Гой - Вячеслав Прах Страница 24

Гриб крикнул на весь град:

– Ура! Пережили ночь!

Я разделил с ним его неконтролируемые эмоции и похлопал Данилу по плечу. Он стоял рядом и улыбался, глядя на пацанов, пивших воду с земли.

– Пережили, приятель. Пережили.

– Пережили, Злой, – улыбнулся он мне. – Наконец, пережили.

* * *

Гриб напросился с нами в поход. На Катарсис одним глазком поглядеть да опыта набраться.

– Было время подумать. Хочу попробовать выбраться отсюда. Только не назад, а вперед. Не так просто мне было то видение дано. Возьмите меня с собой. Под ногами мешаться не буду, что скажете, сделаю. Буду идти, сколько надо, могу без перерыва.

– Головой идти надо, – сказал подошедший к нам Гет. – А не без перерыва.

– Возьмем парня с собой, Данила?

– Почему бы и нет? Пусть идет. Еще один боец нам лишним не будет.

Оказавшись на месте, Гриба мы отправили заняться костром. А сами спустились вниз.

– Злой, тут барахла самого разного кучи, сжечь бы все это. Вместе с этим местом. Смертью все здесь смердит.

– Всю одежду разом сожжем. Ножи, ложки, вилки, часы, кольца, кресты сложим в рюкзаки. Надо бы закопать вместе с пацанами.

– Так и сделаем. Что с этим? Я его хоронить не буду.

– Я тоже, Гет.

– Не мучает вопрос тебя, Злой?

– А толку от него? Растворился. Померещилось, может?

– Еще одна иллюзия? Мы слышали, как оба разговаривали. Должно быть, эта мразь поехала котелком вместе с нами, и все втроем поймали глюк. Да не верю я в это. Был второй. Точно был.

– И что теперь. Где его искать прикажешь?

Вынесли потихоньку и парней, и их вещи. Одежду сожгли.

– Почему не здесь, Злой?

– Ванаки выкопают. Падальщики они. Не вариант здесь. Похороним на погосте в граде. Среди наших уснувших: и непомнящих, и изгоев.

– Это мысль.

Толя, Гриб который, сам напросился спуститься в люк и посмотреть своими глазами. Мы отговаривать не стали, было понятно, что не костры разжигать ему в Катарсисе хотелось да барахло жечь, а жути хапнуть. Залиться увиденным до краев. Залился. Замолчал. Всю дорогу назад не сказал ни слова.

– Завтра утром отправляемся в путь. Дорога дальняя, Злой. Тройку не ночей будем спать, где придется, может, и под открытым небом.

– Напугал изгоя рекой Самсона.

– Пожитков у Мирона закупим. Да еще дуры ему сегодня принесем. Знаю место дара одного, посмотрим по времени, может, прогуляемся до Земель трупов. До источника обязательно дойти надо, воды в склянки набрать в дорогу… Стрел побольше возьми. Патронов.

– Пойдем через станицу? – поинтересовался я.

– Да.

– Отлично. Заскочу к Начальнику на два слова.

– Дело твое. В отеле засиживаться не резон.

– Мне тоже интереса нет.

– Обрисуй весь путь.

– Град Покоя – станица Покинутых. Станица Покинутых – Мертвые воды. Мертвые воды – Град Тишины. Град Тишины – Пустоши.

– Сколько, по-твоему, дней уйдет?

– До следующей Ночи должны успеть. Не бу-ду загадывать, Злой. В дороге все может произойти. Даже самые близкие маршруты можно пройти так, как самые дальние не ходил. Не меньше пяти точно.

– Барышника два на пути. Мирон – град Покоя. Начальник – станица Покинутых. Или я кого-то упустил, путь этот не знаю и его обитателей, соответственно?

– Все правильно. Два. В Мертвых водах и граде Тишины барышников не встретим.

– Что в граде Тишины творится?

– Катарсис. Как и везде. Смерти не меньше, чем в Мертвых водах. Будем идти максимально тихо и осторожно, чтобы без шума и пыли.

– Дальше начала Мертвых вод не был. Весь Катарсис малюет Мертвые воды самым опасным местом в этом мире. Град Тишины тоже малюют мрачными красками.

– Поменьше слушай, Злой. Не так страшны Мертвые воды, как их штурмуют языками под дуру в отеле. Языком мы все штурмовики, и языком диавол страшнее ближнего своего.

Не был ни разу – будешь. Увидишь все сам. Не нагоняй жути заранее – и все будет, как и должно быть. Ладушки?

– Ага.

– Удивил меня малой. Толя который.

– А чего ты хотел? Зубы режутся у парня.

– Насмотрелся за сегодня столько, сколько за три месяца в граде не видал.

– Надо смотреть и слушать. Без этого никак.

Тоже думал, что побежит к хранителям, умолять тех будет, чтобы выбраться помогли.

– Навеяло о своем, далеком. Родила как-то сука двоих щенков. Один рыжий, как мать. Короткошерстный. Подвижный, кусался. Второй – лохматый, как медведь. Медленный. Добрый. Лишний раз рот не открывал, все бегал ко мне, чтобы я его гладил. Мне лет семь было. Отец сказал, что оставит короткошерстного рыжика, потому что он злой. И будет хорошо службу нести. А этого лохмача кому-нибудь пристроим. Случилось так, что меня не было дома, уезжал куда-то. Вернулся на следующий день. Медведь изменился до неузнаваемости. Он нападал на рыжика, кусал его, рычал. Показывал, кто хозяин. Начал гонять соседских котов, на прохожих гавкать. Я долго не мог понять, что произошло. Немного повзрослел – понял. Отец оставил лохматого, и прозвали его Барсом. Около двадцати лет пес нес службу отменно. Был злым, когда нужно, и ласковым, когда просил погладить.

– Посмотрим, Гет.

– Пойдем через хранителей или в обход?

– Через хранителей. Попрощаться с товарищем хочу.

Толик после обеда пошел к Мирону в хижину, взял два пустых бутыля и заказ на дуру. К концу дня вернулся парень с дурой. Там, у костра, когда сжигали хлам, нарисовали ему местность на листке бумаги. Где ручей, где дура. Где дом Захара и тропа в станицу Покинутых.

Не побоялся, чертеныш, пойти в одиночку, нашел-таки место сам, без чьей-либо помощи. Мирон был доволен. Может, наконец, бизнес начнет процветать. А там, глядишь, и по дары ходить будет. Да старшим в граде среди непомнящих станет.

Было позднее время, я собирал рюкзак в дальнюю дорогу, в дверь моей комнатушки постучали.

– Заходи.

Явился тот самый Толик.

– Не помешаю?

– Говори, раз пришел.

– Расскажите мне, Злой, о Катарсисе перед уходом. Что-то, что мне обязательно пригодится.

– «Хочу знать, но не знаю, что». Что конкретно интересует о Катарсисе?

– Чтобы правилом стало на многие годы. Мудрость.

– Не относись к Катарсису несерьезно. Он этого не прощает. Многие поплатились за это.

– Теперь я ощущаю, что Он – живой. Это живой организм. Все взаимосвязано: эти земли, нелюди, дары, смерти, Ночь. Рассвет.

– Да ты и сам, Толик, смотрю, кое-что понимаешь. Где этого нахватался, признавайся.

– Здесь. В граде Покинутых. Сегодня впервые сам пошел за дурой.

– Слыхал. Так держать. Полы в доме Мирона мыть – неперспективное дело.

– Это понял я. Но кто-то должен мыть. Страшно было.