практичный подход! — сказал кто–то из тела Славы. Кто именно, осталось загадкой.

Этой ночью три из четырех личностей в голове Марины уже отключились (да, бывает такое), а Катя все думала и думала. Она пыталась вспомнить, при каких обстоятельствах она писала эту историю, сколько продержалась и чем все заканчивалось.