Владимир Венгловский - Хардкор Страница 4

– Кто же еще? Кыш-кыш! – разогнала она голубей со скамьи. – Не всегда же приходить к ретурнеру в маске Анонимуса?

И вправду. Ведь под виртуалом с волосами радужного цвета мог скрываться кто угодно. Если Джонни – это вообще один человек. Я мог бы проследить подключение его виртуала, но никогда этого не делал.

– Что за программа «BHRet»? – спросил я.

Улыбка не сошла с лица Джонни, но стала неестественной.

– Очень интересный вопрос, – сказала Джонни. – Задам ответный. Что ты слышал о Черном Хакере?

Я пожал плечами.

– Городская легенда. Часть современного фольклора. Его не существует.

– Джонни тоже не существует. Но ты с кем-то разговариваешь.

– Ближе к делу, что за программа?

Начало появляться раздражение. Я перечислял Джонни достаточно средств, чтобы тот давал ясную информацию, когда она мне необходима.

Джонни стремительно нагнулась, схватила голубя и посадила к себе на колени. Сизарь не думал вырываться, видимо, такое поведение не было заложено в его программе, он лишь пялился на нас удивленным взглядом.

– Говорят, он мог проникать в любую игру и возвращаться, когда захочет. – Джонни погладила голубя по голове, задержав руку на его шее, словно раздумывая, а не свернуть ли ее? – Мог обходить любую защиту. Ходят слухи, что Черный Хакер обладал возможностью записывать накопленные виртуалом игровые умения в мозг человека. Обратная связь.

– Бред, – сказал я.

Джонни неожиданно подбросила голубя, и он улетел, громко хлопая крыльями.

– Так говорят. Возможно, он даже написал программу для этого. Все ее ищут. «BHRet» – Black Hacker Return, мне кажется, название расшифровывается именно так. Кому-то улыбнулась удача?

– Или скорчила гримасу, – вздохнул я. – Второй вопрос: мне нужно проникнуть в игру «Хвергельмир».

– Жаль, что это может оказаться нашей последней встречей, – сказала Джонни.

– Почему? – удивился я.

– Ты знаешь, что такое режим «хардкор»?

– Просвети.

Хотя я знал.

– У игрока одна жизнь. После гибели игровой виртуал и сохраненная игра стираются безвозвратно. Для пространства Чендлера это означает гибель сознания, – она взмахнула радужными кудрями. – Если туда пойдет наш великий ретурнер, то есть шанс, что обратно он не вернется. Значит, мои расценки на сей раз по тройному тарифу.

– В игре активирован лишь этот режим?

– Так говорят.

– Хорошо, – сказал я. – Когда откроешь путь?

Режим «хардкор». Значит, Ежику угрожает постоянная опасность. Погибнет его виртуал, и сознание сотрется вместе с ним. Что же ты натворил!

– Такие игры хорошо защищены. Нужен квантовый ключ. Мне необходимо кое с кем связаться. Я передам тебе ключ лично в пять вечера. Такой расклад тебя устроит?

– Нет. Раньше нельзя?

– Вот и ладушки. Значит, в пять, договорились. Да, и еще.

– Что?

Может быть, Ежика в эту минуту убивают, а я болтаю с раскрашенным под павлина неформалом.

– Говорят, что эту игру создал сам Черный Хакер. Возможно, его программа по обратной связи действует лишь в его игре? Что скажешь? – хитро улыбнулась Джонни.

– До вечера, – сказал я.

Красная горбушка солнца выглядывала над черепичной крышей дома купца Пережогова, сохранившегося с девятнадцатого века, и купала свое отражение в фонтане. Рядом с солнцем плавали кленовые листья, несколько окурков и мое отражение, в котором преобладал цвет соломы. Я вспомнил, как в институте шутили, что мы с Марией красимся одной краской – мои волосы были и остаются такими же светлыми, как и у нее. Седина в них почти не заметна. Да и вообще, если подумать, у меня красивое лицо – выраженный нос с горбинкой, волевой подбородок, какой обычно изображают у древних викингов на картинках. Сейчас выхвачу меч, спою арию и пойду сражаться с драконом Фафниром. Как там переводил Корнеев «Песнь о Нибелунгах»?

Полны чудес сказанья давно минувших днейПро громкие деянья былых богатырей.Про их пиры, забавы, несчастия и горе,И распри их кровавые услышите вы вскоре.

Или не услышите. Где же, черт возьми, Джонни, почему она задерживается? Хотя только без пяти минут пять. Нет, не буду убивать Фафнира, я ведь не варяг, я – француз в пятом поколении, хотя по-французски не понимаю ни слова. Интересно, не водятся ли в фонтане лягушки? Что-то мне есть захотелось.

Джонни появилась, когда часы в доме Пережогова пробили пять раз. В воде словно мелькнула стайка разноцветных рыбок – проплыло радужное отражение. Джонни похлопала меня по плечу, и я оглянулся.

В жизни она была точно такой же, как в виртуальности. Волосы цвета радуги спадали на веснушчатые щеки. Губы расплывались в задорной улыбке, демонстрируя щель между передними зубами.

– Держи на память, Ламберт, – сказала Джонни и протянула мне фарфоровую маску Анонимуса.

– Деньги перечислены.

Я покрутил маску в руке, не зная, куда ее пристроить.

– Знаю, иначе бы не пришла. Возьми ключ.

Она протянула руку, и в мою ладонь опустился чип квантовой памяти.

– Спасибо, – сказал я.

– И еще здесь информация об игре, – добавила она.

Джонни отошла на несколько шагов. Я отметил, что ходить на высоких шпильках она совершенно не умеет. Оглянулась и помахала мне рукой.

– Возвращайся, ретурнер, я буду ждать.

И я помахал ей в ответ улыбающейся маской.

Мария снова ждала меня у входных дверей. Я протиснулся мимо, наши лица оказались близко, и аромат ее духов вновь ударил в нос.

– Подожди, – она схватила меня за руку. – Игорь, ты ведь спасешь моего сына?

Режим «хардкор», но как я могу сказать ей об этом?

– Да, я постараюсь.

Стандартный, ничего не обещающий ответ.

– Спасибо, – Мария вдруг меня обняла, прижалась всем телом. – Он хотел обратиться в госслужбу, но я отговорила. Ты же справишься лучше, я знаю.

Она посмотрела мне в глаза и провела рукой по моей щеке. Я поцеловал ее раскрытую ладонь.

– Олег вышел, но скоро вернется.

Мария прикоснулась губами к моим губам. Я ответил – жадно, захлебываясь, покрывая ее лицо поцелуями.

– Спаси его, спаси, – шептала она.

Мария, ее глаза, теплота ее губ, стройность ее тела – прошлое вновь вернулось, словно не было прошедших лет. Но Ежик может погибнуть в любую минуту.

– Он только мой сын, не его, – шептала она, закрыв глаза.

– Не его? – Я почувствовал, как мое сердце забилось еще быстрее. – Неужели он от меня? И ты молчала?

– Нет, не от тебя. Ты его не знаешь. Но это неважно.

Я вернул на место расстегнутый ворот ее кофты.

– Мне надо спешить, – сказал я. – Держи, – и протянул ей фарфоровую улыбающуюся маску.

Она непонимающе на нее посмотрела.

– Хорошо, что я на тебе не женился, – добавил я и пошел по коридору в детскую комнату.

Идти получилось ровно, почти не шатаясь, хотя ноги дрожали. Едва я дошел до комнаты, как в прихожей появился запыхавшийся Олег.

– Успел! – выкрикнул он. – Подожди меня. Я сейчас. Уф…

Он отдышался, достал изо рта электронную сигарету и сунул в карман.

– Я иду с тобой.

– Нет!

– Да! Я так решил. Купил систему жизнеобеспечения. Я хочу с тобой. Мария о нас позаботится. Я должен вернуть сына. Какой же я иначе отец?

– Я работаю один.

– Но я не буду обузой.

Олег прошел в комнату следом за мной.

– Ты не понимаешь, что такое игра, – прошептал я, глядя ему в глаза. – Она сожрет тебя с потрохами.

– Но ты же всегда возвращаешься, – сказал он.

– Это моя работа. Ты так не сможешь.

– Смогу. Я не забуду себя.

– Но в этой игре включен режим «хардкор».

Олег побледнел. Он знал, знал, мой старый друг, что это такое.

– Тем более, – сказал он. – Заводи свою шарманку.

Я пожал плечами. Почему-то охватило равнодушие. Кто я такой, чтобы мешать человеку погибнуть, если он сам того желает?

У компьютера уже поставили третий стул. Олег установил возле себя капельницу и теперь неловко держал иглу между указательным и средним пальцами.

– Уколешь? – спросил он.

– Давай. Ты хоть подгузник надел?

– Э-э-э… Ну да.

Позади нас стояла Мария. Она не спорила, просто молчаливо помогла Олегу привязать руки к подлокотникам, затем, после того как я вогнал иглу в его вену, закрепить ее лейкопластырем.

Я вставил память в компьютер.

– Есть контакт, – смог улыбнуться Олег. – Я подключаюсь.

Вслед за ним подключился и я. Уже входя в сеть, я почувствовал губы Марии у себя на щеке.

Вторая авентюра

Железный лес

«Хвергельмир» встретил меня туманом. В главном меню игры молочные потоки низвергались тугими переплетающимися жгутами и исчезали в кипящей бездне. В тумане кто-то ходил. Кто-то огромный бесшумно переставлял суставчатые лапы, тяжело вздыхал, и тогда по белой мгле пробегали волны и обнажались торчащие из бездны черные ветви деревьев. Казалось, что до тебя пытаются дотянуться их скрюченные пальцы, схватить и утащить в белое безмолвие.