Владимир Венгловский - Хардкор Страница 3

– Конечно, уже идем, – ответил я, цепляя на плечо спортивную сумку. – Ты прав, надо спешить.

Лифт пришлось ждать долго. Кабина поднималась, скрипя и жалуясь на свое существование. Клавдия Ивановна, как обычно, приоткрыв дверь, выглядывала в щелку, и в ее взгляде читалось осуждение моего способа жизни.

Олег жил в новом районе, где однотипные многоэтажки обещали удобство, комфорт и демонстрировали общее сходство нашей цивилизации с муравьями. По дороге мы зашли в аптеку. Я купил стандартный набор для зависшего – систему внутривенного питания «лонг-фуд», ремни для фиксации тела и подгузники для взрослых, заслужив сочувствующий взгляд женщины-фармацевта. Либо мне это только показалось? При ее работе быстро черствеешь.

Сколько людей зависло в играх на сегодняшний день? Если задуматься и представить, то за стенами людских муравейников чудятся тысячи подключенных к проводам с питательным раствором. Они сидят, словно уже не люди, а растения. Трусы, сбежавшие из этой жизни. Обрекшие своих родных и близких на непрекращающиеся хлопоты, на существование с одной надеждой – когда-нибудь вернуть. Они там, в другом, созданном мире. Им кажется, что жизнь прекрасна. Что смерти нет, и они после гибели вновь и вновь возвращаются к разноцветным приключениям. Но это лишь пока их тело существует здесь. Сколько найдено высохших трупов тех игроков, которых не обнаружили вовремя?

Из-за зависших игры в пространстве Чендлера не стирают, лишь перекрывают доступ, который обходят хакеры-проводники. Новые программеры создают новые игры. Очередные полицейские отстреливают их, как бешеных псов. Жизнь идет своим чередом.

В многоэтажке Олега лифтовая кабина была прозрачной. Мы поднялись на седьмой этаж. Мария встретила нас в дверях квартиры.

Она почти не изменилась. Те же светлые волосы, без седины, собранные в тугой пучок на затылке. Тот же цвет помады, что и в молодости. Странно, подумал я, у нее завис сын, а она находит силы наводить макияж. Уж не для меня ли? Но тут же решил, что не стоит себе льстить. А вот цвет ее глаз я не помнил. Мне казалось, что они были голубыми, но сейчас, в освещении светодиодных ламп, ее заплаканные глаза выглядели серыми, словно небо перед грозой.

– Здравствуй, Маша-растеряша, – сказал я.

Она все-таки меня поцеловала, едва прикоснувшись губами к щеке.

– Привет, Ламберт.

Духи у нее новые, непривычные, те, что дарил я, пахли по-другому.

– Ежи у себя в комнате.

Мы прошли по длинному темному коридору. В детской оказалось светло. За время нашего подъема дождь прекратился, и из-за туч выглянуло солнце. В его лучах сидящий в кресле Ежи выглядел мертвенно-бледным. Худющий, он чем-то напоминал меня в детстве. «Пигалица», как говорила моя бабушка, когда я приезжал в село «для спасения от родителей, которые морят ребенка голодом». Руки уже пристегнуты ремнями к подлокотникам, чтобы зависший случайно не выдернул из вены иглу, – капельница с «лонг-фудом» стояла рядом. На голове, поверх взъерошенных светлых, как и у Марии, волос, нейроинтерфейс, от которого к «квантуму» тянутся провода. Глаза Ежи открыты, зрачки бегают из стороны в сторону, непроизвольно повторяя действия виртуала. Голова нервно дергается, пальцы вздрагивают.

Зачем ты завис, Ежик? Что тебя заставило подключиться к игре?

Я всегда недоумевал, что толкает людей на такое? Неужели все считают, что их обманывают, когда рассказывают о том, что из игры можно не выйти? Кто-то продержится несколько часов, кому-то достаточно одной минуты. Из врагов перестанут вылетать единицы урона, пропадут индикаторы жизни, исчезнут цифровые характеристики оружия, и виртуальный мир будет восприниматься реальностью. Игра запишет для тебя ложные воспоминания, которые станут новой историей твоей жизни.

Говорят, что работники официальной службы возврата к этому невосприимчивы. Я пробовал к ним устроиться. Не прошел отбор.

В кармане завибрировал телефон.

– Да?

– Игорь, это Маньяк!

– Да!

– Это Маньяк, говорю, звонит!

– Да, мать твою, слышу! Извините, – пояснил я Марии, – это по работе.

– Акции «Масмолпрома» выросли на полтора процента, просто маньячество какое-то, что делать?

– Не продавай!

– Точно?

– Да!

– А вдруг?..

– Я сказал, придержи! Никаких «вдруг»! И в ближайшие сутки меня не трогать, я занят! Все, давай.

Маньяк еще пытался что-то сказать, но я нажал на отбой, затем подумал и выключил телефон совсем.

– Я подключаюсь, – сказал я Олегу и достал из своей сумки нейроинтерфейс. – Стул дашь?

– Да-да, конечно.

Олег притащил из другой комнаты большое кресло. Я сел, надел на голову нейроинтерфейс и вставил его разъем в «квантум». Эта модель компьютера поддерживала до трех активных соединений.

– Поехали.

Компьютер не потребовал ввод пароля, я подключился к сессии Ежика, и перед глазами возникла его рабочая область.

В ней светило солнце и шел виртуальный дождь. Капли разбивались о каменную кладку, журчала вода, сбегая по узкой извилистой улочке. Двухэтажные домики, словно выбравшиеся из забытого средневековья, прижимались друг к другу и создавали уютный мирок. В деревянных кадках цвели азалии. На ветру поскрипывали металлические вывески. Наверное, здесь, под двумя кренделями, у Ежи живет булочник. Он печет вкусное сдобное тесто с изюмом, видно, как из трубы над его домом поднимается дым. Под висящим жестяным стулом обитает столяр, дальше, где вывеска с молотом и наковальней, – кузнец. Ежи завел виртуальных персонажей. Создал замкнутый мир и населил его куклами.

Посреди рабочей области в воздухе висело оставленное Ежи сообщение: «Я ВЕРНУСЬ».

Из дома булочника выбрался толстый белый кот и замер под карнизом, недовольно рассматривая стекающие струйки.

– Куда ушел твой хозяин, а? Говори, усатый и пушистый, зачем ты его отпустил?

Котяра уставился на меня глазами разного цвета – зеленым и голубым. Тяжелая дождевая капля ударила его по носу, кот чихнул и принялся умываться лапой.

– Не знаешь? Ну, и не надо. Сейчас мы его сами найдем.

Открыть активное подключение. Просмотр логов.

12:03:35 пользователь Yegi начало сессии.

12:05:10 загрузка программы «BHRet». Источник 1000.567.576 SH.

12:06:11 присоединение «BHRet» к виртуалу пользователя Yegi.

12:10:34 запуск игры «Хвергельмир». Внимание. Игра не проверена и, возможно, находится в пространстве Чендлера. Подключение может нанести непоправимый вред вашему здоровью. Подтверждаете ли вы вход?

Ежик подтвердил.

Что же за программу ты подключил к своему виртуалу? SH – это пространство Чендлера. Я просканировал найденный адрес, но он оказался пуст – когда-то там хранились данные для одноразовой загрузки. Ежик где-то обнаружил на них ссылку и скачал. После чего подключился к игре, почти не раздумывая, словно заранее все для себя решил.

«Я вернусь». Эх, мальчишка… Оттуда редко кто может вернуться сам.

Я попытался подсоединиться к игре, но канал оказался заблокирован – служба безопасности перекрыла возникшую лазейку. Тогда я вошел в виртлайф своего города. Макет площади Согласия пестрел объявлениями и новостными каналами. Вспыхивали сообщения групповой рассылки. Я тут же получил личное уведомление:

«From Maniak to Lambert: Игорь, ты читаешь мой месседж? Игорь, это Маньяк. Что делать с акциями «Транснефти»?»

Я нажал «Delete», включился в групповую рассылку и мысленно набрал сообщение: «Ламберт вызывает Джонни. Надо срочно встретиться». Отправил в сеть и принялся ждать ответ. В ленте групповой рассылки бежали сообщения.

«Люди! Я сдал сопромат! Свобода! Леха».

«Продаю детскую коляску».

«Ламберт, что делать с акциями? Отзовись».

«Горячее предложение массажного салона».

Несколько голубей подлетели к моему виртуалу и принялись водить вокруг хоровод – программисты-шутники постарались. А вот и появился нужный мне ответ.

«Джонни получил сообщение Ламберта».

Я улыбнулся и подошел к фонтану в центре площади. На сей раз дизайнеры местного виртлайфа запустили в него золотых рыбок. В отличие от реала вода в фонтане была чистой и пахла свежестью, а не хлором. Несколько пар с детьми любовались рыбками. Стоящий на каменном бордюре ребенок, поддерживаемый матерью, бросал в воду хлебные крошки. Девушка с волосами цвета радуги с интересом наблюдала за этим процессом, опустив подбородок на сложенные руки. Увидев меня, она улыбнулась и помахала рукой.

– Джонни? – неуверенно спросил я.

Ее виртуалу на вид лет пятнадцать, не больше. Одета в джинсовые шорты и черную футболку с голубым солнцем, от которого расходятся синие протуберанцы. Девушка подхватила меня под руку и потащила к ближайшей скамье.

– Кто же еще? Кыш-кыш! – разогнала она голубей со скамьи. – Не всегда же приходить к ретурнеру в маске Анонимуса?

И вправду. Ведь под виртуалом с волосами радужного цвета мог скрываться кто угодно. Если Джонни – это вообще один человек. Я мог бы проследить подключение его виртуала, но никогда этого не делал.